Книга Встан(в)ь перед Христом и убей любовь - Стюарт Хоум

— А я хочу посмотреть твой городской особняк и последний балансовый отчет из банка, — надула губки Фелиция.

— Если ты не хочешь трахаться со мной, — прорычал я, — тогда, может, ты все же не откажешься посмотреть как я буду изображать тварь о двух спинах с какой-нибудь уличной проституткой?

— Ни за что! — возопила Соня и начала отчаянно махать рукой, пытаясь остановить такси.

По некоторым причинам я обрадовался, когда черная машина исчезала в направлении Кингз-Кросс. У меня было такое ощущение, словно я уже встречал эту девушку в прошлом существовании и теперь ее присутствие в моей жизни несколько угнетало меня. Я направился к линии метро на Фаррингдон, но потом остановился и задумался за каким чертом она мне сдалась. Лучше пройтись пешком по Фаррингдон-роуд. Но только я свернул на Сент-Джонс-гейт, как тут же застыл, словно вкопанный. Рыцари Святого Джона, то есть иоанниты, в первую очередь обогатились от разгрома тамплиеров, поскольку в их руки перешла большая часть собственности, принадлежавшей впавшему в немилость ордену. В Англии госпитальеры были распущены во время Реформации, но в викторианскую эпоху вновь возродились в протестантском обличье. Я раздумывал в нерешительности, что мне делать дальше — посетить музей ордена Св. Иоанна или же осмотреть церковь Великого Приорства на другой стороне улицы.

Я шагнул с тротуара на мостовую и тут меня чуть не сбил автобус. Мне сразу же представилось, как мое бесчувственное тело отвозят на машине районной бригады "скорой помощи" в больницу. Как я ни хотел полюбоваться на знаменитый фламандский триптих в музее, мне все же не хотелось ради этого рисковать жизнью. А риск, как оказалось, был слишком велик. К тому же церковь Великого Приорства имела круглый в плане неф, подозрительно похожий на нефы тамплиерских церквей. Решив, что осторожность — мать отваги я попятился назад, но тут же замер, осознав, что это может оказаться частью сатанинского ритуала. Пока я стоял на месте ни жив, ни мертв, ко мне подошел человек в черном костюме.

— Истинная сущность Начал, — заявил он, — слагается из четырех элементов в следующем порядке: Природа, чья власть заключается в ее подчинении Воле Божией, устроила все таковым образом, что слагающие ее четыре элемента находятся в беспрестанном взаимодействии между собой, и, в соответствии с ее повелением, огонь устремляется на воздух, образуя Серу. От воздействия воздуха на воду образуется Ртуть. Вода, воздействуя на землю, производит Соль. Земля же взятая сама по себе, не имея на что воздействовать, ничего не производит, но становится маткой или утробой для сих трех Начал. Мы преднамеренно говорим о трех Началах, ибо хотя Древние упоминают лишь два, совершенно ясно, что они упустили из вида третье, а именно Соль, не по невежеству, а из желания ввести в заблуждение не посвященных в тайны.

— Изыди, Белимот, изыди! — возопил я, отмахиваясь от призрака.

Рядом заскрежетали тормоза и раздалось завывание полицейской сирены. Движение остановилось и в небесах возник огненный ангел. Я поднял руки, призывая его смилостивиться, и тут же ослепительный свет залил тротуар вокруг меня. Завеса облаков разорвалась, превратившись в схватившиеся в битве на небесах фигуры Льва и Рыцаря. Рыцарь вложил в ножны меч и сражался со своим четвероногим противником врукопашную. Лев яростно клацал зубами, пытаясь укусить Рыцаря, но тот был достаточно ловок, чтобы увернуться от его смертоносных клыков. Наконец Лев признал свое поражение, упав на спину и задрав в воздух все четыре лапы. Незнакомец, досаждавший мне, исчез и я нашел в себе силы, чтобы добраться до Барбикана.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я закрыл глаза и расслабился, а когда снова открыл их, Сайида Нафишах исчезла. Вместо нее напротив меня сидел человек, в котором я узнал доктора Кевина Каллана. Именно он держал меня под контролем, именно от него я, судя по всему, скрывался всю жизнь. Я проследовал за Калланом, мы сели в автомобиль и поехали в кабинет доктора в Белгравии.

— Плоховато выглядите, — дружелюбно сказал Каллан. — Витаминчиков бы вам вколоть.

— Я не хочу убивать его, — рыдал я, пока меня пристегивали ремнями к операционному столу. — Почему я должен его зарезать?!

— У вас нет выбора, — сказал доктор, выкручивая мне руку. — Вы думаете, что вырвались из-под контроля, но каждый эпизод в вашей печальной истории запрограммирован нами.

— Не понимаю!

— Это следующая стадия наших экспериментов по контролю над сознанием, — принялся объяснять хирург. — Мы хотим научить наших пациентов сознательно активировать различные личности, которые мы создали в их мозгу. Овладев этим умением, они с легкостью справятся с любой ситуацией, возникшей в ходе ведения ими шпионской деятельности.

— Но у меня нет склонности к совершению убийств, — простонал я.

— Какая чушь! — рявкнул Каллан. — Неужели вы не знакомы с так называемой миметической теорией возникновения желания?

— Нет.

— Мы ценим вещи, — принялся разъяснять доктор, — потому что их желают другие люди. Мы усваиваем систему ценностей, подражая другим, — короче говоря, мы не столько желаем вещи сами по себе, сколько желаем походить на ближних. Но если мы желаем того же, что и другие, то конфликт неизбежен. Для того чтобы положить конец этому конфликту, необходим суррогат, очистительная жертва, убийство, после которого в социуме воцаряется покой. В вас мы запрограммировали личность, идентичную той, которая имплантирована в сознание двойника Филиппа Слоана. Это неизбежно приведет к конфликту между вами и кинематографистом, и конфликт этот вы сможете разрешить только через ритуальное человеческое жертвоприношение!

— Но это ужасно! — простонал я. — Это же так ужасно!

— Ничего ужасного, — настаивал Каллан. — Этот акт разом окупит все вложения, сделанные в мои исследования! Как бы вы не упирались, в конце вы сделаете то, что хочу от вас я!

— Ни за что! — вскричал я, но тут игла вошла в мою вену, и началось беспамятство, которое продолжалось то ли несколько недель, то ли несколько месяцев.

Я заснул, а когда я проснулся, оказалось, что я очутился вновь на Брик-лэйн. Сайида была в квартире вместе со мною, и она налила мне порцию "отменнейшего шотландского виски из запасов наследников Уильяма Гранта, изготовленного и бутилированного в Шотландии независимой компанией, сохраняющей свои традиции на протяжении пяти поколений". Нафишах начала открывать кухонные шкафчики, но все они оказались совершенно пусты. Наконец я обнаружил банку консервированной фасоли, но хлеба все равно не было, так что поесть дома не удалось. Тогда мы вышли и направились в "Пакистанский Ресторан Клифтона" на углу Брик-лэйн и Ханбери-стрит (на которой, кстати, пресловутый Джек Потрошитель совершил одно из своих убийств). В ресторане было немного шумно, зато обслуживание и еда оказались просто великолепными.

— Вот это настоящая пакистанская кухня! — восхищалась Сайида, уплетая за обе щеки заказанное ею "карри из курицы". — Настоящая пакистанская еда должна подаваться в той же посуде, в которой она готовилась! Это форменное издевательство, когда ты заходишь в индийский ресторан и обнаруживаешь, что заказанное тобой горячее блюдо переложили в холодную тарелку!