Книга Победить смертью храбрых. Мы не рабы! - Сергей Лапшин

Машинально стряхивая со стола крошки, оставшиеся от обеда, я старался разобраться в себе. То, что мне полегчало после моего сольного выступления, понятно. Все же хорошо это – перекинуть на других свои собственные горести и сомнения.

Считаю, я честно поступил. По отношению к себе и к тем, кто спас меня, не дал фашистам разрезать мое бренное тело на мелкие кусочки. Но в то же время мои признания, так беззастенчиво и сумбурно выложенные, с определенного времени становились заботой Терехова и Свиридова. Именно с момента, как они их услышали. Теперь капитану и лейтенанту предстояло решать не только что делать со мной, но и о чем рассказать бойцам, а о чем стоит молчать. Наверное, не слишком просто принять решение.

Клыков вернулся через несколько минут. В руках у него был солдатский котелок – напоминающий большую флягу, закрытый сверху крышкой. Посудину парень поставил на стол передо мной, задумчиво посмотрел, почесал в затылке и вынул из кармана ложку.

– Держи. Себе я еще найду. Наговорился?

Приняв столовый прибор, я подвинул к себе котелок. Не то чтобы привычно, но без особого труда открыл его и размешал ложкой запаривший борщ.

Поднял глаза на парня:

– Наговорился. Я так понял, что в отряде буду. В твое распоряжение попадаю. Как мне к тебе обращаться?

– «Товарищ сержант», известно как, – улыбнулся весело Клыков, – а у вас что, в будущем, звания другие?

– Нет-нет, – поспешил ответить я, – такие же. Просто я не знал про ваше, товарищ сержант.

– Алексей, – покачал головой Клыков, – сержант для строя или для боевых. А так зови Лехой, чего мудрить-то! Ешь, – заметил он мой жадный взгляд, что раз за разом соскальзывал с его лица на котелок, – ешь, потом наговоримся еще.

Напутствовав меня и предупредив, что скоро вернется, Клыков ушел. Я же сразу заработал ложкой. С утра меня никто не кормил, и, получается, обед в себя включал и завтрак. Плюс еще и понервничал. Это как нельзя больше способствует проявлению аппетита, по крайней мере, у меня.

На некоторое время заботившие меня мысли удалось отогнать прочь. Терзания морального плана оказались пшиком по сравнению с обычным голодом. К тому же борщ был вкусен. Без майонеза, сметаны и даже без хлеба, который почему-то забыл мне выдать Клыков.

– Занимался чем? – Важно было выяснить, чтобы сориентироваться, что конкретно показывать и на чем базировать технику. Упаси боже, я не мнил себя великим бойцом: знал лишь кое-какие азы. Тем не менее некоторые моменты наверняка были бы откровением для ребят. Та же нехитрая встреча в ногу, что я продемонстрировал с немцем, настолько заинтересовала Клыкова, что он счел ее каким-то чудом.

– Не-а, – покачал головой Алексей и усмехнулся, подмигивая, – хватало, знаешь, и так.

Затем, явно похваляясь, сержант сжал кулак и продемонстрировал его мне. Это, конечно, внушало. Но, думаю, и сам Клыков понимал, что далеко не все в бою решает размер кулака. Иначе бы он не попросил меня показать тот самый, видимо, ставший уже знаменитым в узких кругах прием.

– Там боксер был. Но в принципе это не важно. Давай, с места медленно бей меня рукой. Правой, левой, не важно. Только медленно.

Хитрости тут никакой не было. Собственно, как и секрета. Простая левосторонняя стойка. Достаточно лишь немного отклониться назад, перемещая вес тела на правую ногу, а левую поднять на уровень колена соперника. Естественно, сделать это в тот самый момент, когда он постарается вас ударить рукой.

– Ого! – Алексей, колено которого уперлось в мою стопу, забавно промахнулся, провалился и еле-еле удержал равновесие, чтобы не упасть. Бей он в полную силу, мало того, что обязательно оказался бы на земле, еще бы и ногу не уберег.

– Так это левой, а правой если? – Алексею действительно было интересно. Я пожал плечами и повторил тот же самый трюк. Бить руками совсем не сложно. Но в любом случае при длинном ударе ты просто вынужден выставлять вперед опорную ногу, на которую придется вес тела. И именно эту ногу я и встречал своим, по сути, контрударом.

Попытавшись пробить прямые правой и левой, раздухарившийся сержант перешел к боковым, которые он исполнял, пожалуй что, ближе к свингам[8]. В любом случае смена тактики ему никакой пользы не принесла. «Ахиллесовой пятой» так и оставалась нога, которую я встречал.

Испробовав различные варианты, Алексей все же вынужден был остановиться. Поморщившись, он шутливо поднял руки. Затем, согнувшись и весело посматривая на меня, парень принялся растирать коленку, приговаривая при этом:

– Хитер, хитер, чертяка. Ну как, видели? – Последнюю фразу сержант произнес для троих бойцов, стоявших невдалеке и увлеченно наблюдавших за нашими занятиями. Дождавшись энергичных шутливых ответов, Клыков весело мотнул головой и предложил:

– Ну, дальше давай?

– Чего дальше? – несколько опешил я. – Договаривались на один приемчик!

– А ежели немец буром прет на тебя? А ты не успеешь вот эту свою хитрость провернуть, что делать будешь?

– Слушай, – попытался я урезонить сержанта, – глупости это, сейчас еще что-то показывать. Есть же множество всяких школ и дисциплин. Борьба, боевые, смешанные стили, всего и не перечислишь! Как я тебе сейчас что-то покажу? Это же комплекс, понимаешь, его надо полностью изучать, решать, что тебе нравится, что нет!

– Вводная такая, боец! Немец прет на тебя, а ты про свою эту хитрость забыл! Поехали! – Алексей махнул рукой, будто отметая все возможные сомнения. Затем, скорчив какую-то гримасу, сержант действительно пошел на меня, широко раскинув руки, видимо, собираясь заграбастать в объятья.

На принятие решения у меня была буквально пара секунд. Так что никакого многообразия, никакой многовариантности. Только то, что не раз проверено и отработано.

Знаете, не советуют работать ногами в драке выше ног противника. В целом я согласен, однако и у этого правила есть исключения. Если вы серьезно занимались восточными единоборствами, подразумевающими активную работу ног, то скачите ради бога. Ну и, на мой взгляд, у любого более-менее физически подготовленного человека должен быть в загашнике один-два отработанных удара ногами.

Поэтому, как только сержант начал движение, я автоматически встал в чуть более короткую стойку. И через секунду, резко выпрыгнув, распрямил левую ногу, нанося своеобразный мае гири – прямой удар ногой, но только в прыжке.

Носок ботинка четко пришелся в солнечное сплетение сержанту. Блестяще. Идеально. Брависсимо. Отпрыгнув после удара, кляня себя последними словами, я с испугом посмотрел на богатыря. Клыков застыл на месте и, выпучив глаза, силился вздохнуть, лицо его стремительно краснело.