Книга Инферно. Армия ночи - Скотт Вестерфельд

— Не успокоилось? Спустя сто лет? — удивился я.

Шринк сложила пальцы домиком.

— Крупные создания внизу пробуждаются медленно, Малыш.И медленно успокаиваются.

Я сглотнул ком в горле. Во всех старых городах мирасуществует свой вариант Ночного Дозора, и все они нервничают, когда гражданеведут земляные работы. Асфальт существует по очень веской причине — чтобыпроложить что-то твердое между нами и созданиями, обитающими в подземном мире.

— Не исключено, что новое рытье вскрыло нижниеслои, — продолжала Шринк, — и нечто очень древнее полезло наверх.

— Думаете, они вскрыли крупное скопление крыс?

Ни тот ни другая не ответили.

Помните, что я рассказывал о крысах — разносчиках нашегозаболевания? Как «семья», потерявшая инферна, сохраняет паразита в своей крови?Такие «семьи» могут долгое время после смерти своих инфернов передавать заболеваниеот поколения к поколению. Старые города носят паразита в собственных «костях»,вроде того как ветряная оспа живет в вашем позвоночном столбе на протяжениидесятилетий, дожидаясь, пока вы состаритесь и она сможет вырваться наружуужасными волдырями.

— Центр здоровья, да? — Я покачал головой. —Вот, оказывается, из-за чего все неприятности.

— Возможно, это нечто большее, чем скопление крыс, Кэл.Возможно, нам придется столкнуться с созданиями крупнее крыс и инфернов. —Шринк помолчала. — И потом… есть же владельцы.

— Владельцы? — спросил я.

Человек из архива бросил взгляд на Шринк, а она посмотрелана меня.

— Первые поселенцы, — сказала она.

— Вот дерьмо!

Кое- что о носителях Ночного Дозора: они особо неравнодушнык семьям, именами которых названы старейшие улицы города. В 1600-х НовыйАмстердам был маленьким городком, на несколько тысяч человек, и все приходилисьдруг другу кузенами, или дядями, или работниками по контракту. Преданностьуходит корнями далеко в прошлое, она в крови.

— Кто это? Бурамы? Стайсы?

Глаза Шринк превратились в щелочки, рука сделаланеопределенный жест в сторону полузабытого мира за стенами дома.

— Если память мне не изменяет, Джозеф когда-то жил наэтой самой улице. И Аарон построил свой первый дом на Годден-хилл, там, гдесейчас пересекаются Голден-стрит и Фултон-стрит. А ферма Медкефа Райдера былачуть севернее — он выращивал пшеницу на поле позади Зеленой улицы, хотя в нашидни это поле носит название Таймс-сквер. И в Бруклине они имели другие участкиобрабатываемой земли. Славные были парни, эти Райдеры, и, уверена, Ночной Мэрподдерживает отношения с их потомками.

Я с трудом смог заговорить.

— Райдеры, вы сказали?

— Да, — подтвердил парень из архива.

Я снова сглотнул.

— Мою предшественницу зовут Моргана Райдер.

— Ну, тогда у нас точно проблема, — сказала Шринк.

Парень из архива — его, как выяснилось, звали Чип — отвелменя вниз, в свой крошечный кабинет.

Мы занялись изучением истории туннеля метро Хобокена,которая оказалась гораздо более волнующей, чем вы можете себе представить.

— Первый инцидент произошел в тысяча восемьсотвосьмидесятом, погибли двадцать рабочих, — сказал Чип. — Во времявторого, в тысяча восемьсот восемьдесят втором, погибло чуть больше.Предположительно в обоих случаях произошли взрывы, в доказательство чегокомпания продемонстрировала куски тел.

— Удобно, — заметил я.

— И зрелищно. — Чип усмехнулся. Вне пристальныхвзглядов бездушных кукол Шринк он мог позволить себе маленькое нарушение в видесмеха. — В результате проект заморозили на два десятилетия. Инцидентызафиксировали и в Джерси, но на этой стороне реки мы никогда не верили в их«легенду».

— Почему?

— Существуют древние туннели, проходящие через скальнуюпороду в этих местах. Однако вокруг туннеля подземки они… новее. — Егопалец заскользил вдоль туннеля по разложенной на столе светокопии. —Заметь, Кэл, если сложить число всех растений и животных, существующих подземлей, получится больше того, что обитает наверху. Около миллиарда организмовв каждой щепотке почвы.

— Да, но никто из них не велик настолько, чтобы сожратьдвадцать человек.

Он понизил голос.

— Однако именно это и происходит после того, какчеловека похоронят, Малыш. Твари в земле сжирают его.

«Великолепно! — озлился я. — Теперь уже архивистназывает меня Малышом».

— Ладно, Чип. Однако черви не едят человека, пока онжив.

— Существует пищевая цепочка, и что-то должно быть наее вершине.

— У вас, так я понимаю, нет никаких зацепок?

Чип покачал головой.

— Почему же? Есть зацепки. Эти туннели очень похожи нате, которые прорывают земляные черви.

Я нахмурился и опустил взгляд на светокопии дома Ласи.Выполненные тонкими линиями эскизы — точно масштабированные, усыпанныекрошечными символами — демонстрировали исключительно очертания ходов,прорезанных в почве человеческими машинами. Ни намека на то, с чемсталкиваешься, опустившись под землю.

— Думаешь, там живут гигантские черви? Мне казалось, выу себя в архиве склонны немного больше… придерживаться фактов.

— Ну, да… нам приходится читать много странных материалов. —Он ткнул ручкой на край уровня с пометкой «Фитнес-центр». — Кто-то, должнобыть, заметил вот эту несуразность — и не поленился заполнить огромную формуэс-тэ пятьдесят семь. — Он постучал ручкой. — Выемка грунтапроисходила слишком глубоко, чтобы воспринимать это спокойно. Всего несколькимиярдами выше вытяжной системы метро. Малейшее отклонение от этих планов, и онисоединились бы.

— Соединились с чем?

— Ты когда-нибудь видел большие вышки у реки?Вентиляторы около восьмидесяти футов в поперечнике круглые сутки всасывают тамвоздух. Плохо.

— Воздух плохой?

— Они качают туда кислород! — Чип покачал головойи с видом отвращения бросил ручку на планы. — Это все равно что литьудобрения на сорняки. Нехватка кислорода — фактор, ограничивающий рост подпочвенногобиома!

— Ах, значит, твари растут. Однако, в конце концов, эти«взрывы» в Джерси произошли сто двадцать лет назад. В наше время мы простоговорим «крысы», правильно?

— Наверное.

— Наверное. Замечательно.

Стоя здесь в полутьме, я внезапно осознал, что вообще-то мыс Чипом прямо сейчас находимся под землей и над нашими головами тонныскрепленных известковым раствором кирпичей. Под потолком поскрипывалвентилятор, нагнетая кислород; без трепещущего света флуоресцентных ламп здесьбыло бы слишком темно даже для моих глаз инферна. Ниже лежала враждебнаятерритория — место для трупов, и червей, и более крупных тварей, пожирающихчервей, и еще более крупных тварей, пожирающих этих тварей…