Книга Собака и волк - Пол Андерсон

«Оспрей», сбившийся с курса, подвергшийся килевой качке, неуклюже продвигался вперед на веслах. Гребцы то и дело сбивались с ритма. Они не спускали глаз с берега. Никто бы не сказал, что за соль жгла и слепила им глаза — была ли то морская вода или слезы.

В кожаной куртке, сгорбившись, Маэлох стоял на носу, широко расставив ноги. То и дело подавал сигналы Усуну, державшему штурвал. Он знал: эти воды всегда готовы проглотить корабль, если не поостережешься. И все же он смотрел на землю, которая находилась сейчас в лиге от корабля. Лицо его под капюшоном было точно отлито из металла.

Иса больше нет. Одни осколки. Обломки колонн и фрагменты защитного вала. Вокруг них бесновались огромные волны. Прямо на его глазах отвалился еще один кусок. С шумом упал в воду, и его тут же поглотил прибой. Даже на самой высокой точке города, там, где стоял дворец короля и дома богатых людей Иса, на голой земле, кроме руин, не осталось ничего. За этим участком он заметил несколько почерневших шпилей. Пожар уничтожил королевскую рощу. К холмам все еще прилепились дома. На таком расстоянии они казались крошечными. Но обитателей их, конечно же, нет в живых. А может, они заранее покинули свои жилища. Боги Иса уничтожили договор с Бреннилис, а вместе с ним и ее город.

И Сен тоже… Моряки заметили груду камней в восточной части острова. Там он оставил Бодилис, самую любимую королеву после маленькой Дахилис. Ох и давно это было. Наверное, там сейчас ее кости.

Но как могло случиться, что и маяк на мысе Рах тоже сломан? Едва ли половина осталась. Неужели Лер так высоко поднялся? А, может, Таранис опустил на него свой тяжелый молот?

Маэлох знал, что в этот час он не может найти разумного ответа на этот вопрос. Сейчас ему нужно найти безопасную гавань в Аудиарне или, может быть, в устье Одиты, а оттуда подняться в Аквилон.

«Оспрей» изо всех сил стремился на юг. Только бы обогнуть мыс: там не должно быть такого ветра, и море там потише. Может, удастся поднять парус, тогда его ребята смогут отдохнуть. Если не получится, придется идти в открытое море и дрейфовать, потому что так им долго не продержаться.

Будет потом легче или нет, но Маэлох побаивался предстоящего им отрезка пути. Лодка пойдет под рифами, где была раньше его деревня — Пристань Скоттов. А теперь там пустота. Уже не раз куда более слабые бури, чем та, что утопила Ис, уничтожали эту рыбачью деревню. Но жители ее каждый раз находили убежище в городе, а потом возвращались и перестраивали деревню заново. Теперь этого не произойдет.

Сквозь шум и рев услышал крик. Повернувшись, увидел, что матрос указывает в сторону порта. Маэлох прищурился.

Участок этот был ему хорошо знаком: и риф, и скалы вокруг. Волны обрушивались на берег и чудовищными водоворотами падали вниз. От мелких брызг белел ветер, а сквозь водяной туман улыбалась черная смерть. Усун старался держать судно подальше от берега. Что же там лежит на скале, опутанное водорослями? В эту самую минуту ветер поднял в воздух обломок — нос корабля. При таком кораблекрушении никто не мог спастись. Да, земля тут жестокая. Лишь моряки Иса чувствовали себя здесь, как дома.

— Да ведь это же «Бета»! — вырвалось у Маэлоха.

Он узнал этот высокий форштевень, заканчивающийся кельтской спиралью. На нем еще держалась красная краска.

Эту красивую, необычной формы лодку он приобрел, пока «Оспрей» стоял на ремонте, и назвал в честь жены. По его распоряжению лодка с четырьмя моряками на борту отправилась в Ис. Матросы должны были привезти его донесение с Вороньих островов. Выходит, что море отобрало у него и ту, и другую Бету.

— Как же так? — стонал он. — А какие были моряки! Да таких моряков поискать надо! Нором, ведь ты же из моей команды. Сколько раз доверял я тебе штурвал, когда мы возили на Сен покойников? Как же могло это случиться с тобой? — Ветер вырывал у него слова и рассыпал по океану.

Что же там произошло? Внезапный порыв ветра? Но любой капитан из Иса справлялся с этим. Может, это был внезапный шторм, и Нором не успел дойти до гавани? Но он всегда мог бросить якорь. Может, туман. Бывало, туманы поднимались так неожиданно и быстро, что люди теряли ориентацию. Маэлох и сам в прошлом чуть не попал в такую ловушку, и быть бы беде, если бы на помощь не пришел тюлень. Ну, ладно, пусть он их не видит, но услышать-то можно издалека, где они находятся, эти проклятые скалы. Вода там как-то особенно ворчит, журчит и шипит. Такой промах мог случиться с кем угодно, но только не с такой профессиональной командой.

Сами того не желая, приплыли они к останкам Иса. Неужели горе их так сильно надломило? Душа Маэлоха содрогнулась, как в первое мгновение, когда он узнал о гибели королевства. Он думал, что выплакал все слезы. В ту ночь в Эриу он и его команда выли, как собаки. Сейчас надежде пришел конец. Ему смутно вспомнился рассказ королевы Бодилис о том, как люди из далекого Египта готовили своих мертвых к погребению. Это было еще до того, как они приняли христианство. Ему казалось сейчас, будто из него самого вынули сейчас сердце и внутренности. Теперь его, полого, легко может унести ветер.

На рифе что-то зашевелилось. Моряки разом закричали. Значит, ему не показалось. Белое среди белой пены. Нет, это не святой тюлень Белисамы. На камне стояла высокая прямая фигура с изящными округлыми формами. Кроме длинных светлых волос, полоскавшихся, как знамя, на ней ничего не было.

— Порази меня гром, это женщина!

Кто же это? Спаслась при наводнении? Но как? А, может, это привидение или сама Богиня, Госпожа Милосердия, призывающая моряков? «Придите, придите ко мне, и я успокою вас, обремененных и страждущих». Кому не приходилось слышать во сне этот голос? На рассвете такие сны рождают у мужчин улыбку. Она пела и звала, обещала и призывала.

О, ты, кто должен странствовать по ветреным дорогам,

Ты можешь никогда не отдохнуть у ног своей невесты.

Но верь мне — это не беда, еще вернешься ты к своим чертогам.

К тебе придет покой с морским дыханьем вместе.

И ты не позабыт, но все, что получил ты от Земли

Должно вернуться в дом ко мне, такая доля.

Любимый, одинокий, страха нет.

Возлюбленные и одинокие, не бойтесь. Только здесь

И это дар мой всем, достигшим моря.[3]

Моряки налегли на весла. Усун повернул штурвал.

Возле ног ее бушевали волны. Усилием воли Маэлох заглушил радость, рождавшуюся в груди.

— Эй, — закричал он. — Вы что же, хотите врезаться в скалы?

Команда гребла, не обращая внимания на его крики, а Усун направлял судно к берегу.

Маэлох вихрем промчался к корме и заехал товарищу кулаком в живот. Усун ухнул и, сложившись пополам, рухнул, как мешок, на палубу. Маэлох перехватил штурвал. Усун, вцепившись ему в щиколотки, попытался подняться. Маэлох пнул его ногой в ребра. «Оспрей» стал огибать мыс.