Книга Мать четырех ветров - Татьяна Коростышевская

Фонарь зашипел, фыркнул и зажегся вновь. Но ни князя, ни его странного спутника на пятачке перед разрушенным храмом уже не было.

…Я размеренно шла по темной, пустынной улице. Предположительно пустынной, потому что плотную тканую повязку, прикрывающую глаза, лишний раз трогать не хотелось. Я и так уже пару раз напортачила, понадеявшись на память и свернув вовсе не в ту сторону, куда вел меня прошлой ночью провожатый. Эта попытка, я поклялась себе, будет последней. И если и сейчас мне не удастся отыскать дом, в котором происходила беседа с доксовым шпионом, я просто плюну. Вернусь в Квадрилиум, поплачу от бессильной злобы и, успокоенная, засну часиков эдак на двадцать, а лучше — на все двадцать пять. А потом пойду выяснять у начальства, лезть мне на башню или не лезть, чтобы подтвердить высокое звание студентки университета, а может, чего-нибудь надуть в доказательство управления стихиями. Почему-то захотелось надуть маркиза — не фигурально, а по-настоящему. Я представила, как держу его за кончик длинной бороды, а он летит надо мной, как воздушный шар, покачиваясь в теплых волнах дневного бриза, и хихикнула. В этот момент пропал ветер, будто оказалась я внутри огромного башенного колокола, окутанная звенящей тишиной. Под этой аркой меня точно вчера ночью проводили, и я точно так же подумала, что Источник близко. Я сняла повязку и прислонилась к каменной ограде. Небольшой зеленый фонарь, пристроенный на выступе полуразрушенного здания, освещал проем ворот. «Вот мы и вернулись, детка», — как сказал бы настоящий Мануэль Изиидо в моем положении. «Не прошло и года», — подумала я сама за себя. Это же уму непостижимо — полночи потратить на легкую, в общем-то, задачу. Что мы видим? Покинутый храм. Но кое-какая остаточная магия в нем сохранилась — немногочисленные нити силы, пытающиеся пробраться с улицы, перерезались оградой, будто ножницами. А фонарь-то до боли знакомый… Я чувствовала спиной каждый кирпичик стены. Ну и что мне теперь делать прикажете? Горделиво пройти через освещенный двор и схлопотать от ночного татя отравленную стрелу под мышку или нож под ребро? Защитный нагрудник я по глупости не надела и теперь раскаивалась в своем легкомыслии. И морок мелковат, надо было кем-то повыше и посолиднее представляться. Обреченно опустила руку и достала из-за отворота сапога фляжку. Иравари меня до смерти заругает, если прознает обо всех моих заначках, а потом еще больше — за то, что слово разбойничье употребляю. От полынного зелья заломило виски. Но мне удалось сплести еще один морок — недолговечный кокон невидимости, под прикрытием которого я серой тенью прошмыгнула через двор. Уже поднимаясь по лестнице, вспомнила, что сразу после арки повернуть надо было направо — к двери, на удивление добротной среди повсеместного запустения. Сбежать вниз по ступенькам времени не было, невидимость растворялась в лунном свете, как сахар в кипятке. Ёжкин кот! Я плюхнулась на живот и забилась в ближайшую щель. Ну и ладно, все, что ни делается, к лучшему. Я же шпионское логово собиралась только отыскать, а не врываться туда со шпагой наголо. Все равно теперь ждать, пока фонарь погаснет, на новый покров невидимости силенок мне уже не хватит. Я тихонько зевнула. Мыслей никаких особо не было, видимо сказывалась усталость, в голову лезли всяческие перевертыши, еще называемые палиндромами. Иравари такие выраженьица ценила очень высоко — в ее зазеркальном мире они становились именами, позволяющими демонам путешествовать среди отражений. Именно придумыванием новых имен я расплачивалась за информацию, щедро поставляемую моей подругой. «Я ем змея, — подумала я по-рутенски. — Мёд ждём. А собака боса». Фонарь ярко вспыхнул, я поднялась на четвереньки и раздвинула лозы дикого винограда, пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе. И тут мне чуть было не наступили на голову тяжелым кованым сапогом. Ёжкин… Я замерла в неудобной позе. Давешний мой знакомый, капитан ди Сааведра, со сноровкой уходящего от смерти таракана, сбегал по лестнице.

— Засада, — донеслось до меня его бормотание.

— Ну конечно, засада! — осторожно, чтоб не шуметь, хлопнула я себя по лбу. — Вот ведь бестолковка! Получается, я тоже в этой засаде участие принимаю, наравне с сообразительным и шустрым капитаном. Интересно, что он-то здесь забыл? Неужели с маркизом заодно? А еще интересно, сколько нас здесь, участвующих? Сколько еще пар глаз выглядывают из щелей, сколько рук сжимают рукояти кинжалов?

Я раздумывала, прикидывая и так и эдак, ожидая, когда же погаснет треклятый фонарь, и ни к какому выводу не приходила. Может, и не засада вовсе, может, просто угрюмый слуга забыл светильник на улице. Или знак кому подает, чтоб с дороги по пути в логово не сбился. Или…

— Покажись!

Возглас застал меня врасплох. Я смотрела на своего ненастоящего супруга и, кажется, даже забыла дышать. Этот Влад Дракон, чьи острые скулы и горящие синие глаза я узнала бы, кажется, с любого расстояния, был самый что ни на есть настоящий. Не водный элементаль, не инкуб, не плод моего воспаленного воображения. Он еще что-то говорил, спрыгивая с лошади и обнажая клинок, но слов я не слышала, завороженная движениями его губ и тем, как прихотливо отражался свет от его волос и как билась голубоватая жилка у самого виска. Время для меня почти остановилось, растянувшись в янтарную смоляную ленту. Я смотрела, смотрела и не могла насмотреться, как не может утолить жажду страждущий, даже зная, что потом ему будет плохо.

Я хрипло вздохнула. Шершавый тесаный кирпич, на который я опиралась ладонями, подался вперед, увлекая за собой мелкие камешки. Наваждение кончилось. Я сгруппировалась и вытолкнула свое тело из расселины. А что еще делать прикажете? Не в кошку же перекидываться для маскировки? С боевым кличем маэстро Микумуры я обнажила заскучавшую в ножнах шпагу и спрыгнула, поднимая тучи мусорной пыли. Ну что, князь, потанцуем?

Влад был очень хорош, я имею в виду — как фехтовальщик. С полувзмаха разгадывал изящные комбинации и парировал удары со злой растерянной улыбкой. Злыдень! Мне не хватало времени даже на то, чтобы дух перевести, а он еще умудрялся поддерживать светскую беседу. Когда моя шпага, жалобно тренькнув, укатилась в темноту, я ожидала чего угодно, только не поцелуя. А всего более не ожидала, что отвечу на него с такой страстью, прижмусь всем телом, чтобы не отпускать, присвоить, подчинить…

Какой еще, к лешему, ужин?

— Здесь поговорить нельзя? — Мое сердце билось пойманной в силки птицей.

— Ты предпочитаешь общаться при свидетелях? — с сарказмом спросил Дракон по-рутенски. — Лицедейские таланты открылись?

Я многозначительно повела глазами в сторону лестницы, мимоходом восхитившись тому, с каким искусством спрятался под ней капитан. Вот что значит военная выучка!

— И не только, — кивнул Влад. — В привратной башенке засели лучники. Я успею отвести от нас одну-две стрелы, прежде чем мы с тобой превратимся в любимых тобою ежей, а вон за теми розовыми кустами…

— Это шиповник, — проследила я взглядом.

— К демонам ботанику!

— Погромче ори! Стрелки имеют все шансы свалиться тебе под ноги вместе с башней. Постройка ветхая, и от звуковых колебаний…

Я молола какую-то наукообразную чушь, неспешно отыскивая свое оружие.