Книга Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

– Мой отец говорил, – пробормотал он наконец, – что у императора Рудольфа были десятки механических игрушек – чем сумасброднее, тем лучше.

– И что он с ними делал?

– Когда император был в хорошем настроении, он демонстрировал их иностранным дипломатам.

– Все?!

– Тот, который ты имеешь в виду, – сказал Вацлав, и внезапно она почувствовала в его голосе улыбку, – приберегали для посланников из Ватикана.

Александра захихикала. Вацлав захихикал вместе с ней.

– Как поступили прелаты? Возмущенно покинули комнату?

– Нет, спросили адрес конструктора.

Александра разразилась хохотом. Здесь, внизу, ее смех звучал странно, глухо и с каким-то дребезжанием, будто был совершенно неуместен. Она умолкла, но этого оказалось достаточно, чтобы немного успокоиться. Девушка услышала, как Вацлав дернул что-то на перегородке и та скрипнула. Внезапно ее опасения вернулись.

– Что ты там делаешь?

– Я думаю, здесь можно оторвать две доски, – ответил Вацлав и охнул от усилия. – Тогда мы сможем проскользнуть туда.

– Прекрати сейчас же! Из-за тебя все обвалится!

– Нет, этого не будет.

– Все равно прекрати. Я…

Скрип превратился в короткий треск дерева, и Вацлав выдохнул:

– Сделано.

Она пристально всмотрелась в темный просвет, появившийся в перегородке, поверхность которой казалась в сравнении с ним чуть более светлой. Две доски, прижатые креплением к основе, свободно раскачивались. Вацлав отодвинул их в сторону, как занавес, и просунул голову в образовавшийся просвет. Вопреки собственному желанию Александра подошла ближе. Она смогла рассмотреть, что за перегородкой проход продолжался, зияя обыкновенными дверями-дырами следующих кладовых, которые в жилом доме обычно использовались для хранения запасов вина и мяса. Запах, который ударил им в нос, был сухой и затхлый, и от него запершило в горле. Он напоминал запах монастырских хранилищ, где на полках лежат кости умерших. Их охватил ужас.

В глубине прохода притаилась бесформенная тень. Рука Александры за что-то уцепилась; она даже не поняла, что это было плечо Вацлава.

– Эй! – заревел голос снаружи.

Александра впилась ногтями в ткань куртки Вацлава, не заметив, как из ее горла вырвался сдавленный крик.

– Вылезайте, живо!

Взгляд Александры остановился на лице Вацлава. Насколько она могла понять, он был так же испуган, как и она.

– Вы не слышали? Проклятый сброд!

Губы Александры беззвучно обозначили полную паники фразу:

– Кто это?

Вацлав пожал плечами.

– Черт, да что же это… – произнес второй голос. – Наше дежурство уже закончилось. Какая разница, кто тут шатается.

– Стража, – сделал вывод Вацлав.

– Должно быть, они торчат внизу, в подвале, – предположил первый голос. Александра вздрогнула.

Они услышали, как к выходу из подвала приближаются шаги. Александра чувствовала, что паника грозит взять над ней верх. Вопрос, что произойдет в самом худшем случае, если их обнаружат здесь (конфликт с матерью), не пришел ей в голову; совершенно особенная атмосфера подвала вызывала в ней чувство, что они ни при каких обстоятельствах не должны попасть в руки охраны.

Вацлав схватил ее за руку и потащил за собой. Она не сопротивлялась. Он прижал ее спиной к стене и, встав рядом, прижался сам. Он не отпускал ее руку, и она не делала попыток ее отнять. Тени были слишком плотными, чтобы кто-то, заглянувший сюда снаружи, мог их обнаружить. Она смотрела на него, л он на нее. Холод стены у нее за спиной пробирал до костей.

– Перестань, – произнес второй голос. – Они уже достаточно наказали себя тем, что пробрались в этот подвал.

– Выходите! – закричал первый голос. – Черт побери, если я до вас доберусь, то помилуй вас бог!

– Ну что с тобой сегодня? Разве я не стоял десять раз на стреме, когда ты в каком-то углу трахался со своей красоткой? Один раз даже на службе, если я правильно припоминаю. Дай им тоже получить свое удовольствие.

Александра увидела, как Вацлав поднял брови. Она отвела от него взгляд. Такие осложнения в том удручающем положении, в котором они находились, – это уже слишком.

– Моя красотка сейчас – моя старуха, поэтому не говори так.

– Подожди, пока опять потеплеет, а потом приведи ее сюда. Может, тогда она снова станет твоей красоткой.

– Что…

Александра увидела прямо перед собой, как первый стражник раздраженно повернул голову к своему товарищу, а затем опять попытался проникнуть взглядом в мрак подвала.

– Черт побери, вон отсюда, я сказал! – закричал он и вновь обратился к товарищу: – А что тебя, собственно, не устраивает?

– А я и на стреме с удовольствием постою, – произнес второй стражник и добродушно засмеялся.

Первый стражник сделал несколько шагов вниз по лестнице и остановился.

– Ну хорошо, – сказал его напарник. – Старая карга, которую мы встретили по пути, сказала, будто здесь спрятались парень и девчонка. Эта баба наверняка завидует, потому что в это время года никто не шляется по этим чертовым развалинам, чтобы вставить ей разок. Так что подумай, что случится, если мы действительно кого-то здесь найдем.

Шаги на лестнице затихли. Александра не могла сдержаться и не посмотреть на Вацлава. На его лице отразилось ее собственное удивление.

– А знаешь, что произошло, когда Блажей и старый Люмир в прошлом году наткнулись под мостом на племянника графа Мартиница, когда тот торчал в заднице дьякона церкви Святого Фомы? Они ведь не брали взятки, а их обоих засадили в кутузку за содомию…

Вацлав широко открыл глаза, и его губы задрожали. Александра вспотела – не только от страха, но и потому, что внезапно вытянувшееся лицо Вацлава вызвало у нее смех, который с трудом удалось подавить.

– О боже! – воскликнул стражник.

– Наш обход окончен, – сказал напарник, – смываемся.

Мужчина на лестнице не двигался. Потом он проворчал что-то нечленораздельное и, тяжело ступая, стал наконец подниматься по ступеням. Вскоре стража ушла. Александра будто оцепенела и стояла, по-прежнему прислонившись к стене.

– Так-так, – произнес Вацлав после долгого молчания. – Племянник графа Мартиница. Кто бы мог подумать?

Александра истерически рассмеялась и успокоилась только тогда, когда Вацлав наконец отпустил ее руку. Она вытерла слезы с глаз и глубоко вдохнула. Вацлав снова поставил оторванные доски на место и, ни слова не говоря, вышел на открытый воздух. Александра последовала за ним. Интерес к дальнейшему изучению подвала у обоих куда-то пропал.

Когда они оказались наверху, их опять охватило прежнее смущение. После довольно продолжительной паузы Вацлав прервал молчание.