Книга Пусти козла в огород - Людмила Милевская

Остается Карина. Карина?

Смешливая, веселая Карина хороша колоритной восточнойкрасотой: на смуглом лице огромные армянские глаза с длинными пушистымиресницами. Слегка крупноватый нос и пунцовые губы очень красивого рисунка,пышные, потрясающе густые волосы.

Карина всегда имела успех у мужчин, но, в отличие от Нюры,никогда этим успехом не пользовалась. Ее страстная натура не терпитмеркантилизма. Многие считают Карину порочной, но это не так. Она искреннебросается в пламя любви, горит там, затем некоторое время умирает на рукахподруг, а потом возрождается, ищет и очень быстро находит новое пламя ибросается в него.

«Карина слишком искренний человек, — решила я. — Она несможет нанести удар из-за угла».

И все же кто-то травит Алису!

* * *

На следующий день мы с Симочкой отправились в больницу кАлисе. Я была удивлена, встретив там всех, из-за кого не спала ночью. Всех,кроме Фаины.

— Почему Фаина не пришла? — спросила я у Лоры.

Она только махнула рукой. За Лору ответила Карина.

— Ты же знаешь нашу Фаню, — сказала она. — Ругается на чемсвет стоит и всех нас дурами называет.

«Странный ответ на вопрос», — подумала я, но большедопытываться не стала.

Зато Лора, Нюра и Карина очень интересовались, чемотравилась Алиса. Впрочем, я тоже хотела это знать и узнала. Доктор сказал:

— Лекарством. Милиции будем сообщать? Алиса испугалась изамахала руками.

— Ни в коем случае! — закричала она. — Зачем нам милиция? Ясама переборщила с таблетками.

Алиса понятия не имела, с какими именно таблетками онапереборщила, но почему-то доктору это не показалось странным.

В тот же день я забрала Алису домой, уложила ее в постель и,оставив под присмотром Симочки и Маргуши, отправилась к Фаине.

Всем известно — найти Фаину можно только в психиатрическойклинике, где она упивается общением со своими психами, называя это научнойдеятельностью. Там я ее и нашла. Вошла в кабинет и сразу же возмутилась:

— Почему ты, бессердечная, не навестила Алису?

Фаина грустно посмотрела на меня своими большими коровьимиглазами с редкими, кое-как торчащими ресницами и спросила:

— Мархалева, какая муха тебя укусила?

— Не выкручивайся! Отвечай: почему ты не пришла в больницу кАлисе?

Фаина хлопнула себя по ляжкам и пробасила:

— А то сама не знаешь! Потому что у меня психи! Они, вотличие от Алиски, и в самом деле больны! Алиска же всю жизнь угасает, нотолько не угаснет никак. Мы все уже старые бабы, она же все девочкойприкидывается. Причем с успехом!

Такое бездушие меня возмутило.

— На этот раз Алиса действительно больна! — воскликнула я. —Ее отравили, и, кстати, пострадала не одна она.

Фаина напряглась:

— А кто еще?

— Котенок! Вместе с Алисой отравился и котенок, мой Шустрик.

— Ерунда! — пробасила Фаина. — Все выдумки твои, Мархалева.Никто котенка не травил. Я вспылила:

— Ерунда? От чего же, по-твоему, сдох этот бедный котенок?

— От старости.. Я опешила:

— От старости?

— Да. Только отпетый кретин назовет котенком того дряхлогокота, который доживал последние дни у Алисы. И все, Мархалева, хватит, ты незнаешь, куда время убить, а у меня психи. Иди, не беспокой врача по пустякам.

— Ну ты, Фаня, и фрукт! — возмутилась я. — Даже непоинтересовалась, зачем я пришла, а уже гонишь.

Фаина надела очки, свирепо и внимательно на меня посмотрелаи пробасила:

— Ну, говори, за каким чертом приперлась? Надеюсь, не затем, чтобы пригласить меня на похороны престарелого котенка.

Передать не могу, как разозлилась на эту грубиянку, но излюбви к Алиске сдержала себя. Давая урок вежливости, произнесла:

— Фаина Львовна, пользуясь нашим знакомством, хотела васпопросить позаботиться о нашей общей подруге. Вы в медицинских кругах личность уважаемаяи известная, что может быть весьма полезно при выборе доктора для нашей любимойАли…

Продолжить я не смогла: испуганно вздрогнув, застыла какпарализованная.

— Вон! — проревела она, швыряя в меня дыроколом. —Издеваться надо мной?! Во-oн!

Вот как на некоторых образованных людей действует обычнаявежливость — до исступления можно их довести.

Я выскочила из кабинета Фаины и бежала с завидной скоростью.Лишь в вестибюле клиники опомнилась и поняла, что забыла в кабинете своюсумочку, в которой и деньги, и документы, и много-много всего, абсолютнонеобходимого современной женщине.

Тут же обнаружилось, что вернуться за сумочкой я не могу поочень веской причине: до смерти боюсь эту сумасшедшую Фаинку. Кто знает, чтоеще ей в голову взбредет? А вдруг она дойдет до рукоприкладства?

Однако выбора не было. После минутных колебаний я набраласьхрабрости и вернулась. Робко приоткрыла дверь, безмолвной тенью просочилась вкабинет и… с трудом удержала крик изумления. Фаина сидела уже не за столом, ана диване. Рядом с ней пристроился симпатичный мужчина интеллигентного вида.Фаина с нежностью держала его руки в своих крепких и волосатых руках, а взглядее выражал такую безграничную любовь, на которую, пожалуй, не способна и я.Симпатичный мужчина платил Фаине тем же, смотрел на нее с робкой влюбленностью.Если бы не полосатая пижама, отличающая психов, клянусь, подумала бы черт-течто. Да и любой подумал бы.

Несмотря на то, что я вошла в кабинет и уже с тоскойпоглядывала на сумочку, лежащую на столе, эта сладкая парочка меня не замечала,так голубки увлеклись своими отношениями.

Пользуясь их увлеченностью, я попробовала сделать несколькошагов к столу, но Фаина увидела меня и гаркнула:

— В чем дело, Мархалева?

Втягивая голову в плечи, я пробормотала:

— Сумочку забыла.

— Сумочку? Так бери и уходи, — смягчаясь, посоветовала она.

Я тут же сообразила, что обижать меня в присутствии этогопсиха она не станет. Сообразила и сразу почувствовала себя уверенней. Сумочкувзяла, но уходить не спешила. Подошла к дивану и поздоровалась с психом,собираясь, пользуясь случаем, продолжить с Фаиной прерванный разговор. Онанахмурилась и спросила:

— В чем дело?

Я лучезарно улыбнулась, а псих обрадовался. Он выпросталруки из лап Фаины и, как ребенок, потянулся к моему воротнику, точнее кбутоньерке, приколотой к нему, — в ней были незатейливые цветы шиповника,рекомендованные мне цветочницей. Она заверяла, что все простое нынче в моде, идаже советовала купить букетик сорняка, на что я не решилась. Однако тут жевыяснилось, что промахнулась я и с шиповником. Этот болван, простите, псих,протянул руки к моим цветам и с восторгом воскликнул: