Книга 1937. Русские на Луне - Александр Марков

Следующее действие было предсказуемо. Извозчик замычал. Вместо мамы к нему подошел Шешель, нагнулся, на корточки присел, так чтобы его голова оказалась вровень с головой извозчика. Тот что-то рассматривал на мостовой и глаз от нее не отрывал, будто потерял там чего, да все никак не мог отыскать. Нет там ничего. Пришлось ему объяснить, но не словами, потому что извозчик плохо воспринимал их сейчас. Шешель обхватил его голову ладонями, чуть вверх приподнял. На него уставились мутные пустые глаза. Через секунду в них зародилось понимание, а потом извозчик отпрянул, точно волка увидал, сел на колени, руками закрыл лицо.

— Барин, не убивай, — он отползал на коленках назад. Так и до крови их сотрет. Мало, что ли, ему?

— Ограбить хотели? — Шешель говорил как-то добродушно. Интонации такие с обстановкой не вязались.

— Нет. Что ты. Припугнуть только. Нас попросили.

— Кто? — Такого поворота Шешель не ожидал. Ему становилось интересно.

— Не знаю, барин. Он сам к нам подошел. Внешность твою описал, сказал, где тебя ждать. Не разбойники мы. Не разбойники. На деньги позарились. Пятьдесят рублей нам за тебя дали. Еще обещали.

— Ну, если имени не знаешь, так как он выглядел?

— Крепкий такой. Тебя повыше. Видно, деньги у него водятся. Он наказал тебя куда подальше завезти и припугнуть, — извозчик запнулся, подумал, не сказал ли чего лишнего, опять руками закрылся, точно удара ожидал.

— Продолжай, — милостиво сказал Шешель. С корточек он встал, а извозчик на коленях остался, точно молился на лик святой.

— Он сказал, что можно тебе руки да ноги поломать, ребра пересчитать. За увечья — надбавку даже обещал. Но убивать не просил. Нет. Да и не согласись бы мы. И ломать тебе ничего не стали бы.

«Да, а дубинки прихватили, вероятно, чтобы мух от меня отгонять».

— Деньги попутали, — продолжал извозчик, — мы честным трудом на жизнь себе зарабатываем. Да много не выходит. А тут деньги большие за одну ночь. Вот и согласились, — он посмотрел на бесчувственные тела, заголосил: — Эх, не хотели мы, не хотели. Не убивай.

— Они тоже честным трудом на жизнь зарабатывают? — Шешель ткнул вниз рукой.

— Да, да. Приятели это мои. Ты их не убил часом? — Шешель помотал головой. — Вот ведь как. Из-за меня пострадали.

То, что это не профессиональные убийцы, Шешель понял быстро. Окажись на их месте более умелые мастера, не отделаться ему так просто. Может, из схватки и вышел победителем, но ущерб для него в этом случае был бы куда ощутимее. Не обойтись тогда только синяками да ссадинами, как бы раны посущественнее не получить.

Но даже в самый критический момент они не стали ножами щеголять. Драку вели по правилам или почти по правилам, а значит, заслуживали и соответствующего обращения.

— Сдать бы вас в полицию, — процедил Шешель, припугивая извозчика, — чтобы за деньгами неправедными не гонялись.

— Ой, не надо, барин. Посадят ведь. Потом работу не найду. А с лошадью моей что будет? — Он осмотрелся, только сейчас заметив, что экипаж его исчез, но Шешеля об этом расспросить не решился. — Сердце подсказывало — не надо в это дело ввязываться. Но деньги-то большие пообещали. Знаешь, барин, сколько за пятьдесят рублей работать надо?

— Как ты получишь остаток? Ты сказал, что тебе ведь после исполнения приказа обещали еще денег.

— Да.

— Сколько? — Ему стало интересно, во сколько его оценил неизвестный недоброжелатель. Кому же он дорогу перешел?

— Это зависело от того, как мы тебя отделаем. Если руку или ногу сломаем — еще сотню, а если просто отколотим — пятьдесят. Мы бы тебе ничего не сломали. Били бы не сильно.

«Еще скажи — нежно».

— У меня брат двоюродный на войне был. До Вены дошел, — продолжал канючить извозчик. — Да я тебе что ты с германцами и австрияками воевал, — в ножки поклониться могу, — он и так на коленях стоял. — Что я нехристь, что ли, какой?

— Где и когда вы должны встретиться? — остановил его Шешель.

— Завтра. Вечером в шесть. На привокзальной площади. Я там стою обычно. Клиентов жду. Поездов много приходит. Людей тоже много. Хорошее место. Прибыльное. Многие там хотят стоять… Но думаю, не придет он. Мы-то ведь его приказ не выполнили.

— Все равно постой там в назначенное время.

— Конечно, конечно, барин. Знал бы, что ты боевой офицер да еще пилот, сразу отказался бы.

«Если бы ты знал, кто я, то побольше бы денег попросил, прохиндей, да дружков побольше созвал. Вижу твое нутро. Плут».

— Ты куда меня завез?

С этого вопроса Шешель уже пробовал завязать разговор с извозчиком, когда они сюда приехали. Как не вспомнить о теории, будто мир развивается по спирали. Все повторяется, только на качественно другом уровне. Шешель чуть голову в плечи не вжал, а вдруг после такого вопроса из арки выбежит еще одна группа супостатов, помногочисленнее той, что появилась оттуда в прошлый раз. Обошлось.

— Слобода это Кузнецкая.

— И как отсюда выбираться? Припоминаешь, куда я приказал тебе меня доставить?

— Ой, да до Суворовской площади отсюда быстро. Я бы тебя вмиг довез, да вот экипаж-то мой где? Все хочу спросить, да стесняюсь.

— Убежала твоя лошадка. Не стала ждать, когда ты очухаешься. Вон туда, — Шешель ткнул в ту сторону, куда вначале побежал последний из нападавших, а потом за ним помчалась и лошадь, — и один из приятелей твоих туда же подался.

— Ой, барин, можно, я пойду поищу их. Найду — за тобой вернусь, довезу и денег не попрошу.

— Не надо, — сказал Шешель, — так где, ты говоришь, Суворовская площадь?

— Там вон, — махнул рукой извозчик, но в сторону, противоположную той, что показывал Шешель.

— Не по пути, значит, — сказал Шешель.

— Нет, — извиняющимся тоном сказал извозчик.

— Ладно, иди. Но смотри, попадешься мне еще за незаконным делом, пеняй на себя.

— Что ты, барин, что ты. Да чтоб мне провалиться, чтоб сгореть, — извозчик встал на ноги и теперь пятился.

— За мной не возвращайся. Вот этих, приятелей своих, забери, а то полежат на мостовой да простудятся. Через полчасика они должны в себя прийти. Я тоже вас не в полную силу бил. Мне, правда, за это денег никто не обещал.

— Заберу. Заберу, барин. Лошадь найду и заберу.

— Не забудь, завтра вечером ты должен стоять на привокзальной площади.

— Не забуду.

Похоже, ему предстояло провести на свежем воздухе еще не менее часа и когда он добредет до своего дома, ноги у него будут гудеть, будто он совершил длительный переход с полным вооружением. Впрочем, он ведь и сам хотел, чтобы вечер этот длился как можно дольше. Сам виноват, что все вышло так, как он и хотел.