Книга Героями не рождаются - Владимир Воронов

Потом мне говорили, что я показал себя с наилучшей стороны по окончании боя, отдавая грамотные команды через ординарцев. Что-то о головных дозорах, о помощи раненым, о проверке колонны на предмет пленных, о связи с Патриархом и вывозе трофеев. Ничего из этого, оглушенный тягучими звуками выстрелов «Инферно», я не запомнил. Я вообще не помнил, что я делал в эти минуты.

Осознать себя мне удалось только через четверть малого цикла. Я стоял на коленях в позе эмбриона. Совершенно пустой желудок содрогался от спазмов, неспособный извергнуть из себя ничего. Каждый раз, когда я поднимал голову, чтобы встать, перед моими глазами оказывался потрепанный сапог. С торчащей из него костью голени. Когда-то, давным-давно принадлежавший разумному по имени ЛИК. И приступ рвоты снова сотрясал меня.

Он встал в полный рост, чтобы всадить в корпус меха «Инферно», заставивший того отвернуть. И получил в ответ 60-мм снаряд в грудь. Он погиб, чтобы остальные жили. В том числе и я. Придурошный командир, создавший «гениальный» план, не выдержавший первой же проверки. Потому что был искренне убежден, что отданный приказ обязательно будет исполнен, не удосужившись изучить исполнителей приказа. И благополучно выехавший к победе на чужой крови. Потому что доверившиеся мне – умерли, чтобы я жил. И этот долг мне не оплатить до конца своих дней.

8

Поздравляю, ты пробил головой бетонную стену.

Ну и что ты собираешься делать в соседней камере?

Станислав Ежи Лец

К моменту, когда наскоро сформированная колонна из поселения, вздымая клубы пыли, устремилась к месту недавнего боя, я уже полностью переборол истерику. Погибших не вернуть, тем более что они погибли не зря. А вот проследить, чтобы больше ничего подобного не случалось, мне вполне по силам. Отсоединив ПДА от оборванного кабеля, я спрятал его в карман и голосом озвучил команду: «Десятники, ко мне!»

В целом все получилось не так уж и плохо. Безвозвратные потери ополчения были незначительны. Всего семеро. Ни крупнокалиберная пуля, ни луч лазера при попадании не оставляли жертве никаких шансов. Лик у меня, Миур у Мюллера. Еще двое погибли, пораженные случайными или, наоборот, очень точными выстрелами противника. Оставшиеся трое сами заслужили свою судьбу, когда при виде приближающегося меха струсили и попытались бежать. Пилот меха перенес огонь на них, не трогая ведущую огонь цепь. А потом им занялись мои ребята, и ему стало не до пехоты. Повредив левую «ногу» при падении «Рыцаря», пилот окончательно запаниковал и, покинув меха, бросился бежать. Вдогонку ему преследователи выпустили по магазину. На бегу, да еще длинными очередями, бо́льшая часть пуль пролетела мимо. Но и тех нескольких, что поразили цель, оказалось вполне достаточно, чтобы вместо информированного пленного получить труп.

Среди ополченцев царило бурное веселье, слышался неестественно громкий смех и бессмысленные разговоры. Выжившие приходили в себя после боя. Кто-то блевал, как я несколькими минутами ранее. Кто-то, не дожидаясь команды, двигался к разбитой колонне с целью грабежа и мародерства. Многоэтажной тирадой я отправил две тройки на холмы в дозор. Не хватало только пропустить вторую волну пиратов, которая нас возьмет тепленькими. Пулеметчики заняли позиции, позволяющие прикрыть добровольных разведчиков и отправленных вслед им дополнительно два десятка. Над дорогой взметнулся столб синего дыма из сигнального пакета, ориентируя «заблудившихся».

Прочесавшие разбитую колонну бойцы пригнали полдюжины пиратов, оказавшихся достаточно везучими, чтобы выжить под огнем, и достаточно умными, чтобы не бежать в пустыню за мучительной смертью от жары и жажды. Тела обоих пилотов тоже были подобраны и более-менее аккуратно упакованы в маскирующие чехлы. Отдельно лежали погибшие ополченцы. Собирать то, что осталось от убитых охранников, не было ни сил, ни желания. С их позиций притащили только поврежденные крупнокалиберные. Хотя – патронов практически не было. Что не расстреляли в бою, повредило осколками.

Вместе с подъехавшими грузовиками прибыло начальство. Ну да, у победы масса отцов… Достопочтенное начальство одобрительными кивками одобрило мои действия, укорило за чрезмерные потери, сказало какие-то ничего не значащие слова подвернувшимся под его взор ополченцам и проследовало наблюдать, как большегрузный автокран пытается погрузить на грузовую платформу контейнеровоза поврежденный «Воин». Я допил остатки воды из фляги, убедился, что мотопатрули охраны сменили дозоры моих подчиненных, и подошел к неровной шеренге.

– Бойцы! Мои боевые товарищи! Сегодня мы с честью выдержали неравный бой, защитив от страшной участи себя и своих близких! Я горжусь, что под моим командованием сражались такие герои, как ВЫ! Сейчас мы возвращаемся, чтобы собраться с силами и вымести пиратскую мразь из нашего дома. Вечером состоится праздник, на котором самые прекрасные девушки Рода будут счастливы дать таким доблестным бойцам… в общем, будут счастливы дать нам!

Строй загоготал. Кто-то заорал:

– Качать командира! – Пришлось немного полетать. Хорошо, качали меня недолго, подбрасывали невысоко и не уронили.

– По машинам! – Мы возвращались домой. Живыми. С победой.

Какое же все-таки счастье, поесть нормальной еды и лечь в нормальную кровать. Впрочем, поспать мне не дали. Сначала пришлось проконтролировать, чтобы все вычистили свое оружие и продемонстрировали наличный боекомплект. Потом уточнить с Хисо список работяг, имеющих специальность «техник холодильных систем и установок», и получить заверения, что троим указанным мною ополченцам будут инсталлированы базы данных «техник-инженер термоядерных устройств холодного синтеза». Это были самые близкие профессии из имеющихся, что оказались пригодны для ремонта поврежденного меха. Причем троице новые профессии будут не просто инсталлированы, а уже завтра утром новоявленные «инженеры» смогут участвовать в ремонте. Починить мех путем перестановки уцелевших секций охлаждения и бронелистов с одной машины на другую толком не удастся, да и пилота у нас нет{8}. Но даже просто стоящее на заднем плане бронированное чудовище будет поднимать боевой дух моих людей.