Книга Голубой дом - Доминик Дьен

Эти слова звучали как вызов в ушах Майи. «It's time».

— Да, самый подходящий момент, чтобы узнать! — сквозь слезы воскликнула она и упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Она рыдала, конвульсивно содрогаясь, как ребенок. Иногда останавливалась, чтобы перевести дыхание, и снова шептала, обращаясь к матери:

— Я тебя презираю!

Эти слова срывались с ее губ, то холодные и спокойные, то жестокие, то печальные. Затем Майя снова принималась плакать.

Спустя какое-то время она услышала шум подъезжающего автомобиля. Было около часу дня. Но Майя совершенно позабыла о времени и решила, что это Морис. Она поспешно прошла в ванную, умылась холодной водой и прополоскала рот зубным лосьоном. Пригладила и расчесала волосы. Достала из комода флакон «Jicky» и надушилась. Потом лихорадочно посмотрела на себя в зеркало. У нее билось сердце. Она тихо прошептала имя любимого человека. Потом быстрыми шагами направилась к входной двери, пытаясь попутно разглядеть Мориса в окна первого этажа.

На пороге стояла Киска с корзинкой персиков в руках и улыбалась.

— А, это ты! — воскликнула Майя.

Она была так разочарована, глядя на подругу, стоявшую перед ней! Майя скрестила руки на груди и уставилась на корзинку, избегая встречаться взглядом с Киской.

— Я знаю, ты собиралась купить персиков у Милу, а я как раз от него возвращалась, вот и решила, что… Но что с тобой такое? Ты плакала?

— Нет…

— Нет? Ну, мне-то можешь не врать! Видела бы ты свои глаза! Это из-за Пьера, да?

— Нет, честное слово…

— Надо мне было навестить тебя вчера! Я ведь собиралась! Когда позавчера я не увидела тебя в кафе, то решила зайти узнать, все ли у тебя в порядке. Но Мориса тоже не было, и я подумала, что один день может еще ничего и не значить… Но ты и вчера не появилась! Я решила, что обязательно надо к тебе зайти!

— А что, Морис вчера был в кафе?

«Лишь уверенность в том, что она любима, избавляет женщину от ревности», — подумала Майя, чувствуя, как сердце у нее бьется, совсем как в дни молодости.

— Вчера? Дай-ка вспомнить… Да. Или нет… Не помню!

— Так да или нет?

— По-моему, да. Знаешь, он приходит не каждый вечер.

«Почему же он приходит не каждый вечер?» — спросила себя Майя. Ей хотелось знать все о жизни Мориса. Еще она думала о его тайной любовнице, чье имя он ей не назвал.

Обе женщины уселись в беседке. Майя осторожно погладила бархатистый персик кончиками пальцев. Киска выпила воды. Судя по всему, она не торопилась уходить. Зазвонил телефон, и Майя побежала в дом.

Это был Морис. Он спросил, как Майе понравились персики.

— Чудесные, просто замечательные, хотя я их еще не пробовала, только собиралась… Киска еще у меня. Кстати, как ты узнал, что она мне их принесла?

— Я завтракал сегодня у Милу, когда она их покупала.

— А! Она не говорила, что тебя видела.

— Я тут подумал… Не познакомить ли тебя с Альфредом?

— А кто это?

— Мой внук.

— О, извини, я не знала! Конечно, я бы хотела его увидеть! Когда?

— Сегодня вечером, если тебя это устроит. Милу и Иза приглашают нас поужинать.

Сердце Майи забилось от счастья: она увидит Мориса всего через несколько часов.

— Отлично!

— Я заеду за тобой около семи. До скорого!

— До скорого, Морис!

Майе доставляло удовольствие произносить его имя. Она обхватила себя за плечи и тихо повторила его еще раз.

Когда она вернулась в беседку, на лице ее сияла улыбка. На душе полегчало. «Насколько точны все эти выражения, — подумала она, — действительно, словно камень с души упал!»

— Хорошие новости? — спросила Киска.

— Это Морис. Он хочет показать мне Альфреда.

— Вот как!

Киска выглядела удивленной.

— Надо же, а я его никогда не видела! Очень хотела бы посмотреть, какой у Мориса внук! А сколько ему лет?

— Кому, Морису?

— Нет, малышу. Кажется, восемь месяцев. Я схожу в магазин ему за подарком. Заодно прогуляюсь.

Когда Морис заехал за Майей, она выглядела ослепительно. Когда он вышел из автомобиля и направился к дому, она выбежала ему навстречу. Он раскинул руки, и она упала в его объятия, изо всех сил прижавшись к его груди.

— Тебя не пугает перспектива увидеть меня в роли деда?

— Да нет, почему? Такова жизнь, не правда ли?

— Да, такова жизнь… Ты выглядишь потрясающе!

— Спасибо… Поехали?

Милу жил в усадьбе, называемой «Старые виноградники», — семейном владении, расположенном в двадцати километрах от Сариетт. Майя была рада увидеть Милу. В детстве она часто играла с ним, когда они приезжали в Ашбери. Ей показалось, что он стал еще больше похож на свою мать. Счастье сделало его красивым. Изабель, стоявшая за ним, держала на руках Альфреда. У нее были длинные темные волосы. От нее пахло малиной. Сердце Майи сжалось, когда она сама взяла Альфреда на руки. Он был таким легким… И у него были голубые глаза, как у Мориса. Расчувствовавшись, Майя прослезилась, что вызвало смех у Милу и улыбку у Мориса, который с нежностью смотрел на нее.

Они ужинали в саду. Ребенок играл со складками скатерти, сидя на земле рядом с ними. Морис и Милу обсуждали урожай фруктов и предстоящий сбор винограда. Еще они говорили об инвентаре, который предстояло закупить как можно скорее. Майе нравилось слушать, как они разговаривают. Все это было так непохоже на парижские застольные беседы в четырех стенах!

Когда Морис повез Майю домой, было едва десять вечера. Сквозь открытые окна машины доносились ароматы вечерних цветов. Воздух был свежим и теплым.

— У меня есть для тебя небольшой сюрприз. После нашей встречи мне вдруг захотелось снова послушать мои старые пластинки. В общем, я переписал пару-тройку из них на кассету, чтобы слушать в машине. — Морис вынул из бардачка кассету и вставил ее в автомагнитолу. — Вот послушай-ка.

— «Light my fire»! Кажется, благодаря мне ты помолодел!

— Вот именно!

— Все-таки есть вещи, которые теряются с возрастом! Я, например, уже не смеюсь так, как раньше. А ведь это было так здорово — хохотать во все горло! А ты стал таким серьезным!

— Что, правда?

— Да… Хотя, конечно, мэру Сариетт, побратавшегося с таким изысканным городом, как Кармель, не к лицу разгильдяйство!

Морис улыбнулся и остановил машину, съехав на проселочную дорогу, перпендикулярную шоссе. Он выключил фары, отмотал назад пленку и поставил звук на полную мощность. Затем вышел, открыл пассажирскую дверь и пригласил Майю танцевать прямо на дороге. Она рассмеялась и позволила закружить себя в сгущающихся сумерках. Она сознавала, как нелепо они выглядят со стороны — пожилая пара, решившая вспомнить молодость. Ее удивило, что Морис так хорошо помнит все слова песни. Потом она начала танцевать под «Soul Kitchen». Она чувствовала себя совершенно счастливой.