Книга Свое счастье - Ирина Грекова

— Давайте, будьте умницей, пойдемте в мою лабораторию. Не понравится, не буду удерживать, честное слово.

Вот неудачно: именно сегодня, когда у него впервые забрезжила идея… Но все равно в общей комнате работать нельзя.

Она торопливо шла по коридору, похожая на голубого слона. Ноги почему-то были в носках, несмотря на сезон. Она говорила, чуть задыхаясь:

— Вот увидите, вам понравится. Тематика перспективная. А люди! Высший сорт. Илюша Коринец — молодой светоч, капризен, строптив, в универсальной оппозиции, но золотое сердце! Даная — та просто душечка. Женщина без границ. Прелестная непосредственность, а ведь умна! Игорь Константинович последнее время стал ходить редко, но мне даже не жаль: перед его скепсисом я прямо пасую, всякая идея останавливается в горле. Есть два эмэнэса, но те новички, к теме еще не приобщились…

— А как называется тема?

— «Машинное чтение печатных и рукописных текстов». Название длинное, мы просто говорим «читающий автомат».

— Как, и рукописные читает? — с невольным интересом спросил Нешатов.

— Ну, до рукописных еще далеко, а с печатными кое-как справляемся. Правда, только один шрифт, точнее, гарнитура. Считывающая головка сканирует поле знака…

Нешатов слушал вполуха. Все это было вполне тривиально.

— А рукописные? — бестактно повторил он.

— Пока плохо. Можно, конечно, заставить человека писать по трафарету, но все понимают, что это не то. Саша Фабрицкий неосторожно подписал задание, а нам расхлебывать… Я очень надеюсь на вас.

Нет, не буду я с вами этого расхлебывать, думал Нешатов. У меня своя идея. Если выйдет — стоило приходить в институт.

«Лаборатория» оказалась даже не отдельным помещением, а просто выгородкой в машинном зале. Какая-то перебранка слышалась за шкафами, о каких-то сверках и тестах, кто-то орал: «Не пудрите мне мозги!» Дятлова постучала кулаком по фанерной стенке, поднялось облачко пыли, спор продолжался, но тише. «Это из нечаевского отдела, — сказала она, — у нас такого не бывает. А где Илюша? Ау!»

Из-за стойки вышел Илья Коринец, тот самый удлиненный юноша с синим пятном на губе, которого Нешатов уже знал в лицо.

— Знакомьтесь, это Юрий Иванович Нешатов, мой бывший ученик, а это Илюша Коринец, ученик теперешний, даже не мой, он аспирант Александра Марковича, так сказать, приемный ученик…

— Мы встречались, — сухо сказал Нешатов.

— Тем лучше. Илюша, продемонстрируйте Юрию Ивановичу читающий автомат.

На лице Коринца выразилось презрение, синее пятно дрогнуло;

— Чего там демонстрировать, один стыд. Позавчерашний день техники. Да и сама задача сегодня неактуальна. Вопрос был моден несколько лет назад…

— «Моден»! — передразнила Дятлова. — Наука не джинсы. А по-моему, последний вариант вполне сносен. Читает внятно, отчетливо…

— По складам, — вставил Коринец. — Буки-аз-ба.

— Не все сразу. Дайте время — научится.

Она напоминала бабушку, при которой ругают за тупость ее любимого внука.

— А голос? — спросил Коринец.

— Голос действительно неприятный. Еще повозимся и изменим тембр. Все в наших руках.

— А мне его тембр даже нравится, — это сказала Даная, внезапно возникшее из угла ржановолосое видение, улыбающееся глазами, губами, даже бедром. — Тембр властный, сразу видно — мужчина.

— Вот видите, Илюша, у нашего автомата есть даже поклонницы. Все признаки человека.

— Не все. У него нет, например, совести, а у меня, к сожалению, есть.

— Бросьте, Илюша. Мировая скорбь вам не к лицу. Давайте демонстрируйте.

— Вам же хуже. — Коринец удалился в один из углов выгородки. Возникли какие-то скрипы, пиликанье, птичий щебет, и вдруг на фоне шума зазвучал нечеловеческий, безобразный голос. Он произносил один за другим отдельные звуки:

…н-о-с-т-и — к-и…

— Стоп, — сказала Дятлова, — убавьте звук. И сколько раз вам говорить: не начинайте с середины фразы!

Короткое молчание, и снова нечеловеческий голос, правда чуть потише. Он скандировал по буквам:

н-е-о-г-р-а-н-и-ч-е-н-н-ы-е — в-о-з-м-о-ж-н-о-с-т-и — к-и-б-е-р…

Внезапно звук оборвался.

— Черт! — раздалось из угла. После синтетического живой человеческий голос, даже ругающийся, был отраден, как зеленая лесная лужайка после продымленного шоссе.

— Что случилось? — спросила Анна Кирилловна.

— Пропал звук.

— Слышу. Восстановите.

— Пробую. Все на соплях.

Несколько писков, всхлипов и скрежетов, и звук пропал окончательно.

— Неограниченные возможности кибернетики, — резюмировал Коринец, выходя из угла.

— Не иронизируйте. Еще вчера он отлично работал.

— Это проделки Картузова, — сказала Даная. — Вчера в конце рабочего дня он все тут вертелся и говорил об энтээр.

— Ладно, спишем неудачу за счет Картузова. Я думаю, Юра, вам все понятно?

— Непонятно — зачем? Уж не говорю о тембре.

— Тембр — дело наживное. А вообще читающий автомат очень может быть полезен. Например, для слепых. Даже этот несовершенный образец…

Коринец мефистофельски засмеялся:

— Неужели вы всерьез думаете, что можно каждого слепого снабдить даже таким несовершенным образцом?

— Думаю, — храбро ответила Анна Кирилловна.

— А главное, не предпочтет ли этот слепой сам читать книгу пальцами, по старинной системе Брайля? Это по крайней мере не терзает слуха. Вы спрашиваете: для чего это? — обратился он к Нешатову. — Не для чего, а почему. Задание не обсуждают, его выполняют. По возможности досрочно. А нужно это или нет — судить не нам, а начальству.

— Илюша, давайте без демагогии. Вы преувеличиваете. И в конце концов нельзя успешно работать, если не веришь в идею.

— Можно. Все зависит от того, как понимать «успешно». Можно выполнять и перевыполнять план, висеть на Доске почета, получать премии…

— Видели? «И ничего во всей природе благословить он не хотел». Вот и работай с такими людьми. Пока был Толя, все шло хорошо. Идея была его, и он в нее верил.

— А кто это Толя? — спросил Нешатов.

— Толя Зайцев, наш инженер. Перешел в академический институт, где больше платят. Обычная история — утечка мозгов. Без него как без рук.

— Может быть, мне попробовать? — неожиданно для себя сиплым голосом спросил Нешатов.

— Ой, Юрочка, золотко, будьте отцом родным!

— Есть у вас схема?

— Где-то есть.

Нашли схему. Нешатов погрузился в нее. Даная стояла рядом, заглядывая ему через плечо; он коротко сказал: «Отойдите». Она послушалась. Он подошел к установке, тронул один, другой тумблер, поиграл сопротивлениями, емкостями… Наконец-то он чувствовал себя на месте. Через малое время писки и чириканья прекратились, и опять возник синтетический голос, вещавший о неограниченных возможностях кибернетики…