Книга Призрак музыки - Александра Маринина

Она положила трубку и недоуменно взглянула на Настю.

– Ваш знакомый что-то перепутал, он был явно не у нас.

– Да ладно, какое это имеет значение, – Настябеззаботно махнула рукой. – Может, и перепутал. Главное, что я работу длямужа нашла. А сколько вы платите?

Она задала еще несколько вопросов, чтобы продемонстрироватьзаинтересованность, спросила, когда муж может приехать для собеседования,поблагодарила и откланялась. Все. Можно ехать к Селуянову.

Выйдя на улицу, она нашла автомат и позвонила домой.

– Лешик, что у нас с подарком?

– Купил. А ты где, собственно говоря?

– У черта на рогах, где-то в Чертанове, но я ужеосвободилась. Какие будут указания?

– Я вот думаю, может быть, тебе заехать домой оставитьмашину, – предложил Чистяков. – И вместе поедем к Коле.

– А зачем? – глупо спросила она.

– Ну как зачем? Ты что, на свадьбе друга ни грамма невыпьешь? Ты же нормальная. И я выпью. А как потом машину вести?

– И то верно. Я как-то не подумала. Давай я небуду пить, я же не любитель этого дела, а тут и повод есть. В такую жарупить – это самоубийство.

– Ты права. Говори, куда мне подъехать.

– Двигай на «Площадь Революции». Я буду ждать напарковке у Манежа.

Повесив трубку, Настя тут же вновь набрала номер. Оназвонила следователю Гмыре.

– Борис Витальевич, я нашла фирму, куда Дударев приходил непо поводу работы. Да, ее отрабатывал Зарубин, и ему сказали, что онинтересовался работой. А мне только что заявили, что никакой военныйустраиваться на работу в ближайшие дни к ним не приходил.

Она продиктовала название фирмы и адрес. Вот теперьдействительно все. Можно отдыхать.

* * *

В жаркие дни это случается со многими: человек невыдерживает и пьет ледяную воду или, что еще хуже, ледяное молоко изхолодильника. И в результате получает ангину. Именно это и произошло сАртемом Кипиани. К вечеру температура поднялась до 38,8, а горлоболело так, словно в него запихнули рулон наждачной бумаги, пропитанной перцем.Пришедшему с утра пораньше Денису Екатерина оставила подробнейшие указания,какие таблетки и когда давать, из чего готовить полоскания, не выходить наулицу, не устраивать сквозняк и желательно не разрешать Артему вставать,поскольку ангина с температурой может дать осложнение на сердце. Мать безколебания оставила сына на попечение товарища, ибо была абсолютно уверена:ответственный и обязательный Денис ни на йоту не отступит от указаний и сделаетвсе в лучшем виде. За три года их дружбы она сумела убедиться в этомнеоднократно.

Как только за родителями закрылась дверь, Артем тут жеоткинул одеяло и спустил ноги на пол.

– Куда ты? Тетя Катя сказала, что тебе вставатьнельзя, – всполошился Денис.

– Подумаешь! Я отлично себя чувствую.

– У тебя температура.

– Ну и что? Я не могу лежать все время как бревно.Давай заниматься. Что мы сегодня будем пробовать?

Денис решил не спорить. Конечно, было бы лучше, если быАртем был совершенно беспомощным и лежал в постели, а он, Денис, мог бы за нимпреданно ухаживать, и тогда Артем понял бы, что его товарищ незаменим. Нопредложение позаниматься его тоже устроило, ибо предполагалось, что заниматьсяони будут именно тем, чему научил Артема сам Денис. Вот уже три дня онибеспрерывно экспериментировали сами с собой, сначала выполняя те ключевыеидеомоторные упражнения, которые показал очкарик Вадим, а потом стали пробоватьсамые разные движения, чтобы лишний раз убедиться в собственном могуществе.Стоит только приказать любой части тела и расслабиться, и она покорно выполнитприказ. Это приводило юношей в неописуемый восторг и пробуждало жажду пробоватьеще и еще.

– Давай попробуем ноги поднимать. А вдругполучится? – предложил Денис.

Они улеглись на пол и занялись упражнениями. С ногамипока получалось плохо, и Артем вскоре устал. Давала себя знать температура,хоть он и бодрился, стараясь казаться здоровым. Денис уложил его в постель иприсел рядом в кресло.

– Хочешь, я тебе почитаю?

– Не надо. Давай лучше помолчим, – попросил Артем.

Денис снова напрягся. Неужели опять начинается? Выходит,интересных фокусов, показанных случайным знакомым, хватило ненадолго, и Артемвновь стремится уйти от него в свои мысли. Денис надулся и взял книжку. Ну иладно, он сам почитает.

– Суть не в зрении, а в надежде, – тихо проговорилАртем. – Правда, здорово? Только это не про меня.

– Почему?

– Мне не на что надеяться. Даже если я не ослепну полностью,лучше, чем сейчас, все равно не будет. Надеются обычно на чудо, на то, чточто-то само по себе сделается или кто-то для тебя это сделает. А мне нужноупорно работать и радоваться каждому прожитому дню, радоваться, что я еще хотьнемного вижу и прожил этот день не в полной темноте. Есть такие компьютеры,которые сами записывают ноты, если их подсоединить к инструменту. Ты играешь, аон записывает. Мне нужен такой компьютер, я буду писать музыку.

– Я думал, ты хочешь быть пианистом, – сказалДенис удивленно.

– Ну что ты, какой из меня пианист? Ты сам подумай. Я,конечно, хорошо играю, но ты же не можешь всю жизнь сидеть около меня иразбирать со мной ноты.

«Я буду, буду сидеть около тебя! – хотелоськрикнуть Денису. – Я готов сидеть с тобой день и ночь и помогатьтебе. Ну почему ты не хочешь этого?»

– Это займет массу времени, – продолжал Артем. –Только на то, чтобы выучить партитуру, уйдут месяцы, я ведь не смогу читать еес листа. Зато я настолько хорошо владею роялем, что могу сыграть из головы все,что угодно. Папа говорит, что экспромты у меня получаются неплохо. Если я будумного заниматься, то смогу, наверное, стать композитором, как ты думаешь?

«А я? – мысленно спросил Денис. – А какже я? Ты будешь пользоваться компьютером, и я больше не буду тебе нужен».

– Чтобы стать композитором, надо учиться вконсерватории, – авторитетно заявил он, стараясь, чтобы голос звучалуверенно и непререкаемо. – Ты же не сможешь там учиться.

– Смогу.

– Так же, как в школе? – с надеждой спросил Денис.

– Вряд ли. Ты ведь не сможешь мне помогать, так что придетсяприспосабливаться как-то по-другому.

– Почему это я не смогу помогать? Думаешь, я тупойсовсем? Я тебе все время помогал, даже когда ты на класс старше учился.Я же справлялся с твоей программой.

– Да не в этом дело, Дениска, – мягко сказал Артем, иДениса покоробило это уменьшительное имя. – Ты не можешь постоянно бытьрядом со мной.

– Почему это? Я смогу, вот увидишь.