Книга Малавита-2 - Тонино Бенаквиста

Фреду немного полегчало, но было обидно, что он не встретил сопротивления; это его любимый спорт — заставлять других есть землю, только он давал ему возможность по-настоящему расслабиться. С тех давних времен, как человек стал жить в племени, он не придумал ничего лучшего. Разве какой-нибудь там дзен или новейшие изобретения для снятия стресса типа пейнтбола могут предложить что-то равное этому? С тех пор как он стал «раскаявшимся», Фред сдерживал свою агрессивность как мог, возможность выпустить пар в хорошей драке предоставлялась ему крайне редко. Главная проблема состояла в том, что при нем никто не повышал голоса и мордобою взяться было совершенно неоткуда. Но самое смешное — рядом с Фредом всегда был вооруженный телохранитель, к тому же каратист с черным поясом, натренированный, словно солдат иностранного легиона, что заметно уменьшало его шансы набить кому-нибудь морду под горячую руку. Вот он, жесточайший из парадоксов: самый надежный ангел-хранитель в мире был приставлен к единственному в мире человеку, не испытывавшему в нем никакой нужды.

Один из бедняг поднялся на колени и пополз к кухонному столу в поисках чего-нибудь тяжелого. Фред схватил его за волосы и несколько раз ударил физиономией об угол стола, но тут же пожалел об этом, испугавшись, что вырубил хозяина дома. Он обратился с вопросом к остальным, остававшимся в сознании:

— Так, кто тут из вас не платит за квартиру?

Двое, все в крови, корчась от боли, повернулись к третьему. В конце концов Жак Нарбони поднял руку, к величайшему удивлению приятелей, которые осторожно спросили его:

— …Неужели ты не платишь за квартиру. Жако?

— У него задолженность за много месяцев, — отрезал Фред. — Сейчас пошарим у вас в карманах.

Потрясенные абсурдностью ситуации, мужчины продолжали оторопело лежать на полу, время от времени вытирая рукавом кровь, струившуюся по их лицам. Видя, что они не торопятся доставать свои бумажники, Фред сказал:

— Только не говорите, что вы играли в покер с чековой книжкой в кармане. Ну-ка выкладывайте вашу наличность — сюда, на стол. И кто забудет хоть одну бумажку, станет до конца своих дней дышать ртом.

Фред вылил кувшин воды на голову четвертому типу, который все еще оставался без сознания, чтобы тот тоже принял участие в сборе средств. Кучка аккуратно сложенных купюр напоминала толщиной томик «Моби Дика».

— Ну ладно… Эй ты. Жако, сейчас я расскажу, чего тебе ждать, если ты, во-первых, не заберешь свою жалобу на Моего друга «пиццайоло», во-вторых, утром не съедешь отсюда, в-третьих, если ты скажешь хоть слово полиции и, в-четвертых, если у моего друга «пиццайоло» начнутся неприятности.

Перейдя от слов к делу, Фред резким движением притянул его ухо к его же рту, отчего тот взвыл от боли. Тихо, чтобы остальные трое не услышали, он расписал ему все, что произойдет с ним, если хоть один из этих четырех пунктов не будет соблюден. Он сделал это с такой точностью, с таким количеством достоверных деталей, задействовав основные жизненно важные органы и перечислив все возможные способы их повреждения, привнес в свой рассказ столько реализма, вдохновленный недавно прочитанным описанием разделки туши кита, что мужчина позеленел и, как только Фред отпустил его ухо, бросился к раковине, чтобы выблевать в нее весь потребленный за ночь алкоголь.

Уходя, Фред оглянулся на четырех бедолаг, побитых и изувеченных, которым так и не придется доиграть свою партию. Наверно, в таком же состоянии пребывал и экипаж «Пекода» после главной встречи с Моби Диком. Скоро он это узнает.

* * *

В восемь часов Фред первым вошел на почту Мазенка. Он выбрал наиболее подходящую по размерам картонную коробку, чтобы отправить Пьеру Фулону пачку банкнот, взяв из нее лишь один билет на оплату срочной бандероли.

Питер Боулз все еще лежал, свернувшись калачиком в кресле. Человек, которому по долгу службы полагалось спать самым что ни на есть легким сном, блуждал сейчас в потемках сознания, не находя выхода. Фред взял плед и накрыл его, потом налил себе полный стакан бурбона, чтобы на какое-то время снять усталость. Он включил телевизор, нашел канал «Евроспорт», чтобы узнать результаты матча: «Гиганты» выиграли со счетом 34:15 благодаря действиям Гроссмана, забившего потрясающий гол с отметки в тридцать ярдов.

Выключив звук, Фред уселся в том же положении, что накануне. С тех пор как эти идиоты оторвали его от чтения, ему не терпелось вернуться на страницу 694, к решающему моменту, когда на горизонте показался Моби Дик.

Вот Ахав, например, ждал этого всю жизнь. Можно даже сказать, что эта встреча со зверем — которого он считал воплощением абсолютного зла — стала для него главным моментом его существования.

После троекратной погони за китом капитан Ахав, оказавшийся привязанным тросом к морскому чудовищу, последовал за ним в пучину, оставив позади себя разбитое судно и погубленный экипаж. Один Измаил, спасшийся на плоту, чудом выжил после этой гонки.

Фред положил книгу и прикрыл глаза. Этот конец казался ему потрясающе справедливым, другого он и представить себе не мог. В нем крылся глубокий смысл, касающийся главного в жизни человека, в его предназначении, но сейчас у него не было сил думать над этим. Единственно в чем он был уверен, это что в романе говорилось о нем самом — каким он был в разные периоды своей жизни.

Вот он — юный Измаил, отправляющийся на поиски приключений в долгое плавание, из которого, возможно, никогда не вернется. Он будет подчиняться иным законам, нежели остальные люди. Он будет восхищаться своими патронами, но потом, в один прекрасный день, усомнится в них. К Измаилу он не испытывал ничего, кроме симпатии.

Через несколько лет Фред стал Ахавом Единственный хозяин на борту, то справедливый по отношению к экипажу, то безжалостный. Его решений ждали со страхом или облегчением. Он выделялся — сама решимость, сила, иногда безумие. Его шкура была самой прочной, а глаз — самым зорким. Люди шли за ним, не задумываясь.

Но в третий период своей жизни — и это самое невероятное — он стал Моби Диком. Там, по ту сторону Атлантики, Фред внушал всем неслыханную ненависть. После его предательства за ним стали охотиться, как за морским чудовищем, и самые опытные гарпунщики бросились в погоню за ним.

Да, ночь выдалась бурная. Он потянулся, положил роман на стол и наконец уснул.

* * *

Ровно в час Питер вскочил на ноги. Некоторое время он переводил взгляд с часов на все еще включенный телевизор, развалившегося на диване хозяина дома и пустую бутылку из-под текилы. Через несколько секунд Фред тоже открыл глаза..

— Боулз, у меня есть две новости — хорошая и плохая. Плохая — что вы не выносите алкоголя, хорошая — «Гиганты» выиграли.

Боулз, как зомби, подошел к зеркалу и посмотрел на свою несвежую, измятую со сна физиономию.

— Что произошло, Фред?..

— А что могло произойти? Вы не способны выдуть и бутылки текилы.

— Такого не могло случиться… Со мной не могло…