Книга Девять граммов пластита Серия: - Марианна Баконина

– Мы – соль земли, которую при необходимости сотрут в порошок, если, конечно, мы не преподнесем им завтра отравителя на блюдечке с золотой каемочкой! – уверенно заявил Сунков.

– А вы не преподнесете?

– Мы преподнесем кучу бумаг с отчетами. Дело пахнет тухлятиной, значит, надо строить бюрократические баррикады!

– А вы не боитесь, что я все это опубликую или передам начальству?

– А что нас тогда – на Колыму сошлют? Бойко не глупее меня или Горного. Он знает, что почем в нашей работе. Кончик с ядом мы не найдем!

– Что, так и писать?

– Пиши! – весело заблестел голубыми прозрачными глазами Митя Сунков. – Пиши, журналюга, что ребус с отравленными рогаликами нашему родному РУБОПу не по зубам! Мы что попроще можем. Ну, например, жена инсценировала собственное похищение. Уединилась с хахалем, а чтобы муж не беспокоился, брякнула по телефону, мол, твою ненаглядную похитили и вернут, если выложишь штуку баксов. Вот тогда мы могем и телефончик определить, и всем специальным кагалом в любовное гнездышко вломиться. А пончики с цианистым калием – это не для нас!

– Митя, заткни фонтан! – попробовал остановить языкастого подчиненного старший группы, а потом объяснил Кириллу: – Я же говорил, у нас нет никаких успехов, одни трудности, вот он и переживает. Нет у нас сенсаций!

Такой ответ Кирилла никоим образом не устраивал. Написать пламенную и гневную статью о том, что родная милиция не может уберечь сограждан, он сумел бы без отрыва от родного редакционного кресла. Ему нужны подробности, детали поиска преступников, пусть и безрезультатные.

– Я правильно понял, что вы вот здесь сидите, плачете о своей тяжелой участи и ни черта не делаете?

– Фу, сэр, как это «ни черта»?! Я же сказал – мы бумажки пишем. А слова не с потолка берем. В деле о пирожных с запахом горького миндаля брать данные с потолка чревато разжалованием. Ведь после тебя по следу может пройти какая-нибудь не растерявшая энтузиазма ищейка. И если выяснится, что пекарь Пупкин в день отравления был на больничном, а ты в протоколе написал, что он отстоял смену у плиты и ничего подозрительного не заметил, то тебя по комиссиям так затаскают – любимую девушку не узнаешь! Потому мы делаем все очень старательно, аккуратно встречаемся со всеми причастными и слова их записываем верно.

– И с кем же вы встречались?

– И с пекарями, и со слесарями. Вон у него полна коробочка бумажек. – Митя кивнул на старшего. – Если хорошенько попросишь, даст почитать. Но там все рутина, шестерки. А вот Женечка сегодня идет на встречу к козырной даме. С мадам Арциевой будет беседовать. Хочешь с собой возьмет?

– Опять глупости болтаешь. – Кадмиев скинул со стола подшивку «Курьера» и положил перед собой новую пачку газет. Тоже подшивку, только другой городской газеты – «Поколение».

– А что, хорошая мысль! – Кирилл немедленно вступил в борьбу за козырную мадам. – Это мне очень помогло бы, так сказать, оперативная работа изнутри.

Он уже видел будущий репортаж. Журналист в роли оперативника. Расследование «изнутри». Конфетка, а не репортаж! Мечты рассеял Игорь Горный:

– Это незаконно!

– Зато интересно! И вам может быть полезно. Вдруг я увижу что-нибудь такое, чего вы не заметите. Я эту Арциеву еще по открытию булочной помню. Держится, словно царствующая особа.

– Тем более не годится, раз она тебя в лицо знает!

– Да ни черта она не знает, – возразил Айдаров. – С момента открытия пекарни прошло уже три года. А два дня назад, когда все случилось, она вообще глаз не открывала. Цедила сквозь зубы что-то невразумительное. Она же никого в упор не видит!

Кирилл, если очень хотел чего-нибудь добиться, мог и мертвого уговорить вступить в фиктивный брак с наследницей Рокфеллеров. Уговорил и в этот раз. Едва ли не самым сильным аргументом в пользу участия Айдарова стало наличие у него автомобиля. Тогда машина, выделенная на группу, оставалась для других дел. Но рубоповцы не сказали этого Кириллу.

Через час они с Женей Кадмиевым уже ехали на Петроградскую – именно там, в фешенебельном доме на улице, носящей курьезное в данных обстоятельствах имя Ленина, жила Серафима Валентиновна Арциева, роскошная дама и владелица мини-пекарни «Тутти-Фрутти».

– Слушай, а у вашей бригады разве нет машины? Как же вы бандитов ловите? На их «Мерседесах»?

– Отчего же, есть одна, – улыбнулся худой и длинный, очень похожий на Дон Кихота оперативник. – Только ее Горный забрал. Ему надо прошвырнуться по местам боевой славы славных тружеников хлебопекарного дела. Что же до ловли бандитов, то на «Жигулях» «мерс» все одно не сделаешь. Так что мы по преимуществу мозгом работаем.

– И как же ты собираешься брать Арциеву мозгом? – немедленно подпустил шпильку Кирилл.

– А это мы сейчас обсудим. Дамочка не простая, с секретом. Бухгалтерские документы этой самой «Тутти» у нас специалисты смотрят. Вроде все чисто. Доходное получается заведение. А я тут газетки полистал и выяснил, что мадам Арциева очень даже активно занималась благотворительной деятельностью. Едва намечается какой-нибудь круиз в пользу сирот из детских домов, как «Тутти-Фрутти» непременно в числе спонсоров-благодетелей. Она и за восстановление храмов Золотого кольца радела, и в марафоне «Чернобыль» блистала, и зоопарку помогала. Я даже нашел несколько ее фотографий. Мадам в круизе, на верхней палубе теплохода, печалится о том, что тускнеют фрески Ферапонтова монастыря. Мадам в платье от Версаче привезла детишкам коробку бананов. Мадам вместе с петербургским «Диором» дает обещание перевести трехдневную выручку своего заведения в пользу беспризорных собак и кошек.

– Это само по себе не криминал. – Кирилл воспользовался пробкой перед поворотом на Кировский мост и достал сигарету. Он заботился о своем здоровье, а потому курил только «Мальборо Лайтс». Женя, тоже курящий, от слабеньких сигарет отказался, предпочел свой «Союз-Аполлон».

– Да, но, когда маленький частный бизнес жертвует чуть не столько же, сколько банк или нефтяной концерн, возникают вопросы. Вот мы их и зададим. К тому же у нее есть весьма интересные знакомые, из числа питомцев нашего ведомства. И о них спросим… В общем, разговор будет содержательный.

– А ты уверен, что она дома?

– Должна быть, договаривались, – пожал плечами Кадмиев. – Давай лучше прикинем, под каким соусом мы ей тебя продадим. Вдруг она все-таки помнит твою физиономию?

– Да не может такого быть! – Кирилл забеспокоился, что оперативник Кадмиев использует его как транспортное средство и бросит у порога. – И вообще – мало ли похожих людей!

– Врать не хочется. Значит так, я представлюсь и покажу документы, ты пробурчи что-нибудь невнятное, а в беседу постарайся не вмешиваться. Сиди и на ус мотай…

Дом, в котором проживала Серафима Валентиновна Арциева, построили в начале века. В те годы российский капитализм мощно пошел вперед. Нобели разрабатывали нефтепромыслы, Дизели и Путиловы возводили машиностроительные заводы, страна покрылась сетью железных дорог. Хищному капиталу понадобились специалисты. И для того, чтобы без юридической дури образовывать всякие товарищества и акционерные компании, и для того, чтобы дорогие станки и машины пыхтели добросовестно, без сбоев. Специалистам платили хорошие деньги. И этими деньгами они оплачивали собственный комфорт и удобства. Для процветающей интеллигенции и был построен этот четырехэтажный дом. Там устроили всяческий комфорт вроде парового отопления и ванных комнат. Комфорт, немыслимый в доходных домах более ранней постройки. Потом дом захирел, но калориферы в стиле модерн и обширные ванные, долгое время служившие дровяными складами, выжили.