Книга Хранитель сада - Кэролайн Андерсон

Теперь он не понравился ей: дизайн был слишком безупречным, а она любила хаотичность.

Она внесла несколько изменений, требовавших еще небольших расходов, позвонила спонсору заказа, обсудила с ним уровень финансирования и получила предварительное одобрение. Чудесно. Теперь оставалось только вовремя все подготовить, чтобы представить окончательный план Королевскому садоводческому обществу осенью, когда она узнает, какой ей выделили участок. Кроме этой работы, оставался только сад Мэтта.

Она вышла из сарая и, подойдя к обнесенному забором саду, вошла внутрь и медленно двинулась по краю, проникаясь прелестью окружающей природы. Начали распускаться розы, и она определяла один за другим их сорта и записывала в свой план. Здесь были посажены исторические сорта: Rosa gallica officinalis, Аптекарская роза, которую сотни лет использовали в галеновых препаратах, с огромными темно-красными цветами и изумительным запахом; Rosa Mundi, бело-красная, очень старинная роза; Quatre Saisons, ярко-розовая с превосходным запахом, постоянно цветущая; Йорк и Ланкастер, с розовыми и белыми цветами на одном кусте; Небесный и Девственный румянец, обоим сортам было свыше четырехсот лет, кусты их замечательно крепкие, без предрасположенности к ржавчине или мучнистой росе.

Ей стало интересно, какого возраста эти кусты. Толстые и невероятно узловатые стебли натолкнули ее на мысль, что они были посажены работниками, которых нанимал, может, сам Хэмфри Рептон. От одного только предположения у нее зашевелились волосы на голове.

Некоторые растения, пустив множество молодых отростков, идущих от корня, превратились в кусты шиповника. Их, к сожалению, придется удалить, но тс, что сохранили свой облик, были настоящим сокровищем. Она нарезала черенки и поставила их в горшках в полуразвалившемся парнике, который обнаружила в огороде позади розария.

Там ее и нашел Мэтт, когда она рылась в компосте и весело напевала, и протянул ей стакан холодного чая.

Улыбнувшись, Джорджия тут же выпила весь стакан. В парнике было жарко.

— Спасибо. Хотела пойти попить, но увлеклась.

— Ты ведь безумно любишь это, верно? — Он прислонился к старой деревянной стойке и разглядывал ее с насмешливой улыбкой. — Заниматься своими растениями.

Она рассмеялась и уложила компост вокруг черенков, потом полила их.

— Все мои тайны теперь раскрыты, — согласилась она. — Растения такие крепкие, так любят жизнь. Знаешь, некоторым розам, наверное, лет по двести!

— Это меня не удивляет. И это их черенки?

— Надеюсь, что так. С розами нелегко, но совершенно точно — их лучше черенковать, чем прививать. Результат более верный, и мы получим те крепкие гены, которые так долго поддерживали жизнь в этих розах. Вообще-то черенкуют в ноябре, но, надеюсь, они примутся.

— А партер? Как подвигается план? Она отошла от стойки к двери.

— Пойдем — посмотришь. Мы отметили углы квадрата белыми колышками, но можно посмотреть с небес и убедиться, что они стоят в нужных местах.

Он кивнул.

— И когда мы полетим?

Она рассмеялась и твердо ответила:

— Мы не полетим. Ты можешь лететь, когда захочешь, возьми моего дизайнера Терри. Он наверняка будет рад оторваться от чертежной доски. У тебя есть связь с землей?

— Нет, но можно разработать сигналы. Ты останешься на земле и будешь следовать в указанном направлении. Попробуем пару раз, а потом пойдет само, если ты и Хэмфри Рептон пользуетесь одной мерой длины.

— Одной, — усмехнулась она. — Хорошо. Давай попробуем.

Удивительно, но получилось. Оказалось, что разметка была почти точной, только на фут и ошиблись. Она отметила центр, и, взмахнув крыльями, самолет исчез за горизонтом.

Надеюсь, Терри не страдает морской болезнью, иначе он несколько дней не сможет работать! — подумала Джорджия.

Она вбила метки, проверила размеры и обнаружила, что они правильны. Очень хорошо. Теперь им нужно только наметить линию низкой живой изгороди, и они смогут начать посадку растений.

Джорджия достала веревку и песок, чтобы наметить линии, попросила Сэл помочь, и они вдвоем обозначили первый отрезок. Тем временем вернулись Мэтт и Терри. Они вошли через ворота, смеясь и размахивая руками, и было видно, что они прекрасно провели время.

Джорджия покачала головой.

— Оба сошли с ума, — констатировала она с улыбкой. — Повеселились?

— Здорово, — признался Терри с горящими глазами. — Летать действительно легко. Я некоторое время управлял самолетом. Отлично.

— Ты, должно быть, сбрендил.

— Нет, замечательно. Мы слетали к Филикстоу и Гарвичу, пролетели вдоль побережья, — возбужденно рассказывал Терри.

— Используя мое время, — заметила она строго.

— Его возместит сверхурочная работа, которой я занимаюсь из любви к делу, верно?

Ей пришлось улыбнуться.

— Хмм. И все же, Терри, не могли бы вы с Сэл пойти и закончить чертежи для миссис Бейкер, чтобы больше о ней не думать? Тогда мы сможем сосредоточить свое внимание на Челси, если здесь все выглядит хорошо.

Терри, недовольно ворча, ушел, а Мэтт, неуверенно поглядев на нее, неожиданно спросил:

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Размечаю партер. Делаю следующий чертеж для Челси. Стираю.

— Ты позволишь мне приготовить для тебя обед?

— У меня дети.

— Миссис Ходжес побудет с ними.

— А вдруг она не сможет?

— Сможет. Я спрашивал.

— До того, как спросил меня? — Ей не удалось рассердиться. После Челси она долго по-настоящему не видела его и скучала по нему. — А что ты приготовишь?

— Лобстера. Мне сегодня подарили одного. Хочу подать его с горчичным майонезом и салатом. И может, на ужин будет приготовленный миссис Ходжес шоколадный торт со взбитыми сливками, — лукаво добавил он, зная, что шоколад ее слабость.

— Уговорил, — согласилась она с улыбкой, — только при условии, что ты разрешишь мне оплатить миссис Ходжес ее время.

— Заметано, — согласился он — слишком быстро, чтобы можно было поверить.

— Во сколько?

— В восемь.

Тогда есть еще время, чтобы уложить детей в кроватки, почитать им и пожелать спокойной ночи. Она кивнула:

— Хорошо. Спасибо. Увидимся в восемь. — Уходя, она обернулась и спросила: — А переодеваться надо?

Он рассмеялся тихим озорным смехом.

— Что ж, хорошая мысль. А тебе хочется? Вопрос напомнил ей о скудости ее гардероба после пожара.

— Это сложновато, — сказала она. — Чистые джинсы и джемпер — вот, пожалуй, и все, если не считать платья для Челси.