Книга Золотая чума - Алексей Баскаков

— Как, оценил? — подал голос Старков. — Понял теперь, почему всякие там пираты, найдя клад, тут же принимались резать друг друга? Хотя на всех бы хватило… Поэтому я Лозинского понимаю. Но не прощаю. В таких делах за глупость и жадность не судят. За это убивают.

Кот вдруг понял, зачем Старков устроил ему этот спектакль. Конечно, не из желания продемонстрировать богатства родного края. Он хотел его привязать. По-настоящему. Все правильно. Сперва кровь, потом золото. Куда от такого деваться.

Между тем Старков тщательно выгреб песок и ссыпал в мешочек, который достал из кармана.

— Когда приедем в город, я отдам этот песок одному еврею. Он тебе перстень сделает с печаткой.

— Здесь хватит на перстень?

— Нет, конечно. Но ты будешь помнить, что в нем есть и то, первое, золото, которое ты намыл. Впрочем, тебе-то возле драги бегать не придется. У нас есть дела поважнее.

— Геннадий Сергеевич, а если все так просто, зачем всякие драги? Ведь бывают и с дом высотой?

— А зачем экскаватор, если можно лопатой канаву копать? Но не в этом дело. В том грунте, что ты слил, куда больше, чем здесь осталось. На самом-то деле не только драги применяют, но и всякую разную химию, чтобы все до песчинки из грунта вытащить. Если есть настоящая техника, то Клондайком для тебя будет такое место, где ты и золота-то не разглядишь. Пойдем-ка обратно, я тебе забавную штуку расскажу. Я тут в журнале прочел. Есть, значит, золотые месторождения в Южной Африке, в Йоханнесбурге. Там не так, как здесь. Там шахты роют в несколько километров глубиной. И вот, много лет пустую породу скидывали в отвалы. И этот самый грунт использовали на строительстве улиц Йоханнесбурга. А наука идет вперед. И вот недавно все там за голову схватились. Мама дорогая! Мы ж по золоту ходим! Потому что с помощью науки из той породы можно кучу золота выкачать. И что же? Теперь все эти улицы курочат, а грунт идет снова на переработку. Да ничего, потом как-нибудь завернем на настоящий прииск, где все всерьез. Только в этой стране так не выйдет. А то я бы такого тут наворотил… Что за черт?

Старков скинул с плеча карабин, и Кот последовал его примеру. Они взяли оружие даже на прогулку — чисто автоматически. Такие привычки быстро вырабатываются.

Навстречу им бежал Никита. Впервые Кот увидел на его лице хоть какие-то эмоции. И выражало его лицо не что-нибудь, а дикий ужас.

— Черный человек! Черный человек! — кричал он.

Якут так бы и пролетел мимо них, словно мимо деревьев, если бы Кот не подставил ему подножку. Никита упал — и Старков рывком поднял его на ноги.

— Какой человек? Где?

— Там… — якут протянул дрожащую руку по направлению к землянкам.

Возле них стоял якут. Таких Кот вживую еще не видел. Только на картинках в магаданском краеведческом музее, куда как-то забрел со скуки. Это был, судя по глубоким морщинам, изрезавшим его лицо, очень немолодой человек. Точнее — совсем старик. Роста невысокого, но очень кряжистый. Одежда незнакомца состояла из кожаной рубахи ниже колен, кожаных же штанов и каких-то то ли унт, то ли мокасин. Головной убор вообще описанию не поддавался. Поверх рубахи висели то ли бусы, то ли амулеты. Что-то было в облике этого человека и в самом деле черное, страшное. Какая-то непонятная подавляющая сила.

Незнакомец медленно приближался к ним. У него не было при себе никакого оружия, но он совершенно спокойно шел навстречу двум мужчинам, держащим наперевес ружья. Словно был уверен, что ничего они ему не сделают. И в самом деле, не сделали бы, даже если бы хотели. Какая-то оторопь накатила. Не то чтобы руки-ноги отнялись, нет. Просто паралич воли. Между тем странный человек приблизился к ним. Его взгляд равнодушно скользнул по Старкову и Никите и вдруг задержался на Коте. Казалось, его узкие глаза аж расширились. Кот мог бы поклясться, что в них мелькнуло удивление.

Незнакомец заговорил. По-русски.

— Куда идете, туда не ходите. Живыми не вернетесь.

Потом повернулся к Никите и сказал еще какую-то фразу. Наверное, по-якутски — потому что Никита подобострастно закивал головой. Затем незнакомец повернулся и неспеша пошел в лес. Скоро его спина скрылась среди лиственниц. А все трое стояли в обалдении. Более всех потрясен был Старков. «Он хочет куда-то еще идти, но мне не сказал. То-то я чувствовал, что он недоговаривает. И он не понимает, откуда этому все известно», — пронеслось в мозгу Кота.

— Никита, кто это был? — наконец выговорил он. И в ответ впервые за все путешествие услышал от якута длинную речь.

— Это Черный человек. Я их никогда не видел, только слышал о них, когда был маленьким. Они зимой живут в самых дальних кочевьях, к русским никогда не выходят. Кочевье идет к русским — они уходят в другое. Летом они ходят по лесу. У них большая сила. Все их боятся. Когда Черный человек приходит в кочевье — всем это не нравится. Но прогнать его боятся. Он может наслать болезнь. Может — и смерть. Человек будет долго болеть, — а потом умрет. Не помогут и русские доктора.

— Так это шаман?

— Нет. У нас нет шаманов. Русские нас всех крестили. Давно. Еще при царе. Мы больше не верим шаманам.

— Так это колдун? — осенило Кота. Он вдруг понял, где видел нечто подобное. Да, тот негр, что забрел в Ситанди. Только тот был послабее. Никакого оцепенения не наводил. Но ощущение было примерно такое же. И местные негры так же перед ним лебезили.

— Я не знаю, что значит по-русски «колдун». Это Черный человек.

— Геннадий Сергеевич, а такие люди сюда заходили?

— Никогда я такого не видел! Кочевых якутов видел до чертовой матери. В гостях у них в стойбищах жил. Водку с ними пил. С девками ихними спал. В тайгу с ними ходил. Но такого не видал, о таком не слыхал. Вот черт! Никита, а что он тебе-то сказал?

— Я не понял. Наверное, какое-то заклинание. Я не знаю.

Кот видел — якут врет. Никита прекрасно понял, что ему было сказано. А сказано было что-то очень важное. Но видел Леха и другое — якут никогда об этом не скажет. Ни за что. Силен был этот самый Черный человек, если в Никите, который, казалось, не знал, что такое страх, пробудил такой ужас. И еще одно увидел Кот. Якут смотрел на него как-то по-новому. Снизу вверх. Дела…

— Геннадий Сергеевич, он сказал, что мы якобы куда-то собирались…

— Вот я и ломаю голову, откуда он это узнал. Я хотел рассказать тебе об этом завтра. Но уж раз такое дело… Тогда слушай, пока время есть. Только давай-ка глотнем из фляжки. А то, знаешь, я на земле никого не боюсь, но вот этот черный товарищ что-то меня расстроил.

Как нормальный сильный человек, Старков не считал нужным стесняться минутной слабости. Поэтому он достал из кармана фляжку и отхлебнул солидный глоток коньяку.

— И ты хлебни. А то рассказ-то своеобразный предстоит. Так вот, это было давно, еще в тридцатых. Какие-то люди, из чекистов, нашли на этом ручье россыпь. И решили они ее прибрать себе. Так, на всякий случай. Кто его знает — зачем. Тогда ведь еще граница была не слишком уж на замке. Может, собрались ломануть туда, где солнце ярче светит. Чем они тут занимались — бог ведает, да нам это и не важно. Да только начались потом всякие хренации. Тех чекистов, чуть ли не всех под гребенку, туда отправили, где никакое золото уже не пригодится. Я особых подробностей не знаю. Ходили среди тех, кто левое золото моет, легенды о какой-то золотой реке. Но это вроде как Нежданное озеро.