Книга Созвездие Любви - Саманта Сноу

— И как мы его назовем? — Брендон поддержал ее игру.

— А назовем мы его… — Келли задумалась. — Назовем мы его… созвездие Любви. Правда, красивое название?

— Красивое, — кивнул Брендон.

— Ты согласен?

— Согласен.

— Итак, у нас появилось новое созвездие, ранее никому не известное. Ура! — Келли захлопала в ладоши.

— Ура! — повторил за ней Брендон.

7

Спать Келли легла не раздеваясь. Лишь скинула кроссовки. Какой смысл раздеваться, если прислуга графини де Бюссе не оставила даже постельного белья? Кровать, правда, оставила. Но на то была уважительная причина: кровать была настолько огромной, что через дверь спальни ее протащить не было никакой возможности.

Келли, подложив руки под голову, растянулась на кровати. Ночь уже полностью вступила в свои права. Стояла тишина, ветер утих, и за окном не было слышно ни звука. Да и в замке тоже. Брендон ушел спать в другую комнату, Келли даже не знала в какую. Ей показалось, что она осталась одна в целом мире.

А ну как и вправду в замке водятся привидения? — пришла в голову глупая мысль, заставившая Келли поежится.

На всякий случай она передвинулась в центр кровати, будто удаленность от края смогла бы ее спасти, появись в спальне графини привидения.

Чтобы не думать о привидениях, Келли начала думать о судьбе рода де Бюссе. Вот ведь как бывает в жизни — славный и, по всему судя, древний род угас. Остался один Брендон, до недавнего времени ничего не знавший о своем происхождении. Как поняла Келли, он совсем и не гордился своим происхождением. И замок, доставшийся ему в наследство от бабки, был ему только в тягость. Разоренное родовое гнездо, от которого остались только стены да портреты прежних его владельцев, с ужасом взирающих на то, что произошло с их домом.

И кого в этом винить? Старую графиню Эстер де Бюссе, не смирившуюся с выбором сына? Страдала ли она от своего поступка? Вспоминала ли сына? И о чем думала она, умирая в одиночестве в больнице? Наверное, все-таки о сыне. Она же включила в завещание внука, хотя официально так и не признала его. И почему ничего неизвестно о деде Брендона? Что за тайну хранило почтенное семейство? Эх, был, наверное, грех в жизни надменной графини, скрываемый от всех.

А Брендон мог бы стать хорошим графом. Брендон… Мысли Келли постепенно переключились на него. Она вспомнила, как они стояли на ступенях замка и рассматривали высокие звезды, которым не было никакого дела до людей. Созвездие Любви… Красивое название она все-таки придумала. Сейчас у них с Брендоном есть собственное созвездие.

Келли вспомнила руки Брендона, крепкие и надежные, вспомнила несколько секунд объятий, случившихся так неожиданно, когда она поскользнулась, спустившись с крыльца.

Как же она была глупа, когда принимала его за высокомерного хама! Да, первое впечатление о человеке не всегда верное. Келли еще раз смогла убедиться в этой прописной истине.

Она так и заснула, думая о Брендоне, почти что графе де Бюссе.

А ночью ей приснился странный сон. Снилось Келли, что она идет по тропинке в лесу, похожем на тот, через который они с Брендоном шли днем. Но она знала во сне, что это другой лес, расположенный совсем в другом месте, где-то далеко-далеко.

Тропинка петляла между высоких стройных деревьев, незнакомых Келли, и словно пыталась запутать ее. А Келли не останавливалась и шла все дальше и дальше. Она знала, что если остановится хоть на мгновение, то тропинка исчезнет и она навсегда останется в этом лесу. Келли устала, ей хотелось присесть, но она продолжала из последних сил шагать вперед, туда, куда вела ее тропинка. Казалось, что тропинка вот-вот выведет Келли из леса, и она попадет туда, куда так стремилась дойти. Но тропинка делала новый резкий поворот, и Келли вновь углублялась в лес.

Когда у Келли совсем не осталось сил и она готова была в изнеможении упасть на землю, деревья вдруг расступились. Нет, Келли не вышла из леса, она всего лишь оказалась на полянке почти идеально круглой формы.

Келли внимательно оглядела полянку и посреди нее вдруг увидела сидящую к ней спиной женщину. Келли могла бы поклясться, что секунду назад ее там не было.

— Эй! — окликнула ее Келли.

Никакой реакции.

Келли приблизилась к сидящей на земле женщине, но та упорно отворачивалась от нее, не показывала лицо. А Келли непременно нужно было его увидеть.

Келли протянула руку и дотронулась до плеча женщины, та резко обернулась.

На земле сидела графиня Эстер де Бюссе. Келли ее сразу узнала. Одета она была в старинное платье из темно-синего бархата. Именно в нем она была изображена на портрете, висевшем в салоне на яхте. Как же глупо надевать подобное платье для прогулки в лесу, подумала Келли и хотела сказать об этом графине, зло, исподлобья, смотревшей на нее.

Но не успела. Графиня похлопала ладонью по земле, и Келли, последовав приглашению, уселась рядом.

— Значит, ты хочешь стать графиней? — спросила Эстер де Бюссе.

Голос ее был скрипучим и резким. Именно таким голосом разговаривало привидение в каком-то фильме, название которого Келли позабыла.

Ну конечно, подумала Келли, а как же ей еще разговаривать — она же умерла. И передо мной сидит не настоящая графиня, а всего лишь привидение.

Но Келли решила не показывать виду, что она догадалась об этом факте.

— Нет, — вежливо, чтобы не разозлить привидение, ответила Келли. — Я не хочу становиться графиней, я даже не думаю об этом.

Неподвижное до сих пор лицо графини дрогнуло, плотно сжатые губы скривились в чем-то наподобие усмешки.

— Не ври! — крикнула она. — Все девушки хотят стать графинями. — Она погрозила Келли пальцем, на котором блестел перстень с огромным зеленым изумрудом. — А для того, чтобы стать графиней, надо это заслужить, — приблизив лицо к лицу Келли, прошипела графиня. — Заслужить… заслужить… Только те, кто докажут свою состоятельность, становятся графинями. Вот так, как я.

Графиня запрокинула голову и захохотала. Смех ее был так громок, что спугнул птиц на дереве. Они закружились над полянкой, захлопали крыльями и закричали:

— Заслужить! Заслужить!

Келли стало страшно, но она не могла подняться с земли и убежать. Ужас сковал ее, лишив Келли способности двигаться.

— А когда заслужишь, превратишься в такую же, как я. — Лицо графини исказилось, помутнело, а потом Келли увидела напротив себя свое собственное лицо.

— Нет! — собрав все силы, прошептала Келли. — Я не стану такой, как вы. Я — это я, а вы — это вы. И вы умерли, вас уже нет.

Графиня словно испугалась выдавленных с таким трудом слов Келли. Лицо ее вновь стало лицом графини, тут же сморщилось, скривилось, будто графиня собиралась заплакать. Графиня потерла кулаками глаза, как трут их маленькие дети, и произнесла уже не скрипучим голосом привидения, а нормальным, человеческим: