Книга 38 1/2 . 1 муж и 2 любовника - Ксения Каспер

– Нет, конечно, нет. А если и да, то я все равно не хочу об этом знать. Кстати, а тебе уже что-нибудь презентовали?

– Если бы! Мне презентуют только тупые разговоры, и послушать Мартина, так это я сама во всем виновата.

– Что-о? – Наверное, я ослышалась.

– Да, серьезно. Очень может быть, что он от меня ожидает подарка, потому что я такая ужасная и не оставила ему другого выбора. Давай сменим тему, иначе я выкину его, как только приеду домой.

– Как вообще дела?

– Без понятия. Мы любезно общаемся друг с другом, но я понимаю, что больше не уважаю его и не знаю, как это лечится.

С этими словами Зуза захлопывает шкатулку.

* * *

После похорон прошло три недели. Сегодня вечером у меня встреча с Дэвидом, раньше просто не было времени. В семь я должна быть у него. Я немного нервничаю, стоя перед шкафом. Наше последнее свидание никак не назовешь романтичным и приятным. У меня такое впечатление, что он догадывался, что именно я хотела ему сказать. Его признание, перед тем как я узнала об аварии, было очень похоже на прощание. В самом конце я покаялась ему, что замужем. Но при каких обстоятельствах? Интересно, как он об этом заговорит? Я уже готовлю себя к тому, что это наша последняя встреча, потому что на данный момент я совершенно не представляю, как оставлю Клауса. Через полчаса я сижу в машине, на моих ресницах тушь, за ушами «Опиум». Перед его дверью я на мгновение задерживаюсь, думая, что, может, лучше просто развернуться и уехать, но отбрасываю эту мысль и нажимаю кнопку звонка. Он звучит очень породному. Сто десять ступенек, дверь открывается, и из колонок доносится песня Дэвида Кавердейла «Неге I go again on my own».[4]К чему это? Именно эта песня? Я слышу голос Дэвида, Дэвида Вагнера:

– Заходи. Я как раз открываю бутылку вина. Ты же выпьешь?

– Да. – Это все, что могу произнести я.

В растерянности я стою посреди комнаты, крепко прижав к себе сумку. Дэвид выходит из кухни с двумя бокалами в руках. Он потрясающе выглядит, от него исходит какое-то магнетическое притяжение. Судя по всему, он недавно проснулся. Он неспеша ставит бокалы на стол, на секунду отводит от меня взгляд, сначала кладет руки мне на плечи, а затем обхватывает ладонями мое лицо, целует меня, и нас охватывает страсть. Не прерывая поцелуя, мы срываем с себя одежду и делаем то, что делают влюбленные. Моя жизнь – моя двойная жизнь – продолжается!

Глава 5

Желтая вилла

Клаудия – Анд pea:

Если задуматься, то поиск единственного мужчины – это игра в блек-джек. Получаешь карты, и нужно решить, оставлять их или убирать. Решишь не лезть на рожон и остановишься на девятнадцати или рискнешь пойти выше, притом что из рук может ускользнуть все, что есть, и девятнадцать тоже.

Андреа – Клаудии:

Мориц – это девятнадцать или двадцать один, а?

Клаудия – Андреа:

Иногда он тянет на все двадцать один.

Мы уже долго лежим в кровати, почти не разговариваем и пристально смотрим друг другу в глаза, пока мои не наполняются слезами и я начинаю плакать навзрыд. За последнее время я испытала слишком сильную бурю чувств. Лежа в объятиях Дэвида, я рассказываю ему, что произошло за эти недели, и, сама того не замечая, говорю и о Клаусе. Дэвид лежит и молча меня слушает.

– Знаешь, у меня не плохая семья, но и не хорошая – такая, в которой семнадцать лет подряд один только быт. Мы с мужем нормально ладим, но наши чувства за эти годы изменились. Жизнь превратилась в череду привычных событий, и мы понимаем друг друга без лишних слов. С одной стороны, я это очень ценю, с другой – это скучно. Наш диалог как-то прервался. Иногда мне кажется, что мы многое делаем по привычке. И я, с тех пор как познакомилась с тобой, чувствую, будто проснулась от летаргического сна. Последние годы я была больше матерью и женой, чем любимой женщиной. Клаус и я. Мы, по-моему, уже затерялось в море повседневных проблем. Мы редко что-то делаем вместе, мало смеемся, и меня иной раз поражают его взгляды на жизнь. Раньше мы почти всегда думали и чувствовали одинаково, были на одной волне, а сейчас я иногда спрашиваю себя: знаю ли я вообще человека, с которым прожила семнадцать лет?

– Да вы же стали чужими друг другу! – восклицает Дэвид.

– Наверное, это так.

– Ты его еще любишь?

У меня в горле застревает ком, потому что так прямо меня об этом еще никто не спрашивал – даже я сама. Я лежу в постели с мужчиной, с которым на данный момент счастлива, рассказываю ему о своем муже и пытаюсь выяснить для себя, люблю ли я его. Разве не абсурдная ситуация? Уклоняясь от ответа, я целую Дэвида и уговариваю принять вместе душ.

– Нет, так просто ты не отделаешься. Сразу прямого ответа я не требую, но ты должна пообещать, что подумаешь над этим. Потому что я Fie хочу надолго оставаться вторым!

Это было сказано четко и ясно! Целуясь, лаская друг друга, брызгаясь мыльной пеной, мы набираем в ванну воду. Но когда я перед зеркалом сушу волосы и крашу ресницы, то читаю в своих глазах невысказанные вопросы.

Когда я захлопываю дверцу машины и уезжаю домой, уже полночь. В голове проносятся тысячи недодуманных мыслей. Действительно ли мы с Клаусом стали чужими друг другу? Как вдохнуть в наши отношения новую жизнь и хочу ли я этого? Смогу ли я расстаться с отцом моих детей? Смогу ли превратить недолгий бурный роман с Дэвидом в стабильные отношения? И хочет ли Дэвид вообще отношений со мной? Насколько сильны мои чувства к нему? Хочу ли я поменять Клауса на него? И смогут ли дочери меня понять? Какой будет моя жизнь, когда через десять лет мне будет пятьдесят, а Дэвиду только тридцать шесть? Или у меня просто-напросто кризис среднего возраста – недуг, приписываемый, как правило, мужчинам в возрасте сорока лет? Сзади кто-то сигналит, и я замечаю, что задумалась и стою при зеленом свете.

* * *

Сегодня у меня встреча с Клаудией по поводу будущей работы. Насвистывая, я веду автомобиль и отчаянно пытаюсь найти Хабихтштрассе в промышленном районе Кёльн-Оссендорфа. Единственное, что мне удается отыскать, это студию «Колонеум», причем уже в третий раз. Швейцар смотрит на меня с сочувствием, ведь он уже дважды популярно объяснил, что я должна доехать до конца их территории и повернуть направо, потом налево, дальше прямо и… Да, но я все время что-то путаю и каждый раз опять оказываюсь возле этого швейцара. Только с пятого раза – я опоздала уже на двадцать минут – мне удается найти здание офиса Клаудии. Дом белого цвета, как и все остальные на этой улице, только серебряная табличка на стене гласит, что здесь находится фирма «Клаудия Таубер дизайн».

Внутри офис выглядит стильно и просто, кроме рецепции сквозь большие стекла видно комнату, где работают дизайнеры. За длинными столами трудятся пятеро молодых, довольно креативно одетых женщин, вооруженных карандашами, сантиметрами и кусочками мела. За последнее время мы с Клаудией успели подружиться. И хотя три месяца назад мне это казалось невозможным, мы с ней отлично понимаем друг друга. И не только потому, что она постоянно обеспечивает мое алиби перед Клаусом, но и потому, что, несмотря на абсолютно разные стили жизни, у нас есть что-то общее. Клаудия такая же открытая, ни о ком не судит впопыхах, умеет слушать и, если нужен совет или помощь, всегда рядом. Мы с ней можем и посмеяться, но в нужный момент она бывает очень серьезной.