Книга Даун - Михаил Ремер

Думал, матери позвонить, рассказать, что тут происходит. Чтобы пришла отца успокоить. Уже набрал номер, но сам и прервал его. Блин, как-то по-дурацки получается. Еще и Костяна поздравлять сейчас придется, маманя-то трубку ему по-любому даст, типа тебя сейчас Сережа будет поздравлять с днем рождения. А что я ему скажу? И так настроения никакого, а тут еще и это.

В комнату свою, короче, пришел, включил комп, наушники и кваку – отстреливать уродов. Хоть как-то успокоиться надо бы.

Мама

Было поздно, но спать не хотелось. Слишком хорошо нам было в этот вечер. Жаль только, голова кружиться начала под конец, но я уже привыкла. Точно так же как носить с собой в сумочке целый ворох таблеток и прочей ерунды. За весь вечер мне ни разу не позвонили. Ни Борис, ни Сережа. Значит, помнят. Значит, попрятались. Хоть что-то человеческое осталось в них.

Я уже и не помню, когда отдыхала так по-настоящему. Без этого вечного нытья про то, как тяжело на работе. Без этих «привет, мам, что у нас на ужин?». Ну почему так сложно найти время, чтобы просто по-человечески пообщаться. Поговорить, в конце концов. Но не о работе, а просто так.

Я долго пыталась понять: что же до сих пор держит меня рядом с ними? Что? Ведь любви уже нет. Зарабатывать на жизнь я могу и сама. Не зря ведь до сих пор Бориса консультирую по всем вопросам юридическим. Даже юриста нанимать не стал. Не получилось – к маме улетела бы. Уж там прожили бы как-нибудь втроем. Так что же?

Удивилась, когда поняла. Ответ такой простой и такой сложный одновременно. Но разве так бывает? Я поняла: хотела, чтобы у Костика был отец. Как и у всех ребят вокруг.

Со стороны покажется странным: Борис не любит младшего сына. Он его так и не признал. Не смог смириться с мыслью, что его сын – даун. Даже дома он старается не замечать его. А Костик Борису все равно рад. Всегда. Как щенок, которого пнули, а потом дали кусочек мяса. И все – обида забыта. Любая. А потом еще что-нибудь. И еще. Казалось бы, уже давно пора начать его бояться. Но нет. Борис – папа, а папу надо любить. Вот тебе и весь рассказ. Почему так?

Я и не заметила совсем, как время к часу ночи подошло. Обычно к этому времени Костик ходит сонный. Устает и начинает капризничать, как ребенок. Но сегодня нет. Сегодня он бегает и радуется. Наверное, это лучший день рождения в его жизни. А вот я устала. Очень. Пора доставать тортик и задувать свечи. Пора возвращаться домой. И принимать лекарства. Завтра опять на процедуры. Опять и опять. Боже мой, ну когда же это все закончится?

Костик знает, что надо загадывать желание. Он знает, что надо задувать свечки. Интересно, о чем он думает? Какие желания загадывает?

Костик

Это был лучший день из всех, что я помню. Правда! Еще никогда я не проводил за играми столько времени! Никогда! Даже мама повеселела. В последнее время она совсем грустная. И уставшая. Но не сегодня. Сегодня она веселая. Ей понравилось играться со мной и с Олей.

Но сейчас мама устала. Я вижу это. Уже много времени, и мама хочет спать. Я ужасно не хочу уходить. А еще я хочу задуть свечки на тортике. Без них день рождения не настоящий. Совсем. Я не хочу ненастоящий день рождения! Но еще больше я не хочу видеть маму такой.

Мама куда-то отошла. Наверное, пошла за нашими куртками. Сейчас она вернется, и мы отправимся домой. Но мы обязательно придем сюда еще. Обязательно. Все вместе: папа, Сережа, я, Оля и мама. Мы замечательно проведем время. Здесь здорово. Очень. И очень весело!

Я и не заметил, как подошла мама. Она ходила за тортиком! Она подошла ко мне сзади. Так, чтобы я не заметил. И позвала меня.

– Пришла пора задувать свечи. Костик готов? Он уже знает, какое желание будет загадывать?

Конечно, я знаю! Я всегда загадываю это желание. Одно и то же. Снова и снова. Я всегда задуваю все свечки. Я стараюсь. Очень. Ведь я так хочу, чтобы мое желание исполнилось!

Я хочу, чтобы меня понимали. Очень. Но еще больше я хочу, чтобы маме снова стало хорошо! Чтобы она снова начала улыбаться. Чтобы она снова стала веселой! Как сегодня, но только навсегда! Почему нельзя загадать сразу два желания? Почему я должен загадывать только одно? Это нечестно!

– Ну же, Костик, загадывай поскорее свое желание! Загадывай и задувай свечки. У тебя же всегда так здорово получается их задувать! – улыбнулась мне мама. – Еще ни разу не осталось ни одной непотушенной свечки! У меня всегда остаются. Это все потому, что я не умею их задувать. Покажи, как надо это делать.

– Я тоже не умею. У меня тоже не получается. Но Костик научит нас. Правда? – смотрит на меня Оля.

Я смотрю на маму. Я вижу, что она устала. А еще, что ей больно. Я понял, что загадаю в этот раз. Мама, я хочу, чтобы ты выздоровела. Я хочу, чтобы ты снова стала веселой и радостной. Я хочу, чтобы ты ожила, как те деревья в парке.

Я закрыл глаза. И как следует вдохнул. Я изо всех сил начал дуть на свечки.

– Молодец! – услышал я мамин голос.

– Умница! – обрадовалась Оля.

У меня получилось! Мама снова будет веселой и радостной. Она снова будет проводить со мной много времени.

Все свечки погасли. Все, кроме одной. Я посмотрел на маму. И понял: ничего не вышло. Я заплакал.

* * *

Темно. Одиноко и страшно. Даже ночью в комнате больше света, чем здесь.

Я знаю это место. Оно разное. Светлое или темное. Я люблю его, когда светло. Когда темно – боюсь. Мой друг тоже. Он приходит, когда светло. Темнота пугает его. Она холодная. Она прячет что-то страшное.

Свет!

Я слышу, он близко. Он скачет. Я не дышу. Я жду.

Много раз я видел, как он появляется. Прямо из воздуха. Он скачет, отскакивая от него. У моего друга нет тени. У всех есть, а у него нет.

Я хочу достать его. Я бегу. Я тянусь. Но у меня ничего не выходит. Я знаю: когда-нибудь у меня это получится. Тогда изменится все. Но сейчас не время. Я почувствую, когда придет пора.

Маму забрали в больницу. Теперь она не бывает дома. Совсем. Вместо нее – Татьяна Владимировна. Она хорошая. Правда. Только она не умеет любить меня ни так, как мама, ни даже как Оля. Ей жаль меня. А еще больше ей жаль маму. Точно так же, как и всем остальным. Жалость – это обряд взрослых. Но зачем меня жалеть? Мне не надо жалости. Мне надо любви. Но взрослые не умеют любить. Они умеют только жалеть. Но чаще они только притворяются.

Я остался один. Мы остались одни: я, папа, Сережа. Раньше мы вместе ужинали. Иногда ходили по городу. К нам приходила Оля. Она водила нас по музеям. Ездила с нами в удивительные места. Играла в бадминтон. Она нас любила. И ни капельки не жалела. Теперь этого нет. Теперь ничего нет. Есть только Татьяна Владимировна со своими обрядами и мой оранжевый мячик.

Но мячик не заменит маму. Мячик – друг. А мне нужна мама. Я хочу ее видеть. Радостную, чуть раскрасневшуюся, с растрепанными волосами. Я все жду и жду, когда же Хозяин Задверного мира снова пустит ее домой. Когда-нибудь он должен наиграться с ней. Когда-нибудь он должен понять, что мне одиноко! Целыми днями я сижу рядом с входной дверью. И смотрю на нее. Жду. Я верю: тот человек на кресте услышал меня и хочет помочь.