Книга Смертельное путешествие - Кэти Райх

8

На следующий день был праздник в чью-то честь. Кажется, Колумба. Часам к десяти утра эти сутки обернулись кошмарным сном наяву.

Я добиралась до морга в тумане настолько густом, что очертания ближних гор растворялись совершенно. Прибыв на место, я работала до половины одиннадцатого, а когда решила сделать перерыв на кофе – оказалось, что в ординаторской сидит Ларк Тирелл. Он молчал, пока я наполняла чашку густой маслянисто-черной жидкостью и насыпала туда белый порошок подсластителя.

– Нужно кое о чем поговорить.

– Да, конечно.

– Не здесь.

Ларк пристально поглядел на меня. Непонятное выражение его глаз зародило во мне недоброе предчувствие.

– Ларк, что случилось?

– Пойдем.

Взяв под руку, Тирелл буквально выволок меня в заднюю дверь ординаторской.

– Темпе, даже не знаю, как сказать… – Он качнул своей чашкой, и по кофе поплыли радужные круги.

– Говори, как есть, – промолвила я ровно, не повышая голоса.

– К нам поступила жалоба.

Я молчала, ожидая продолжения.

– Чертовски неловко, что так вышло. – Ларк еще пару секунд пристально разглядывал свою чашку и лишь затем поднял взгляд на меня. – Дело касается тебя.

– Меня?! – переспросила я, не веря собственным ушам.

Ларк кивнул.

– Что я натворила?

– В жалобе говорится о непрофессиональном поведении, которое может негативно сказаться на результатах расследования.

– Например?

– Пребывание на месте крушения без надлежащих полномочий и неправильное либо небрежное обращение с вещественным доказательством.

Я остолбенела и уставилась на него.

– Да, и нарушение границ частного владения.

– Нарушение границ? – Я похолодела.

– Ты бродила вокруг дома, о котором мы говорили?

– Я не нарушала никаких границ! Просто хотела поговорить с хозяевами.

– Ты пыталась проникнуть в строение?

– Нет, конечно!

И тут же я припомнила, как пробовала поддеть металлическим прутом ставню.

– К тому же на той неделе у меня был официальный допуск на место крушения.

– Кто дал тебе его?

– Меня отправил сюда Эрл Блисс. Тебе это хорошо известно.

– Видишь ли, Темпе, в этом-то и проблема. – Ларк потер ладонью подбородок. – Тогда ОЗЧС еще не была официально привлечена к расследованию.

Эти слова потрясли меня до глубины души.

– А в чем же состояло неправильное или небрежное обращение с вещественными доказательствами?

– Дьявольски неохота об этом спрашивать, но… – Рука Ларка вновь принялась терзать подбородок. – Темпе…

– Да спроси уж.

– Ты подбирала на месте крушения останки, которые еще не были зарегистрированы?

Ступня.

– Я рассказывала тебе об этом случае.

«Спокойно, Бреннан, спокойно».

– Я приняла решение, основываясь на своем личном мнении.

Ларк промолчал.

– Если бы я не забрала ту ступню, ее давным-давно переварили бы койоты. Поговори с Эндрю Райаном. Он был там.

– Непременно. Мы во всем разберемся. – Он подался ко мне и с силой сжал мое плечо.

– Ты принимаешь историю всерьез?

– Другого выхода нет.

– Почему это?

– Ты же знаешь, пресса с меня глаз не спускает. Репортеры набросятся на этот случай, словно шакалы на падаль.

– Кто подал жалобу? – Я моргнула, стараясь отогнать подступившие слезы.

– Этого я тебе сказать не могу.

Ларк уронил руку, выпустив мое плечо, и отвернулся к окну, за которым клубился туман. Белесая мгла уже рассеивалась, постепенно, снизу вверх обнажая окрестности. Тирелл опять повернулся ко мне. Выражение его лица было странным.

– Но могу сказать, что здесь замешаны весьма влиятельные люди.

– Далай-лама? Объединенный комитет начальников штабов? – Голос мой зазвенел от гнева.

– Темпе, не сердись на меня. Расследование крушения – сенсация национального масштаба. Если начнутся проблемы, никому не захочется за них отвечать.

– Стало быть, из меня при случае можно будет сделать козла отпущения?

– Ничего подобного. Я просто должен действовать по инструкции.

Я глубоко вдохнула.

– Что дальше?

Ларк заглянул мне в глаза, и голос его смягчился.

– Я вынужден просить тебя уехать.

– Когда?

– Немедленно.

Настала моя очередь отвернуться и уставиться в туман.

«Дом на холме» в разгар дня был совершенно пуст. Я оставила Руби записку: поблагодарила за гостеприимство, извинилась за внезапный отъезд и за то, что вчера вечером обошлась с ней так черство. Затем собрала вещи, побросала их в «мазду» и рванула с такой скоростью, что из-под колес взлетели фонтанчики гравия.

Весь обратный путь до Шарлотта я то останавливалась, то резко бросала машину вперед, с визгом тормозя на светофорах, а затем то и дело перестраивалась из ряда в ряд, покуда не выбралась на окружное шоссе. Следующие три часа я ползла в плотной пробке, непрерывно сигналя. Говорила сама с собой, пробуя на вкус разные слова. «Гнусный». «Подлый». «Презренный». Другие водители избегали моего взгляда и торопливо уступали дорогу.

Я была взбешена и в то же время подавлена. Несправедливостью анонимного обвинения. Собственной беспомощностью. Целую неделю я без продыху трудилась в отвратительных условиях, без конца видя, обоняя, осязая смерть. Забросила все остальное, целиком посвятила себя делу… а затем меня прогнали взашей, точно служанку, которую заподозрили в воровстве. Не выслушали. Не дали возможности объясниться. Не поблагодарили. Собирай пожитки – и пошла вон.

Помимо профессионального унижения, я пережила еще и глубоко личное разочарование. Хотя мы с Ларком были друзьями много лет и он прекрасно знал, как я щепетильна в вопросах профессиональной этики, он не вступился за меня. Ларк никогда не трусил. От него я ожидала большего.

Безумная поездка сделала свое дело. На подступах к Шарлотту вулкан моего бешенства застыл, преобразившись в скалу ледяной решимости. Я не совершила ничего неподобающего и намерена очистить свое имя. Выясню, откуда взялась эта жалоба, опровергну ее и завершу свою работу. И призову к ответу обвинителя.

Пустота, царившая в моем городском доме, развеяла эту решимость без следа. Некому было встретить меня на пороге. Некому было обнять меня и заверить, что все будет хорошо. Райан выяснял отношения с далекой Даниэль, кем бы она ему ни приходилась, – впрочем, он заявил, что это не мое дело. Кэти где-то со своим то ли другом, то ли подругой, а Верди и Пит на другом конце города. Я бросила вещи, упала ничком на диван и разрыдалась.