Книга Охота на удачу - Олег Кожин

— Стой, малец, ты чего? Я тебя провожу… мне тут все дороги знакомы… ты не беги, не беги… Стой!

От метнувшейся к нему конечности (назвать обросшую волосами лапу рукой не поворачивался язык) Гера, хотя и с трудом, но увернулся. Кривые когти рассекли воздух прямо перед лицом. Не имея другой возможности разойтись с ними, Герка просто упал назад, спиной в грязный, воняющий тухлятиной ручей. Затылок от удара удалось уберечь, зато соприкосновение с булыжниками начисто вышибло воздух из легких. Герка сразу же откатился в сторону. И не зря. Совсем рядом с ним в пол подземелья ударила лохматая ступня. Порванный ботинок нелепым украшением болтался на вздутой щиколотке. Отросшие когти с мерзким звуком проскрежетали по мокрому камню. Работая всеми четырьмя конечностями, Герка судорожно отползал назад, а громадное лохматое чудовище, в котором оставалось все меньше человеческого, рывками продвигалось за ним по пятам, завывая и визжа. И только непрерывный рост, замедляющий передвижение твари, все еще спасал Геру от неминуемого.

— Я вырву тебе печень, малец! — гиеной хохотало существо. — Вырву печень и сожру ее!

Воронцов прекрасно понимал — именно так все и случится. Стоит промедлить одно мгновение, и уже в следующую секунду чудовище станет засовывать в рот его окровавленные внутренности. Медленно, смакуя момент, не отрывая взгляда от стекленеющих глаз добычи. Смерть не будет быстрой. Потому что этой твари, кем бы она ни была, нравится страх живых жертв. Герка не видел, но почти физически чувствовал потоки ужаса, тянущиеся от него к подземному монстру.

— Бойся меня, малец! — ревело чудовище. От форменной одежды остались разодранные лохмотья, зацепившиеся за жесткую, колючую шерсть, зажатые гипертрофированными мышцами. — Бойся меня, ибо я выпущу тебе кишки и буду жрать их, пока ты смотришь! Я обглодаю твое лицо и буду валяться на твоих костях! Я…

Тварь внезапно дернулась и застыла, прервавшись на полуслове. Покрутила башкой по сторонам, а затем, завизжав, как сотня закалываемых свиней, с удвоенной скоростью бросилась преследовать ползущего по полу Герку.

— Стой, малец! Не беги, хуже будет! Стой на месте и умрешь быстро! — кричало существо, отталкиваясь от стен длинными, мосластыми лапами.

Но Гера не спешил останавливаться. Во-первых, жизни все же хотелось больше, чем смерти, пусть даже легкой и быстрой. А во-вторых… он заметил, что теперь размеры мешают чудовищу двигаться. Потому-то обиженно ревела тварь, не в силах дотянуться до своей добычи. Потому-то когти продолжали вспарывать воздух, а не плоть. Нужно было проползти еще немного, чтобы оказаться в безопасности!

Цепляясь пальцами за скользкие булыжники, Герка пытался обогнать свою смерть.

Метр, еще метр. Шишковатый череп, покрытый отросшими прямыми патлами, ударился о свод тоннеля. Два глаза слились в один, расположившийся прямо по центру, над черными дырками, заменившими чудовищу нос. Еще метр… Когти пронеслись совсем рядом с плечом Геры, слегка задев развевающийся рукав футболки, превратив его в рваные лохмотья. Вода пропитала шорты и кеды, еще больше стесняя движение юноши. Но метр, еще пара метров, и… тварь застряла.

Гера остановился, пытаясь перевести дух. Дрожащими пальцами перевел обезумевший «налобник» в одиночный режим. Совсем недалеко от него, на границе света, сдавленное, точно пробка в бутылке, бесновалось гигантское чудовище. Могучие плечи по-атлантски подпирали своды тоннеля, левая лапа оказалась неудобно зажата между стеной и волосатым бедром. Непомерно огромная голова массивной нижней челюстью прилипла к широченной груди, неожиданно голой. Неестественно вывернутые колени напрягались от невероятных усилий, из последних сил стараясь не сдавить болтающийся между ними, похожий на дохлую змею устрашающих размеров член. Лишь правая лапа все еще обшаривала пространство перед собой, пытаясь схватить «мальца», не пожелавшего расставаться с печенью и прочими вкусными внутренностями. Чудовище что-то мычало сквозь стиснутые зубы, и Герка не сразу разобрал:

— Подойди ближе, малец… Не бойся… подойди ближе…

— Ага… щ-щ-щас! — дрожащими губами прошептал Герка.

Единственным желанием, которое испытывал юноша, было держаться от подземного монстра как можно дальше. Он бы с удовольствием продолжил убегать. О, с какой невыразимой радостью он бежал бы сейчас по собственным следам обратно! И только страх за Лилю не позволял ему повернуться к застрявшей твари спиной и рвануть, сверкнув пятками, к знакомому бомбоубежищу, к заросшему парку, в котором рыщут таинственные сборщики… к свету. Девушка не пришла к нему на помощь, как обещала. Значит, с ней что-то случилось. Возможно, она где-то впереди, в тоннеле, истекает кровью, покалеченная любителем человеческих внутренностей. Быть может, ей нужна помощь. Какую помощь способен оказать человек, добросовестно провалявший балду на всех уроках «безопасности жизнедеятельности», Гера представлял слабо, но все же не мог просто так бросить девушку в этом опасном месте.

Чудовище, крепко засевшее в круглом чреве тоннеля, угомонилось, ненавидящим красным глазом буравя несостоявшуюся жертву. Экономя силы и место, оно лишь тихонько поерзывало, пытаясь освободиться. Но стоило Герке сделать шаг в его направлении, как спертый воздух подземелья вновь затрепетал от раскатистого рева, приправленного, правда, скуляще-обиженными нотками. В попытках дотянуться до мяса, свободная лапа жадно загребала пустоту, яростно пластая ее на лоскуты. Чтобы достать посмевшего сбежать мальчишку, не хватало десятка сантиметров. От этого тварь негодовала еще сильнее. Герка же стоял, ощупывая пристальным взглядом перегородившее проход лохматое тело. Шанс перейти на другую сторону имелся, но шанс крохотный, зыбкий. Выбраться на поверхность, найти полицейских и убедить их спуститься на поимку таджика-оборотня и то казалось более реалистичным. Вздохнув, Гера повернулся к монстру спиной и начал удаляться, постепенно теряясь во тьме перехода. Тот, не ожидая такой развязки, зарычал от злости.

— Стой, малец, — сквозь тесно сжатые зубы захрипело существо. — Не уходи… Не бойся меня… ближе… ближе подойди… Вернись… Иди сюда… ближе…

И будто поддавшись его уговорам, Воронцов, отошедший шагов на пятнадцать, действительно остановился. Стянул с головы неудобный налобник, зачем-то помассировал запястье. А затем, к неописуемому восторгу твари, начал возвращаться, шаг за шагом набирая скорость. К середине пути он уже не просто шел — бежал, фонтанчиками взрывая тягучий ленивый ручеек.

— Бли-и-иже… — свистело чудовище, мысленно погружая клыкастое рыло в теплые, перевитые узлами кишки вредного пацана. — Ближе, малец, еще ближе…

Твердые когти, способные с легкостью срубить молоденькое дерево, должны были вырвать мальчишке глотку и перебить шейные позвонки. После этого разогнавшееся тело по инерции сделает еще несколько шагов, чтобы угодить в дробящие кости смертоносные объятия. И тогда! Тогда останется лишь поднести трепыхающуюся тушку к ненасытному рту, усилием разжать стиснутые челюсти, засунуть в них маленькую голову, чтобы обглодать с нее мясо, высосать скользкие шарики глаз, с наслаждением давя их шершавым языком…