Книга Одновременно: жизнь - Евгений Гришковец

Весь день вчера накрапывал дождик и только к вечеру небо не то чтобы очистилось, но во всяком случае не стало мрачным. И уже на самом закате, незадолго до того как стемнело, и начался тот самый выдающийся салют, над городом появилась радуга. Довольно яркая для закатного солнца.

На меня увиденное вчера произвело большое и даже глубокое впечатление. Как прекрасен бывает человек в своём желании и умении делать красоту! Это удивительно! Это даёт силы. Сам же автор, как мне сказали, наблюдал своё детище лёжа, из специальной машины. Он не смог прийти к нам, зрителям, хотя раньше всегда это делал.

Могу сказать, что увиденное вчера так же отличается от более мощных и дорогих фейерверков, как отличается музыка, исполненная военным сводным духовым оркестром от виртуозного исполнения оркестром камерным, состоящим из выдающихся музыкантов.

Завтра вечером буду в Берлине, а потом полетим на греческий остров Корфу. Всё-таки необходимо оказаться у тёплого моря и под нездешним солнцем. Только так удастся отдохнуть. А ещё надеюсь, что удастся поработать над неоконченной повестью. Завершение и без того откладывается, но очень хочу позаниматься писательским трудом. Всё-таки это самый, самый счастливый труд.

Деньги на восстановление декораций почти собраны, их дали двадцать три человека: мои друзья, приятели, товарищи… Деньги поступили из Омска, Кирова, Калининграда, Питера, разумеется, Москвы, Екатеринбурга, Житомира и других городов. Декорации уже в производстве.

В Москве и Челябинске нашли отличные, просто замечательные розовые промокашки. С промокашками вопрос закрыт! А сколько предлагалось белых или же голубых! Всех хочется поблагодарить. Уже найден и предоставлен нам лётный шлем. Здесь, в Калининграде, мне привезли лётный комбинезон, который я вернул за ненадобностью – но был тронут! Нам передали во владение отличную старую пишущую машинку. А это дорогой подарок. Я счастлив и горд, получив такую поддержку и помощь.

Многие готовы были помочь с организацией сбора средств. Но я посчитал, что как погорелец должен обратиться к самым близким людям. Уверяю всех, кто готов был помогать и перечислять деньги, что у вас ещё будет такая возможность, но не по поводу некой беды или несчастного случая, а по другим интересным и счастливым поводам, которые непременно вам представятся (улыбка).

19 июля

Начало шестого вечера. Остров Корфу. Греция. Уже десять минут как можно говорить «калиспера», то есть добрый вечер. Прилетели сюда в среду. Летели из Калининграда через Берлин. В этом безусловная прелесть Калининграда: через Берлин много ближе и сильно дешевле. Провели вечер и ночь в Берлине. В самом центре. Удобно, приятно, недорого. Прогулялся по «местам боевой славы». Постоял на Курфюрстендамм, где в 1990 году за скромные уличные деньги показывал пантомимы. Это рядом с разрушенной кирхой и «Европа-Центром», куда заезжал Мимино, где он купил надувного крокодила и вместо Телави позвонил в Тель-Авив. 23 года назад это место кишело уличными музыкантами, артистами, то есть такими же бедолагами, как я. Тогда это было самое сердце Западного Берлина. Сейчас кирха в лесах, и нет того буйства красок и звуков. Центры жизни сместились в Берлине. Шутка ли, прошла почти четверть века! Мог ли я подумать тогда, стоя живым памятником или показывая в тонком трико пантомимы за 20–30 дойчмарок мелочью в день, что буду прогуливаться здесь, остановившись в гостинице неподалёку, и даже зайду в «Ка Дэ Вэ», который тогда мне казался неприступной скалой роскоши, и куплю себе брюки василькового цвета. Из Берлина прилетели на Корфу. Я впервые на этом острове. Я бывал на Санторини, Миконосе, Крите, Родосе и других греческих островах. Бывал на Кипре, давно и недавно. Все эти острова разные. Санторини – вообще какое-то средиземноморское чудо… Но на этом чуде я не знаю, что можно делать больше двух дней… Те, кто, побывав на Кипре, думают, что представляют себе греческие острова, сильно и глубоко заблуждаются. Корфу сразу поразил тем, что не похож ни на какой другой греческий остров. И тем более на Кипр. Керкира – главный город Корфу – встречает абсолютно итальянской архитектурой, причём венецианского толка. Море поразительное! Остров утопает в зелени. Склоны гор покрыты оливковыми рощами как какой-то драгоценной шерстью – плотной, густой, однородной. Почти не видно вульгарного убожества кипрских магазинов и забегаловок и нет надписей на русском языке. Море! Море удивительное, чистейшее, сине-зелёное и ласковое. Я из окна вижу только море и высокие склоны Албанских гор. Через пролив до Албании здесь каких-то шесть-семь километров. В бинокль можно хорошо разглядеть тамошнюю деревушку и прибрежные движения албанских рыбаков. Телефон постоянно норовит перескочить на албанского телеоператора. Местные жители от этого предостерегают, потому что албанцы берут за роуминг существенно больше. Ох уж эти мелкие хитрецы и жулики! Всё, что здесь вижу, наполнено божественной и оформленной красотой. Все местные виды давно описаны и зарисованы. Джеральд Даррелл любил эти места и написал про них ярко и замечательно. Его старший брат Лоренс, оценённый на родине как литератор значительно выше, чем Джеральд, жил совсем недалеко от места, где мы остановились. Он описал здесь каждый мыс, каждую бухту, а также закаты и восходы. Он занимался этим много лет. Даже не буду пытаться с ним тягаться. А блистательный Эдвард Лир, чудесный детский поэт, и не только детский… Тот самый Лир, который написал массу лимериков и довёл этот жанр до абсолютного совершенства, тоже любил Корфу. Он написал множество пейзажей и графических рисунков местных гор, мысов, островков и бухт. Выдающиеся люди с замечательным вкусом украшали остров своими домами, своим пребыванием, своей жизнедеятельностью и своей любовью. Для меня это большое открытие. А ещё – лето в виде дымчато-синего знойного южного неба, дивного моря, грохота цикад в неподвижном жарком воздухе, раскалённых белых камней, зелёных олив и пальм, пыльных маленьких автомобильчиков и стрекочущих мотороллеров, тощих остромордых южных котов, громких, много жестикулирующих людей… Лето в виде холодного белого вина, вкусной, простой и внятной еды, лето в виде крепкого тёмного сна без сновидений… Лето! Наконец-то для меня оно началось.

Однако… прямо сейчас я собираюсь в аэропорт, чтобы ровно на день слетать в Москву и сыграть концерт с группой «Мгзавреби». Завтра выступим в саду «Эрмитаж», это будет наш второй большой совместный концерт. Сыграем пару новых вещей, в частности, один первоклассный регги. Гиги давно уже прислал готовую музыку, но я никак не мог написать слова, потому что регги требует расслабленного и спокойного состояния как души, так и, по возможности, тела. Никак мне не давалось такое состояние и нужные слова, два месяца мучился. А вот прилетел на Корфу, попил денёк белого вина… Вчера спал до полудня. Проснулся, посмотрел на белые паруса и следы от лодок в море – и тут же написал. И всё получилось, как мне кажется.

25 июля

Сегодня четверг, а в воскресенье вернулся обратно на Корфу. И всё собирался написать про концерт, но никак не получалось. Слишком тут хорошо. Слишком тёплое море, слишком сильная нега от почти полного штиля, слишком приятно пить в тени олив и эвкалиптов холодное местное белое вино. И слишком спокойны совершенно синие на глубине и лазурно-зелёные на отмелях воды Ионического моря. И всё это – то, что слишком – вдруг оказывается именно тем, что надо, тем, чего так хочется целый год. Именно тем, что подразумевается под словом «лето»! А ещё здесь очень-очень вкусно. И готовят эту вкусную еду, и подают её, и наливают вино улыбчивые, лёгкие, не деланно-доброжелательные, темноглазые местные люди. Три часа пятнадцать минут лёта от Москвы – меньше, чем от Москвы до Кемерово… – три часа пятнадцать минут – и совершенно другой мир. Абсолютно! С другими запахами, звуками, другим небом и воздухом… Правда, берег Албании и убогие постройки на нём напоминают о том, что мир этот хрупок и нежен, что не всё тут безмятежно, а лето быстротечно и неуловимо.