Книга Рождественская история - Лора Брантуэйт

В Дитрихе в мгновение ока произошла перемена. Если до этого он казался Патриции красивым, то теперь превратился прямо-таки в какого-то полубога. Она увидела, какие понимающие и одновременно игривые у него глаза. Он мягко взял ее за руку и поднес к губам. Поцелуй длился на мгновение дольше, чем полагалось, но лишь на мгновение.

— Как скажешь, любовь моя, — проговорил он бархатным голосом и опустил ее руку обратно на подлокотник. Накрыл своей.

И это — единственно возможный для меня вариант любовных отношений?! — ужаснулась Патриция. Сглотнула неприятный комок в горле.

— Я же просила хороших манер, а не искусства соблазнения! — сказала она.

— Почти одно и то же. — Дитрих не менял тона. — Только второе интереснее. Обещаю, ты будешь довольна.

Более довольна будет только мама. А счастливее мамы — только Эрик. Ха-ха, злорадно подумала Патриция.

Она не звонила родителям насчет того, когда приезжает. Как в старые добрые времена, когда она жила у них и уезжала на пару дней к друзьям. Отлучилась совсем ненадолго.

Они взяли одно из легендарных желтых нью-йоркских такси. Глаза Дитриха блестели: он впервые был в этом городе, но, как и просила Патриция, держался сдержанно и с достоинством. Было в нем что-то рыцарственное. Иногда проскальзывало, по крайней мере.

Патриция полюбовалась бы его носом с благородной горбинкой, да было не до того. Она включилась в игру, и ее уже несло по течению, и события, казалось, уже следовали одно за другим без участия ее воли. Но если на мгновение задуматься, становилось страшно — все равно что плавать в океане вокруг яхты и вспомнить, сколько тысяч тонн воды под тобою и как ничтожно ты мал по сравнению с этой темной, холодной бесконечностью.

Снова — Эрик. Мой прекрасный лжец, подумала Патриция, и эта мысль походила на название романа или на строчку из стихотворения. Снова — Кэтрин. Новые переживания. Для Алекса грядет трагедия. Это точно. Его пыточная машина едет в желтом авто. Для Эрика… Черт его знает. Позор. И, если повезет, немножко боли.

Как ужасно мучить тех, кого любишь! — током пронзила ее простая мысль, и Патриция вздрогнула, как от настоящего и сильного электрического удара.

Любишь?! При чем здесь любовь?! Была влюбленность, была тысячу лет назад, и все! — орала она себе.

Внутренний голос красноречиво молчал, и Патриция знала о чем. И семена сомнения и страха были посеяны в ее душе.

Нью-йоркская погода радовала. Воздух здесь был мягче, чем в Вашингтоне, и пах морем. Линию горизонта заменяли зубчатые силуэты небоскребов. Мосты, соединявшие острова, были переброшены будто через полмира. Патриция страстно любила этот сумасшедший город. Походить бы по Манхэттену, смешаться с хмурой даже в эти дни толпой, затеряться в человеческом потоке, отдаться ему… Глазеть на здания высотой в несколько сот метров и покупать на бегу пончики в дешевых забегаловках, слышать многоязычную речь и ломаный английский…

Человек может испытывать потребность в самом невероятном.

— Поведешь меня гулять по городу, — объявила Патриция Дитриху.

Тот блеснул улыбкой:

— С радостью, дорогая.

— Как всегда, дорогой, — ответила она в тон ему. — Ведь стремление сделать друг другу что-то приятное — главный стимул утром встать с постели и прожить еще один день. Помни, что в этом все должны быть просто уверены.

Такси высадило их перед домом семейства Дин. Уже смеркалось. Патриция почувствовала себя подавленной, увидев, что в гостиной горит свет. Дитрих расплатился с таксистом и забрал из багажника свои вещи. Патриция была все так же налегке.

— Уф! — Она взбила рукой волосы. — Ну, удачи тебе!

— И тебе! — Он подмигнул ей озорно, как мальчишка.

Патриция бодрым шагом дошла до парадного, поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка. Сердце колотилось, как у нерадивого студента перед экзаменом.

Дверь открыла экономка Эмма.

— Здравствуй, Эмма!

— О, мисс Патриция! Здравствуйте! Ах, как чудесно, что вы приехали! — Она расплылась в широкой приветливой улыбке. — Да вы, я вижу, не одна! Проходите-проходите!

— Эмма, это Дитрих, Дитрих, это Эмма…

Традиционное приветствие. Дитрих очень любезно кивнул Эмме.

— А где все?

— Наверху, мисс Патриция. Я сейчас скажу, что вы дома. — Эмма удалилась.

Дитрих привлек ее к себе за талию:

— А у твоих родителей классный дом! — И Дитрих наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Это еще зачем?! — шепотом возмутилась она.

— Представь, как будет здорово, если они войдут и увидят наш поцелуй! — так же шепотом ответил он и прикоснулся к ее губам. От Дитриха пахло мятными леденцами и хорошим кремом для бритья. Губы у него были холодные, но мягкие.

— Ах! — раздалось со стороны лестницы.

Патриция вздрогнула и отстранилась от Дитриха. Мама, папа и тетя Кэт замерли у входа в столовую. Патриция пожалела, что их нельзя сфотографировать: такого смешения изумления, смущения и восторга она не видела никогда.

— Привет! Наконец-то я… мы дома!

Остолбеневшие родственники немного — совсем немного! — пришли в себя и поспешили обнять Патрицию.

— Здравствуй, мамочка! Папуля! Тетя… — Патриция улыбалась так, что щеки уже начинали неметь. — Я хочу вас кое с кем познакомить.

Мама порозовела от удовольствия. Она и тетя Кэт смотрели на Дитриха во все глаза.

— Это мой жених, Дитрих Райм. Наконец-то я могу вас друг другу представить. Подробности позже! — Наверное, никто не заметил, что Патриция говорит слишком быстро. Или списали на важность момента. — Это моя мама Аманда Дин, мой отец Роберт Дин, тетя Кэт…

Дитрих поцеловал дамам руки и обменялся рукопожатием с Робертом. Аманда прослезилась от счастья. Они с тетей Кэт стали суетиться, предлагая ему отдохнуть с дороги, пообедать или что-нибудь еще…

Дитрих вежливо поблагодарил и даже слегка поклонился, и Патриция в очередной раз удивилась, насколько он может быть галантен, если захочет. Ни дать ни взять — внук немецкого барона с полутысячелетним гербом…

— А где младшее поколение? — как бы вскользь поинтересовалась Патриция.

— Они поехали в гости к Кречмерам. Помнишь?

— Конечно, я же тоже росла с Никки и Джейн.

— Обещали вернуться к ужину.

— Отлично, мы тогда с Дитрихом отдохнем с дороги, а потом расскажем свою удивительную историю.

— Да-да, не торопитесь, восстанавливайте силы, ужин в семь…

— Но если нужно, мы подождем…

Аманда и Роберт говорили, перебивая друг друга. Тетя Кэт еще не завершила осмотр объекта. Патриция наклонилась к ней и прошептала в самое ухо: