Книга Поход семерых - Антон Дубинин

— Говорят, там полно привидений, — вмешалась худая девушка в шлепанцах.

— Врет старичье, — оборвал ее высокий, явно бывший здесь главным. — Просто там что-то неправильно рассчитали с породой, вот оно все и посыпалось. Монтских рабочих целую бригаду завалило, с нашей стороны тоже кое-кого… Вот какие-то перетрусившие кретины и понавыдумывали призраков.

— А ты там был? — запальчиво перебила его еще одна девушка, смуглая, с горскими чертами лица.

— Нет, конечно… Чего не хватало… Я что — сантехник?

— Вот и молчи, раз не знаешь. Мой отец — он что, кретин, по-твоему? А он этих призраков своими глазами видел, когда в прошлом году к тетке в Монт пробирался. — Она обернулась к Гаю, прищурившись. — Потом из Монта приехал на поезде, месячную зарплату на этом деле потерял, только, говорит, под гору больше ни за что, там нечисто…

Роберт и Аллен тем временем подошли ближе, и трое друзей теперь стояли совсем рядом.

— Призраки, — вдохновленная их вниманием, продолжала черноглазая девица, — с тех рабочих и начались. Их было восемь человек, канализацию чинили. Говорят, они там до сих пор ходят… в своих комбинезонах… такие раздавленные… — Она передернула плечами.

Роберт призраков не боялся, но вот обвалы его сильно встревожили.

— И что, пройти совсем никак нельзя? — спросил он, уже начиная просчитывать варианты возвращения.

— Да можно… Некоторые отморозки до сих пор, говорят, ходят. Правда, недавно приказом мэра эту дырку забили, в смысле, вход, и ремонтникам ходить запретили. Остальным это, правда, и раньше вроде как не очень-то разрешалось… — Рассказчик хмыкнул. Магнитофон, который никто не потрудился выключить, негромко попискивал у него в руке.

— Может, вы все-таки покажете, где этот вход? — Гай достал из кармана свою потрепанную карту. — Почему бы не рискнуть, а то лишних денег совсем нету…

— В Файте таких идиотов больше не найдешь, а приезжим что, они иногда ходят, — пожала плечами девушка в шлепанцах. — В марте вон приехали трое, в Монт какую-то контрабанду везли… Кажется, их там призраки и слопали. По крайней мере обратно они не вылезали.

— А может, они из Монта на поезде вернулись, — возразил вожак компании. — Чума их знает… Но на вашем месте я бы все же не совался. А вообще-то давай сюда свою карту. Показать не жалко, а лезть с вами никакая лихорадка все равно не заставит…

В лагере состоялся военный совет. Голосование ничего не решило; Йосеф сразу «воздержался», сказав, что сделает так, как решит большинство, а сам он имеет в равной мере «за» и «против» подгорной дороги. Мнения остальных же разделились как раз поровну: Роберт, Марк и Мария идти не хотели, а Аллен, Клара и Гай — наоборот. Бросать по совету Гая монетку Йосеф тоже отказался, равно как и просить совета у Писания — для него это была недостаточно веская причина вопрошать Господа.

— Я в пещере и так со страху помру, а тут еще призраки, — заявила Мария. — Идите куда хотите, я в случае чего одна поеду на поезде. Сто марок моя жизнь, я надеюсь, стоит?

— В крайнем случае можно пешком в обход, — убеждал Роберт. Так платить придется только за переход границы. Привидения — конечно, чепуха, но обвалы — это уже серьезно. Лучше потерять неделю пути, чем кого-нибудь из компании…

— Неделю! — так и застонал Аллен. — Народ, но мы ведь и так едва укладываемся в месяц… Да не завалит нас! Мы рыцари Грааля или тряпки какие-нибудь? Это же настоящее приключение, а вы трусите…

— Я в таком случае тряпка, — решительно сказала Мария. — Я лучше в обход гор ноги сотру до колен, чем туда полезу… Приключение! Да эта пещера нас скушает и не заметит!

— К тому же мы дороги не знаем, — в кои-то веки поддержал ее Марк. — Все, что мы имеем, — это Гаевы предположения, в какую примерно сторону надо идти. Кому как, а мне этого мало.

— А мне — вполне достаточно. — Несмотря на трехразовый прием таблеток, Клара выглядела усталой и нездоровой. — Ребята, понимаете, лишние сто километров для вас, может, и пустяк, но для меня — нет… Здесь же всего часа три поволноваться, и мы уже по ту сторону гор!

— Кроме того, у меня не просто предположения. — Оскорбленный до глубины души Гай защищал свою репутацию проводника. — Я точно знаю направление, а все эти пещеры представляют собой почти прямой коридор с редкими ответвлениями. Да за кого вы меня принимаете? Я вас хоть раз подводил?

— А за Дубками? — ехидно напомнила Мария. (Она имела в виду довольно неприятную историю о том, как они здорово заплутали, и проводник Гай вернулся из разведки с криком «Ура!». «Что — „ура“? Мы правильно идем?» — «Да нет! Ура, я понял, где мы не туда свернули! Придется вернуться, километров на десять назад…»)

— Но мы же все-таки выбрались, — вступился за друга Аллен, который пост-фактум не имел к нему никаких претензий, хотя в тот день готов был Гая придушить.

— Еще бы нет! — согласился Марк. — Иначе мы бы тут с вами не разговаривали, а наши белые косточки обгрызали бы дикие звери…

Клара тихо вздохнула и отвернулась. Лицо ее прямо-таки светилось бледностью. Марк пристально посмотрел на нее и неожиданно сказал:

— А, ерунда. Дайте-ка мне монетку. Я, к добру или к худу, не Йосеф. Орел — за пещеры, решка — против. Мне на самом деле плевать — просто хотел как лучше.

Поймав монетку, он накрыл ее ладонью и помедлил, потом резко убрал руку:

— Орел!

— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Аллен, глядя, как Йосеф устанавливает на пеньке большой плоский камень.

— Алтарь. — И священник принялся накрывать свое нелепое сооружение какой-то огромной белой скатертью. Потом — еще одной. И еще.

— Ты что, мессу служить будешь? — восхитился поэт, глядя, как он извлекает со дна рюкзака толстый тюк, перевязанный веревкой.

— Догадалась умная Герта, — хмыкнула Клара, появившаяся невесть откуда с белым батоном в руке. — Сегодня суббота, понимаешь ли, пора бы посетить воскресное богослужение. Тем более что завтра такой случай может и не представиться. Йосеф, тебе одеться помочь?

— Не надо, ты лучше всех позови, если не трудно. — И молодой священник ушел в кусты, обремененный стопкой белой и золотой ткани. Аллен сообразил, что может внести в святой обряд посильную лепту, и принес свежекупленую в Файте бутылку вина.

Это была самая странная месса, какую он видел в своей жизни, — среди вечерних деревьев, под низким серым небом, в свете двух дешевых свечей, чье пламя трепетало и бесилось в лесных сквозняках. Йосеф в золотом облачении поверх белой альбы стоял над самодельным алтарем, и лицо его в неверном свете казалось строгим и совсем лишенным возраста. Этому человеку может быть сколько угодно лет, от пятнадцати до ста, понятно только, что он необычайно красив, — думал Аллен, глядя, как медленно взлетают Йосефовы руки, поднося маленькую Библию к устам для поцелуя. Мельком глянув в сторону, он увидел своих друзей, стоящих торжественно, как какие-нибудь крестоносцы в Иерусалимском храме, — и сердце его дрогнуло от болезненной радости. «Это поможет нам остаться вместе, — подумал он, — Господи, оставь нас вместе, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет…»