Книга Охотники Гора - Джон Норман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Странно, — заметил Римм, — я и не подозревал, что женщину-пантеру может поймать какой-то разбойник!
— Тем более такую женщину, как эта, — добавил я.
Шира в очередной раз звякнула цепями на руках и раздраженно отвернулась.
— А не хотите ли попробовать, какие у нее губы? — предложил владелец Ширы. — Думаю, вам понравится.
Римм посмотрел на него с явным недоверием.
— Ну что ж, — произнес он, развернул к себе лицо девушки и, тронув ее губы своими, целый ен проверял слова владельца Ширы.
— Ну, не знаю, попробуйте сами, — наконец отстранившись от девушки, сказал он, обращаясь ко мне.
Я последовал его примеру, что также заняло не меньше ена.
— Вполне, — решил я.
— Пожалуй, — согласился Римм.
Мы еще раз оглядели Ширу, кипевшую от еле сдерживаемой ярости.
— Нам следует поторапливаться, — напомнил Римм.
Шира стояла, низко опустив голову и сжав стянутые цепями руки в кулаки. Упавшие волосы закрывали ей лицо.
Я молча наблюдал за ней. Она знала леса. Она — из женщин-пантер. Охотница.
— Послушай, — обратился я к ней.
Она подняла голову. По выражению лица я понял, что она еще не забыла мой поцелуй.
— Это правда, что ты враждуешь с Вьерной, предводительницей разбойниц?
— Правда, — сердито ответила Шира. — Как-то раз она украла у меня двух пленников.
— Я дам вам за нее десять медных монет, — предложил я ее владельцу.
В глазах Ширы сверкнула ярость.
— Ее цена — четыре золотых, — объявил владелец.
— Слишком много за нее, — возразил я.
Я знал, что Ширу купили у разбойника Арна. А разбойники, в отличие от профессиональных рабовладельцев, редко имеют возможность диктовать цену за свой товар. Сомневаюсь, чтобы Шира досталась рынку — если можно так выразиться — дороже чем за два серебряных тарска.
— Хорошо, — согласился я, — четыре тарска.
— В Аре вы получите за нее десять золотых, — сказал владелец Ширы.
— Но мы ведь не в Аре, — заметил я.
— Я вас ненавижу! — закричала Шира. — Ненавижу!
— За что здесь давать десять золотых? — недоумевал я. — Грудь маленькая, ноги толстые…
— Да нет, она красивая, — возразил продавец.
Мы еще раз внимательно осмотрели Ширу. Девушка старательно отводила взгляд.
— Нет, — наконец покачал я головой. — Она совершенно необученная, не привыкшая к ошейнику. Такая цена мне не подходит.
— Капитан, пора выходить в море, — снова напомнил Римм.
— Верно, — согласился я.
Мне вовсе не хотелось упускать приливную волну. Мы повернулись, собираясь уходить.
— Подождите, господа, — остановил нас владелец Ширы. — Посмотрите, ведь она красивая.
Мы обернулись, чтобы в последний раз оценить справедливость его слов.
— Три золотые монеты и пять серебряных тарсков — мое последнее предложение, — сказал я.
— Она ваша, — согласился человек.
Ключом, висевшим у него на поясе, он отомкнул наручники на запястьях девушки и, развернув ее, бесцеремонно прижал животом к металлическому штырю.
— Руки за спину! Ладони вместе! — приказал он.
Девушка молча повиновалась. Римм стянул ей запястья своим поясным ремнем. Я заплатил торговцу положенную сумму. Он выглядел не слишком довольным.
— Забирайте ее, — бросил он на прощание. — У нас просто нет свободных клеток, чтобы всех их рассадить.
Римм взял Ширу за плечо и, толкнув ее перед собой, повел впереди нас. Когда мы добрались до «Терсефоры», стоящей на причале в сотне ярдов от невольничьего рынка, приливная волна только-только начала идти на убыль.
Оказавшись на палубе, Шира обернулась ко мне, нахмурившись и широко расставив ноги. Сейчас у меня не было времени с ней разговаривать. Предстояло вплотную заняться кораблем.
— Отведи ее вниз и посади на цепь в нижнем трюме, — сказал я Римму.
Тот повел девушку с собой.
Турнок поднес мне немного соли, масла и вина. Я стоял у поручней на носу корабля. Матросы застыли рядом. Через мгновение к ним присоединился Римм. Чуть поодаль, внимательно следя за происходящим, неподвижно замерли Кара и Тина.
Момент действительно был ответственным.
— Та-Сардар-Гор. Та-Тасса, — произнес я на горианском языке, — Царствующим Жрецам Гора. И морю — блистательной Тассе.
После этого я медленно вылил в море масло, вино и высыпал соль.
— Отдать швартовы! — тут же разнеслась по кораблю команда Турнока.
Все мгновенно пришло в движение. Двое матросов — один на носу корабля, другой на корме — сбросили на берег концы канатов, продетые сквозь вделанные в поверхность причала громадные металлические кольца. Два других члена команды, упираясь длинными шестами, оттолкнули «Терсефору» от берега. Корабль тяжело качнулся и стал медленно, словно нехотя, отходить от пристани. Вскоре нас уже отделяла от берега небольшая, но с каждым мгновением расширяющаяся полоса воды.
— Весла на борт! Готовьсь! — раздалась следующая команда Турнока.
Десятки весел загрохотали в гребных окнах. Матросы начали привязывать к канатам рею и поднимать ее на мачту. Рулевой налег на румпель.
Нос «Терсефоры» развернулся против течения реки, и нарисованные по обоим бортам судна огромные глаза тарна гордо обратились к стремительно несущемуся на них потоку.
— Весла на воду! — скомандовал Турнок.
Рею уже закрепили на верхушке грот-мачты, и матросы, взобравшиеся на нее по узким веревочным лестницам, принялись развязывать парус. Вскоре конец плотной материи скользнул вниз, парус расправился и наполнился ветром.
— Скорость — четверть максимальной! — распорядился Турнок.
«Терсефора» начала двигаться вверх по реке.
Кара и Тина по-прежнему стояли у поручней. Кара подняла руку в прощальном приветствии Лидиусу. Люди, собравшиеся на пристани и смотревшие нам вслед, помахали ей в ответ.
Тина, руки которой были все так же стянуты цепью, прикованной к надетому ей на пояс широкому ремню, не могла помахать на прощание. Но по взгляду, брошенному ею на Кару, я догадался, что ей этого очень хотелось. Я подошел к Тине и отсоединил ее наручники от ремня. Она удивленно взглянула на меня.
— Попрощайся с городом, — сказал я. — Если хочешь, конечно.
Девушка снова повернулась лицом к Лидиусу и, помедлив, подняла над головой обе руки, все еще скованные цепью. Когда она попрощалась с остающимся позади городом, я снова пристегнул ее наручниками к ремню. Тина упала на колени, уронила голову и разрыдалась.