Книга Летний Прилив - Чарльз Шеффилд

Дари изогнула шею, чтобы поглядеть назад. С шеей было что-то неладное. Сильный удар обжег ей горло и левое плечо, еще до того, как она повернулась. Она ничего не видела.

– Ж'мерлия! – Звать Атвар Х'сиал было бесполезно. Даже если кекропийка и смогла бы ее услышать, ответить ей бы не удалось. – Ж'мерлия!

Никакого ответа. Но какие-то человеческие голоса доносились снаружи. Они звали ее? Нет, их крики обращены друг к другу… Разобрать слова из-за свиста ветра было невозможно.

– Отсюда этого не сделать, – донесся мужской голос. – Крыша раскололась совсем. Если не выдержит эта стойка, их просто раздавит весом машины.

– Они и так погибли. – Это женский голос. – Посмотрите, как они ударились. Их же расплющило. Хочешь ждать подъемник?

– Нет. Я кого-то услышал. Подержи свет. Полезу внутрь.

Свет! Дари охватила паника. Темнота вокруг нее была абсолютной, чернее любой полночи, черной, как пирамида в центре Стражника. В это время года на Опале круглые сутки был свет от Мэндела и его соседа Амаранта. Почему же ничего не видно?

Она старалась проморгаться, но у нее ничего не выходило. С трудом протянула правую руку, чтобы протереть глаза. Левая рука куда-то исчезла. Она ее совсем не чувствовала, никакого даже легкого отклика, только боль в плече, когда пыталась ею пошевелить.

Протертые глаза сильно жгло, и все равно ничего не было видно.

– Господи, ну и каша. – Это был снова голос мужчины. Перед ней как будто что-то замерцало, вроде света фонарика перед закрытыми глазами. – Элли, их здесь трое… по-моему. Два чужака, они обнялись друг с другом. И тут всюду эта жидкость из насекомых. Не знаю, что тут у них чье. Боюсь их трогать. Пошли сигнал бедствия, попытайся найти в аэропорту или по соседству кого-нибудь, разбирающегося в анатомии чужаков.

Последовал слабый ответ, разобрать который она не смогла.

– … Проклятье, не знаю. – Голос приблизился. – Ничего не движется, может, они все мертвы. Не могу ждать. Все покрыты черным маслом. Одна искра, и они превратятся в головешки.

Далекие голоса, не разобрать толком, но не одного человека.

– … ничего не значит. – Голос прозвучал рядом с ней. – Их надо вытащить. Кто-нибудь, заберитесь сюда помочь.

Руки, схватившие Дари, старались не причинять боль, но когда они коснулись плеча и шеи, боль миллионами галактик закрутилась в черноте ее невидящих глаз. Она издала отчаянный вопль, который должен был всех оглушить, но получился похожим на кошачье мяуканье.

– Замечательно! – Хватка переместилась с плеча и стала еще сильней. – Этот жив. Приходит в себя. Лови.

Дари протащили по грязной путанице корней и обломанных кустов. Комок слизистого, мерзко пахнущего мха забился в ее открытый рот. Ее начало мучительно тошнить. Когда торчащий корень впился в сломанную ключицу, ей вдруг пришло в голову, что она вовсе не обязана все это терпеть в сознании.

Наступило забытье. Наступило время прекратить борьбу. Время отдохнуть, найти убежище в успокоительной черноте.

Дари потребовался день, чтобы убедиться: диалог между человеком и кекропийцем невозможен без помощи Ж'мерлии или другого лотфианина-посредника, но общаться они могли.

Жесткий внешний скелет кекропийцев не позволял видеть «выражение лица» в человеческом смысле. Однако язык жестов использовался обоими видами разумных существ. Им просто надо было понять систему знаков друг друга.

Например, когда Атвар Х'сиал была уверена в ответе, который даст Дари на ее вопрос, то слегка отклонялась назад. Она также часто поднимала одну или две передние ноги. Когда не знала ответа и стремилась его узнать, нежный хоботок сокращался и складывался… чуть-чуть. А когда была очень взволнована или встревожена (разницу определить было трудно) каким-либо вопросом или замечанием, волоски и щетинки на ее длинных веерообразных антеннах выпрямлялись и становились как бы более прямыми и пушистыми.

Что и произошло, когда на сцене появился Джулиус Грэйвз.

Дари знала о существовании Совета, об этом знали все, но она была слишком поглощена своими интересами, чтобы обращать на него какое-то внимание. И, вообще, у нее до сих пор было довольно туманное представление о его функциях, хотя она знала, что в них входит рассмотрение этических вопросов.

– Но, профессор Лэнг, так и предполагалось, что о его функциях никто не будет знать ничего определенного, – сказал Грэйвз.

Он улыбнулся, и улыбка на его хирургически расширенной, похожей на обтянутый кожей череп, голове показалась ей просто угрожающей. Оставалось не совсем ясно, когда он прибыл в космопорт Звездной стороны, но время навестить ее выбрал очень неудачное. Они с Атвар Х'сиал закончили предварительное обсуждение и собрались поговорить конкретно: кто что будет делать, зачем и когда.

– Обязанности членов Совета все понимают весьма неопределенно, – продолжал Грэйвз. – За исключением тех, чьи действия и делают необходимым существование Совета.

Лицо Дари снова выдало ее, она в этом не сомневалась. То, что они с кекропийкой собирались сделать, к Совету не относилось: не было ничего неэтичного в том, чтобы обойти бюрократию в интересах науки, даже если об этих научных интересах никто на Опале не был полностью осведомлен. Что там еще делали члены Совета?

Но Грэйвз уставился на нее своими туманными сумасшедшими глазами и, наверняка, прочитал в них, что она чувствует себя виноватой.

А если не прочитал в глазах, то, несомненно, заметил это по Атвар Х'сиал. Ее антенны стояли и были распушены так, что походили на щетки, а Ж'мерлия буквально тараторил, торопясь все высказать.

– Позднее, уважаемый Советник, мы будем счастливы встретиться с вами, позднее. Но в настоящее время у нас срочная, ранее назначенная встреча. – Атвар Х'сиал зашла так далеко, что взяла руку Дари Лэнг своей суставчатой ножкой. Когда кекропийка потащила ее к двери, наружу, где не переставая шел дождь. Дари в первый раз заметила, что нижняя часть ножки представляет собой подушечку, сплошь покрытую черными волосками, похожими на крючки. Дари не вытащила бы у нее свою руку, даже если бы захотела устроить сцену при Джулиусе Грэйвзе.

Этот атавистический признак достался Атвар Х'сиал от далеких предков, которым, наверное, такие волоски-крючочки были нужны, чтобы цепляться за камни и деревья.

«Что ж, никто из нас не выпрыгнул из головы богини, – подумала она, – все мы имеем какие-то остаточные органы или ткани, следы эволюции».

Дари машинально посмотрела на свои собственные ногти. Они были грязными. Получается, что она тоже скатывается к мерзким привычкам Опала и Тектона.

– Куда пойдем? – прошептала она, Джулиусу Грэйвзу потребуется феноменальный слух, чтобы разобрать ее слова на фоне дождя, но она была уверена, что он смотрит им вслед. Наверняка, он раздумывает о том, куда они идут в такую отвратительную погоду. Она гораздо лучше чувствовала себя, когда его рядом не было.