Книга Переплетчик - Эрик Делайе

«Материал доставят к вам, видимо, послезавтра. Потрудитесь не покидать в это время дом, сами понимаете, всё довольно деликатно, и мы не сможем передать посылку в третьи руки. Если что-то изменится, мы отправим к вам мальчика».

Шарль кивнул: «Да, конечно, так и поступим». — «Позвольте откланяться», — сказал серый. «А как же условия заказа? — спросил Шарль. — Что мне делать с материалом, есть ли какие-либо требования?» — «Они будут в письме», — сказал серый, развернулся и пошёл вниз по лестнице. Шарль не стал спускаться.

Он вернулся в кабинет, сел за стол и вдохнул полной грудью. Первый настоящий заказ. Все предыдущие были лишь подготовкой, игрой в солдатики, а теперь ему предстоит полноценная война. Теперь нужно было с головой углубиться в работу, поскольку любое промедление, любая пауза была мучительной — Шарль предвкушал, волновался, не мог выбросить из головы предстоящую задачу. Эти два дня следовало посвятить рядовым заказам, поскольку заказ серого человека был срочным и требовал отложить всё остальное. Три недели — вполне достаточно для переплёта, Шарль дал себе небольшой запас времени, чтобы сделать всё спокойно, качественно, не торопясь. Ведь один заказ тянет за собой другой — проверено на практике.

Он спустился вниз, закрыл дверь на засов, потом снова поднялся, перешёл в основное здание, добрался до мастерской. Его ждал заказ, который нужно было закончить как раз к послезавтрашнему, — сочинения Руфина Аквилейского[56], Ориген[57]и сборник гомилий[58]в простом деревянном переплёте из расписанных досок, вовсе без применения отделочного материала, стилизация под книги двенадцатого века. Шарль сел за стол, подвинул книгу к себе и стал думать, каким цветом выкрасить искусно вырезанный на доске профиль святого. Одежда уже была покрыта белым, а нимб — золотым.

Два дня прошли для Шарля мгновенно, пролетели, подобно минутам. Он, как никто иной, умел уйти в работу, раствориться в ней, пропасть. Правда, после таких погружений Шарль чувствовал чудовищное измождение, поскольку забывал порой даже поесть. Обычно он просто валился в постель и дрых до следующего дня, затем приводил себя в порядок, полз на рынок, покупал свежие фрукты и овощи, мясо, готовил себе простой, но сытный обед, кушал. С клиентами он старался договариваться заранее, чтобы те не появились внезапно, в разгар работы.

Но в этот раз всё должно было произойти по-другому.

Когда Шарль «вышел из транса», уже светало. Около двух дней — и рассвет предвещал появление курьера с материалом. Шарль был взъерошен, от него пахло потом и краской, и принимать посыльного, будь это даже простой мальчишка (впрочем, переплётчик полагал, что столь ценный груз мальчишке не доверят), никак не мог. Более того, уже следующей ночью предстояло идти за новой «поставкой» от бродяг — значит, нужно было срочно приводить себя в порядок и не спать, ни в коем случае не спать.

Шарль начал с того, что окатил себя ледяной водой из бочки. Нельзя сказать, что это было приятной процедурой, но, по крайней мере, он заметно взбодрился. В погребе нашлась большая копчёная свиная нога и немного вполне съедобной репы. Разведя огонь и вскипятив воду, Шарль быстро бросил последнюю вариться и извлёк с антресолей небольшой пакет с чаем.

Чай в Париже был не то чтобы редкостью — голландских торговцев, постоянно курсирующих на Восток и обратно, хватало. Просто он не пользовался популярностью. Знать употребляла вино, простолюдины — пиво и воду, было множество горячих и холодных отваров и напитков, но восточные травки, придающие кипятку подозрительный цвет и не менее странный вкус, успеха практически не имели. Их заказывали увлечённые восточной модой дворянки и некоторые богатые купцы, гм… пожалуй, и всё. Но переплётный цех имел с Востоком давние и очень прочные связи. Книги, завезённые из арабских стран и Китая, весьма ценились переплётчиками, поскольку могли многому научить, привнести свежее дыхание в мастерство росписи и прочего украшения. Жан де Грези всем напиткам предпочитал вино, но его сын уже после смерти старика однажды столкнулся с чаем, причём весьма и весьма занимательным образом.

Голландцы всегда имели прерогативу на ввоз чая в Европу. Ост-Индская компания, освоив новый товар, провела великолепную «рекламную кампанию», презентовав чай целому ряду знатных особ в качестве лекарства от подагры, мигрени, геморроя и прочих болезней. Молодой Людовик, как ни странно, проникся чайной горечью и постепенно вводил при дворе моду на голландскую новинку; простолюдинам чай был недоступен, поскольку стоил баснословно дорого, а вот купечество пыталось подражать двору, и потому к середине 1660-х годов появились первые французские торговцы, закупавшие чай в обход Ост-Индской компании.

Шарлю же первый опробованный чай достался вовсе не от голландцев и не от купцов-соотечественников. В один прекрасный день, вскоре после восемнадцатилетия, молодому человеку посчастливилось перекупить у какого-то торговца арабскую книгу в весьма интересном переплёте. Его доски, если сложить их одна на другую, по своей толщине превышали толщину самой книги, а при встряхивании становилось понятно, что они служат ящичками для чего-то сыпучего. Некоторое время провозившись с поиском замка, Шарль всё-таки отомкнул одну из досок — она оказалась «шкатулкой с секретом». Внутри были засушенные листочки и палочки со специфическим ароматом. Шарль предположил, что это некое средство для сохранения книжных страниц от влаги или насекомых.

О том, что странную смесь нужно заваривать в горячей воде, Шарль узнал тоже случайно — в один из редких дней, когда он посетил собрание гильдии. Он совершенно не интересовался цеховыми делами и если и появлялся на каких-либо общих мероприятиях, то сидел в самом углу помещения и помалкивал. Таким образом он однажды подслушал разговор двух цеховых — мелкого печатника и литейщика, специализирующегося на готических шрифтах, о новой моде, пришедшей во дворец. Печатник выполнял какой-то заказ для королевского двора и был угощён некой горькой гадостью под названием «чай», описанной как «дрянь какая-то, трава и листья сухие в воде плавают, нет, чтобы вина налить…». Шарль сопоставил полученную от печатника информацию со своей восточной книгой и, будучи по характеру склонным к экспериментам, заварил несколько сухих листочков.

Результат ему понравился. Смесь и в самом деле придавала воде оригинальный вкус сырой земли, горький, неприятный, но неожиданно притягательный. Впоследствии Шарль узнал о чае гораздо больше и стал покупать его понемногу у одного знакомого торговца. Чай бодрил его, придавал сил, позволял работать значительно более эффективно. И сейчас чай был именно тем, что нужно.