Книга Битва королей. Огонь эльфов - Бернхард Хеннен

Лутинка склонила голову к плечу и пристально посмотрела на собеседника.

— Да что с тобой такое? Тебе обязательно постоянно к чему-нибудь придираться? Или нужно быть эльфом, чтобы быть совершенным?

— Я просто считаю, что нам нельзя выделяться. — Олловейн коснулся тюрбана на голове. — У меня от жары скоро мозг сварится, но я прячу свои уши. — Его пальцы погладили полу просторной одежды, почти достававшей пола. — Я напялил это платье, потому что так поступают здешние люди. — Танцующий Клинок мрачно посмотрел по сторонам. — Хотя не вижу на борту никого, кто вырядился бы настолько же по-женски, как я. Как ты заметила, я потею. К сожалению, этим я несколько отличаюсь от прочих представителей моего народа. Эта тряпка липнет к телу. И как будто этого мало! В гавани так жутко воняет, что можно, наверное, упасть в обморок, если вдохнуть поглубже. И несмотря на это, я стараюсь вести себя так, как будто для меня это нормально. А ты что вытворяешь? Облизываешь языком нос! Проклятье, тебе что, все равно, увенчается ли наша миссия успехом? Ты не можешь хотя бы немного стараться? Или это слишком для лутинки?

— Если ты так переживаешь, что выглядишь по-женски, то для начала перестань подносить к носу надушенный платок. — Ганда издевательски хихикнула. — А что касается твоего платья… Это совершенно обычная одежда для воина из пустыни. Веришь или нет, но мы с Эмерелль думали, когда подбирали тебе эту одежду. Воины пустыни слывут чудаковатыми, немногословными и вспыльчивыми. И у них дурная слава любителей помахать мечом… — Теперь ее улыбка была просто вызывающей. — Дошло? Понимаешь наше загадочное решение? Или объяснить подробнее?

Олловейн скомкал платок и швырнул в воды гавани. Он готов был удушить эту мелкую наглую рыжую… Ведь могла же хвостатая язва сказать об этом и раньше! И как она говорит о королеве!

«Все это продлится лишь пару дней», — мысленно напомнил себе мастер меча. Нужно взять себя в руки. Важно только поручение королевы. Они найдут в библиотеке знание альвов и вернутся. Это не может быть слишком сложно. Библиотекари наверняка знают, что написано в их книгах!

— Я допускаю еще какие-то ошибки? — подчеркнуто равнодушно поинтересовался Олловейн.

— Относительно одежды или вообще?..

— Относительно нашей миссии. Остальное тебя не касается.

— Думаешь, я захотела бы иметь с тобой дело, если бы не задание?

«Сохраняй спокойствие», — напомнил себе эльф.

— Хорошо, что мы сходимся хотя бы в одном вопросе. Так что же? Допускаю ли я какие-либо ошибки в переодевании?

Ганда вызывающе облизала языком кончик носа.

— Нет. Маскировка хороша. И, что гораздо важнее, мужчина в ней полностью отвечает тому, что ожидают люди от воина пустыни. Напряженный, гордый и молчаливый. Все идеально.

Олловейн отвернулся и принялся наблюдать за тем, как галера причаливает к длинному каменному пирсу. Весла втащили в корпус. Тяжелый корабль, заскрипев, прошел вдоль толстых бухт каната, которые должны были сглаживать удары корпуса корабля о пристань. Опустились сходни. На набережной толпились торговцы, что-то кричавшие капитану и, очевидно, желавшие прямо на месте начать сделку.

— От нас ожидается, что мы каким-то образом попрощаемся? — спросил Олловейн, не глядя на Ганду.

— Я уже сделала это. Идем, отец.

Мастер меча взял ее за руку и поспешил к крутым сходням. Ганда с трудом успевала за ним и принялась громко причитать. Как она назвала его? Напряженным, гордым и молчаливым. Такие отцы не обращают внимания на причитания дочерей.

Толпа остановила мастера меча уже через несколько шагов. Спланирован порт был плохо. Здесь болталось гораздо больше людей, чем предполагали строители. Парочка детей альвов двигалась, расталкивая всех локтями, завоевывая себе место. От смрада немытых тел у Олловейна перехватило дыхание. Он уже давно пожалел, что выбросил надушенный платок. Танцующий Клинок быстро опустил руку на кошель. Наверняка здесь шастают воры. Место просто создано для них.

Путь посланцам Эмерелль преградила колонна полуголых людей, которые тащили на широких плечах мешки. Во рту они сжимали деревянные кольца, чтобы от напряжения не раскрошить собственные зубы.

От обжарочного цеха, где на деревянных палочках готовились кусочки рыбы, прилетел противный запах жира. Рядом в клетках на небольшом помосте можно было увидеть разных животных: обезьяну, нескольких голубей, была там даже белая змея, а кроме того, в избытке собак и кошек. Глашатай громко восхвалял красоту белоснежного водяного буйвола.

— Ага! Парень отлично поработал меловой пылью, — весело заметила Ганда. — Может быть, мне тоже купить себе жертвенное животное и попросить одного из богов города, чтобы размахиватель мечом не отрывал мне руку, когда в следующий раз будет так торопиться?

— Может быть, спросить его, не купит ли он бледнокожую девочку? — раздраженно ответил Олловейн.

Ганда пристально посмотрела на эльфа. А потом вырвала руку. Чего это она вдруг стала такой чувствительной? Тот, кто сыпет оскорблениями, должен уметь и сносить их. Танцующий Клинок старался держаться поближе к лисьехвостой, чтобы она не потерялась в толпе. Больше они друг другу не сказали ни слова.

Мастер меча вел Ганду к воротам гавани, узкому игольному ушку, через которое попадали в город гости и товары. Внезапно он заметил отряд солдат. Толпа перед ними расступалась. На воинах были короткие кольчуги из серебристых колец и юбки из толстых льняных полос. Большие круглые щиты были белы, на них был изображен синий герб с дельфином. На массивных бронзовых шлемах развевались белые гребни из конского волоса. «Впечатляющий отряд по человеческим меркам», — подумал Олловейн. Мечи у них были странно высоко над бедрами, в руках — копья с тонкими наконечниками.

Эльф попытался исчезнуть в толпе и убраться с пути воинов, но в длинном белом платье, с крохотной девочкой рядом, он слишком бросался в глаза. Капитан помахал ему рукой.

— Он знает, что ты его видел. Остановись, если меж длинных ушей у тебя еще осталось немного рассудка.

Олловейн и без лутинки понимал, что бежать слишком поздно. Если они попытаются уйти от стражников, то лишь навлекут на себя подозрения. Поэтому Танцующий Клинок остановился и приветливо улыбнулся офицеру стражи.

Рослый комендант обратился к нему с вопросом. Его тон был вежливым, но требовательным. Олловейн не понял ни слова. Бросил нервный взгляд на лутинку.

Ганда улыбнулась и с ужасным акцентом заговорила с воином. При этом она отчаянно жестикулировала и корчила странные гримасы.

Олловейн украдкой наблюдал за капитаном отряда стражи. Мужчина нахмурил лоб, словно ему не понравилось то, что он услышал. Затем капитан бросил на него странный взгляд. Человеческий воин был хорошо выбрит, от него слегка пахло розовой водой. Олловейн старался не смотреть ему прямо в лицо.

Ганда не умолкала. Ее слова, похоже, все больше и больше будоражили мужчину. Что, черт побери, она рассказывает? И почему воин смотрит на него с таким сочувствием?