Книга Цветок страсти - Рексанна Бекнел

А что, если воспользоваться вином? Если подсыпать порошок в один из кувшинов, а потом только из него наполнять кубки англичан…

Уинн знала, что мягкий сыр и груши для этого не годятся. Дети очень часто перехватывают перед обедом по кусочку, а когда убирают со стола, выпрашивают у Кук добавку. Нет, только вино. Ребятишки к нему не притронутся.

Уинн вздернула подбородок и расправила плечи. Так ей удалось успокоиться. Она должна избавить детей от врага, и не важно, что скажет Гуинет.

Она так и не поняла, почему бабушка с такой легкостью отнеслась к возможной потере одного ребенка. Хотя у Гуинет никогда не было ни мужа, ни детей, она воспитала осиротевшую Уинн как собственную дочь. Неужели Гуинет отдала бы свою внучку первому попавшемуся англичанину, заявившему, что он ее отец? Уинн была уверена в обратном. И она тоже ни за что не отдаст ни одного из своих воспитанников. Почему Гуинет этого не понимает?

Уинн увидела во дворе Дрюса: он беседовал с презренным Кливом Фицуэрином. Сунув кисет в рабочую сумочку, висевшую на поясе, она направилась к ним, решив, что не позволит англичанину уговорить Дрюса, как удалось это сделать с Гуинет. Бедному валлийскому парню, каким был Дрюс, предложение английского рыцаря сделать одного из детей богачом может показаться весьма соблазнительным. Замки, обширные владения. Уинн не могла рисковать потерей своего единственного союзника, которого Фицуэрин пытался перетянуть на свою сторону.

– …оловянных рудниках. Но это дальше на юг, – услышала Уинн настороженный голос Дрюса, подходя ближе.

– А еще у меня есть заказы на снадобья и травы, – сказал Клип.

Дрюс посмотрел на приближавшуюся Уинн.

– А об этом тебе следует поговорить с Уинн. Ей известны все травы. Она собирает и высушивает их для всей округи. К ней приезжают за травами даже из Англии…

– Ты не мог бы поискать мальчиков? – оборвала она Дрюса. – Если помнишь, ты обещал помочь им смастерить лук и мишень.

Дрюс бросил на нее внимательный взгляд.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я остался? – Он кивнул в сторону Клива, как будто того рядом не было.

Уинн пожала плечами, передразнивая небрежную манеру Дрюса.

– Я не собираюсь тратить время на разговоры.

– Вообще-то я хотел поговорить с тобой о покупке кое-каких трав, – заявил Клив, не обращая внимания на ее слова.

– А вам я ничего не продам. Ничего, – категорично повторила она.

– У меня есть чем заплатить, – настаивал он. На его худом лице появился едва заметный намек на ухмылку, что утроило ее раздражение. Он взвесил на ладони кошелек, висевший под плащом. Услышав звон монет, Дрюс с интересом приподнял брови.

– Вот видишь, Уинн, как раз кстати. Помнишь, еще на прошлой неделе ты говорила, что тебе не помешали бы деньжата…

– Я буду тебе благодарна, если ты позволишь мне самой решать, что мне нужно, а что нет, – раздраженно ответила Уинн.

Дрюс вздохнул и огорченно покачал головой. Посмотрев на Клива, он заметил:

– Говори не говори, а каждый останется при своем. – Сказал и, избегая ее взбешенного взгляда, неторопливо зашагал прочь.

Уинн тоже собралась уходить. Несмотря на свое недовольство Дрюсом, она была рада, что ей, по крайней мере, удалось отнять его у англичанина. Дрюс был ее единственным союзником. Она не хотела, чтобы англичанин завоевал его расположение своими бойкими обещаниями. Но стоило ей повернуться, как Фицуэрин остановил ее, схватив за руку.

– Ты все время избегаешь меня, Уинн, – сказал он, привычно назвав ее по имени. – А ведь у нас с тобой есть дело.

– С вами я не хочу обсуждать никакие дела, – возразила она, пытаясь сбросить его руку. – Ни эту выдуманную покупку трав, ни истинную цель вашего приезда. Мне нечего продать вам!

– Клянусь, ты самая настоящая маленькая чертовка! Хоть раз, но ты выслушаешь меня. Женщины замка Керкстон заставили меня выучить их заказ наизусть. – Он подтащил Уинн к садовой скамейке и силком усадил. – Не перебивай меня, а то я буду вынужден начать сначала.

Хотя она злобно смотрела на него, ничуть не пытаясь скрыть, что ее привело в бешенство такое обращение, он отпустил руку и выпрямился с легкой улыбкой на губах.

– Леди Энн нужны медвежье ухо и тысячелистник. Леди Бертильда желает получить корень алтея и лечебную полынь для своего младенца, и еще кое-что для мужа: молотый чертополох, шотландский любисток и слезы Юноны.

Уинн презрительно прыснула. Мужу леди Бертильды явно было необходимо улучшить исполнение супружеских обязанностей, раз его жене понадобились слезы Юноны. Но Клив тут же нахмурился, заставив Уинн промолчать.

– Кэтрин просила только ясменник. А Аделина… – Он замолчал, и на секунду Уинн показалось, что он смутился. Но почему? – Аделина хочет получить настой шиповника. Плюс липовый цвет для лица, ромашку для ополаскивания волос и белладонну для выразительности глаз. – Он пожал плечами, как бы говоря, что не понимает, что такое выразительность глаз, но Уинн поняла.

Почти любое снадобье, правильно приготовленное из этого растения и принимаемое в каплях, заставляло увеличиваться зрачок глаза, что придавало таинственность взгляду самых обычных женщин. Но это было опасное средство даже для лечения. А использовать его для косметических целей – вообще полное безрассудство.

– Эта Аделина, насколько я понимаю, тщеславная кокетка.

К удивлению Уинн, он еще больше смутился. Но быстро спрятал смущение и ответил:

– Ее единственный недостаток – что она очень молода. Она угомонится, как только выйдет замуж.

Но Уинн не была настроена на снисходительность к кому бы то ни было, и меньше всего к пустой английской кокетке, которая, вероятно, за всю жизнь не испытала и минутной нужды. Как и страданий, боли и сердечной муки.

– Похоже, сэр Клив, – процедила Уинн, – что вы и есть тот самый человек, которому предстоит жениться на ней, но боитесь признаться, что заключаете неудачный союз.

Критикуя незнакомую ей Аделину, она всего лишь хотела сделать выпад против всех ужасных англичан. Но ее внезапно переполнило странное ощущение. Хотя это не было обычным видением, все же она сразу поняла, что он на самом деле намерен жениться на этой глупенькой английской аристократке.

Уинн следовало бы обрадоваться такому открытию и громко рассмеяться при мысли о том, какие несчастья ждут его в Англии. Но вместо радости она почувствовала только еще одну вспышку беспричинного гнева.

– Значит, я права. Что ж, когда я буду готовить белладонну для вашей леди Аделины, наверное, мне стоит приготовить что-нибудь и для вас. Какое-нибудь средство, чтобы разогреть вашу пылкость. Или нет, скорее всего, вам больше пригодится хорошая порция дурмана, чтобы вы могли привлечь более подходящую женщину.