Книга Султан Луны и Звезд - Том Арден

Капитан расплылся в ухмылке, он раскинул руки, чтобы обнять свою драгоценную Буби. Обезьянка прыгнула ему на колени, потерлась о грудь своего хозяина и защитника.

Только одно сейчас огорчало капитана, портило его прекрасное настроение.

— Ром! Прыщавый, дьявол тебя дери, где моя ром!

Глава 10

ВИДЕНИЕ ПРОРОКА

Яркие лучи солнца уже лежали на полу и стенах покоев Деа, когда к нему явились странные, незнакомые слуги. Очнувшись ото сна, юноша увидел пятерых мужчин в ярких одеждах. То были Таргонские Хранители — члены особой свиты отца. Все пятеро выстроились у его постели и вид имели суровый и непроницаемый. Торжественно склонив головы, Хранители пропели краткую хвалу Бесспорному Наследнику престола, после чего слаженными мановениями рук дали юноше знак подняться.

Деа неуверенно обвел взглядом покои.

— А-а-а... а где Ламми?

— Теперь мы будем служить вам, — в унисон произнесли Хранители писклявыми, дрожащими, до странности механическими голосами. До сегодняшнего дня Деа видел членов гильдии Таргонов только издалека, когда их яркие одежды мелькали в просветах арок дворцовых галерей. Даже тогда они пугали его, а теперь, вблизи, казались еще более страшными.

— П-почему вы р-разговариваете все вместе?

Но Таргоны на этот вопрос принца не ответили, и Деа почувствовал, как по его спине словно бы побежали мурашки.

— Пусть придет Ламми!

Он вскочил и уже был готов броситься к комнатушке няньки, но Таргоны окружили его, встав на его пути непроницаемой стеной. Что бы это могло значить? Деа вдруг стало нестерпимо стыдно: он понял, что проспал время, называемое часом Катакомб, — время первого утреннего молитвенного Поклонения. Он посмотрел в окно, на солнце, и подумал, что, пожалуй, и время Зелени тоже проспал — Ламми никогда бы не позволила ему так долго валяться в постели! Он совершил тягчайший грех, и вот теперь Таргоны явились, чтобы жестоко наказать его за это.

Он ошибся.

— Успокойся, о Наследник, — в унисон пропищали Таргоны. — Султан Луны и Звезд так приказал, а приказал он, чтобы ты теперь явился к нему. Он с нетерпением ожидает тебя в Большом Зале Собраний. Но сначала мы облачим тебя в Пламенные Одежды.

Тут, словно по волшебству, в руках у каждого из Таргонов возникли части богатого, дивного облачения. Деа в отчаянии и беспомощности смотрел на гладкую, скользкую шелковую ткань, из которой были сотканы шальвары, рубаха, плащ, шейный платок и золотистое полотнище для тюрбана. Передвигаясь вокруг принца с удивительной плавностью и проворством, как бы даже и не прикасаясь к нему, Таргоны принялись надевать на него облачение. Юноше оставалось только покориться.

Когда с одеванием было покончено, Таргоны повели принца по лабиринту коридоров, стены которых сверкали украшавшими их каменьями и пестрели затейливым орнаментом изразцов. Эхо шагов гулко звучало под сводами аркад. Через равные промежутки у стен стояли дворцовые стражи с ятаганами наголо. Их могучие мускулистые тела блестели от масла, а черные волосы были стянуты в тугие пучки на макушке.

Деа был полон страха, но страх этот был до странности бестелесным. Ко всему тому, что происходило с юношей сейчас, примешивались события прошедшей ночи. Вправду ли он видел призрак Таля, окликнувший его в ночном саду? Нет, конечно, это никак не могло случиться взаправду! Но если ничего такого не произошло, то чья же это была жестокая шутка?

Деа еще ни разу не бывал в Большом Зале Собраний, но знал, что к нему ведет длинная витая мраморная лестница. С дрожью в коленях он поднимался по ступеням, страшась необъяснимой силы яркого, разноцветного сияния, лучившегося с высоты. Когда же он оказался на самом верху лестницы, сердце у него екнуло: перед ним оказался огромный витраж, а за ним — та самая длинная церемониальная дорога, по которой он прошел вчера ночью к Святилищу Пламени. Посередине витража располагалось высокое прямоугольное красное стекло. По одну сторону от него — стекла поуже, лиловое и зеленое, а по другую — синее и золотистое.

Но лишь одно краткое мгновение принц смотрел через витраж на церемониальную дорогу, что вела к Святилищу Пламени. Затем его снова окружили Таргоны и заставили отвернуться, после чего повели дальше. Перед Деа простерлась длинная-предлинная алая ковровая дорожка. Словно река, полная крови, она текла к золотому трону, над которым было сооружено навершие в форме языков пламени. На троне восседал султан в самых роскошных парадных одеждах. Сотни придворных застыли в благоговейном молчании, низко опустив головы.

— Подойди, принц крови! Подойди, Бесспорный Наследник! — пронесся по длинному залу и отлетел эхом от стен пугающе оглушительный голос султана.

Деа заставил себя шагать вперед, черпая силы у идущих по обе стороны от него Таргонов. Где-то рядом с троном ударили в гонг, и жрецы запели хвалебные молитвы. Все это выглядело только прелюдией к главной церемонии, но при всем том Деа предстояло получить немало сюрпризов.

Пятеро Таргонов растворились в толпе придворных, а высокий, худощавый, охваченный робостью юноша застыл перед троном отца.

Он чувствовал кожей, что придворные не спускают с него глаз, но от придворных сейчас ничего не зависело, они были всего-навсего бездействующими зрителями. Юноша посмотрел в глаза отца, мрачно сверкающие из-под яркого тюрбана, и не выдержал их взгляда. Деа потупился и уставился на руки султана, лежавшие на подлокотниках величественного трона. Острые ногти. Сверкающие перстни. Темные завитки жестких волос.

— Подойди ближе, Деа, — сказал султан. — Не надо бояться. Сегодня мы встречаемся с тобой в торжественной обстановке, но торжественность обязательна, когда юноша переходит с одной ступени жизни на другую. — Он указал на алый, как кровь, ковер. — Видишь — со своего трона я взираю прямо на Святилище, как в один прекрасный день, сын мой, будешь взирать ты. Мы должны не спускать глаз с этого священного места, ибо суть того урока, который ты получишь нынче утром и который не забудешь всю свою жизнь, состоит в том, что нет на свете ничего важнее Пламени.

Толпа придворных огласилась благоговейным шепотом, а старик, стоявший рядом с троном, негромко кашлянул и поднес к губам шуршащий накрахмаленный платок. Этого старика Деа прежде никогда не видел. На нем были одежды имама, но среди тех имамов, что шли прошлой ночью в процессии к Святилищу, его не было. Старик сильно горбился и опирался на клюку, рукоятку которой венчал усыпанный рубинами шар. Длинная седая борода каскадами струилась по его одеждам.

— Это — советник Симонид, он очень дорог моему сердцу, — представил старика сыну султан. — Некогда Симонид был моим учителем и обучил меня всему, что я теперь ведаю о своих священных обязанностях. Затем он возвысился надо всеми моими имамами и стал главным из моих Старейшин. Увы, мой старый наставник теперь слаб здоровьем, и я не слишком утруждаю его исполнением долга, однако в нашем царстве по-прежнему нет человека, который превзошел бы его в мудрости. Ради сегодняшнего торжества он покинул одр болезни. Подойди, Симонид, и наставь моего сына так, как некогда наставлял меня.