Книга Включить. Выключить - Колин Маккалоу

— Не может быть, чтобы это сделал кто-то из Хага, — пробормотал Роджер Парсон-младший, промокая губы салфеткой.

— Это еще предстоит выяснить, — отозвался Кармайн. — У нас нет конкретных подозреваемых, а это значит, что все сотрудники Хага под подозрением. Кстати, мы не можем исключить и персонал медицинской школы.

— Кармайн, неужели вы и вправду считаете, что по меньшей мере десять из пропавших девочек были кремированы? — спросил Моусон.

— Да, сэр, считаю.

— Но ведь у вас нет никаких доказательств.

— Вы правы, нет. На эту мысль наводит логика, но она подтверждается всеми известными нам фактами: если бы не прихоть случая, Мерседес Альварес была бы кремирована и исчезла без следа еще в прошлую среду.

— Отвратительно… — прошептал Ричард Спейт.

— Это Шиллер! — выкрикнул Роджер Парсон-третий. — По возрасту он вполне мог быть нацистом! — И он в ярости обернулся к профессору: — Я же запретил вам брать на работу немцев!

Роджер Парсон-младший громко застучал по столу.

— Довольно, Роджер! Доктор Шиллер слишком молод, чтобы быть нацистом; правлению незачем строить подобные догадки. Я считаю, что профессор Смит нуждается в поддержке, а не в упреках. — По-прежнему раздраженный неожиданной вспышкой сына, он повернулся к Кармайну: — Лейтенант Дельмонико, я чрезвычайно признателен вам за откровенность, хоть она и сурова. Я призываю всех присутствующих молчать об этой трагедии. Впрочем, — страдальческим тоном добавил он, — полагаю, какие-то сведения все равно просочатся в прессу.

— Подобное неизбежно, мистер Парсон, рано или поздно это все равно случится. Расследование проводится в масштабе штата. С каждым днем о нем узнает все больше людей.

— И ФБР? — утончил Генри Парсон-младший.

— Пока еще нет, сэр. Грань между пропажей без вести и похищением очень тонка, но у родных пропавших девочек никто не требовал выкупа, поэтому сведения о деле пока не выходят за пределы Коннектикута. Уверяю вас, мы обратимся за помощью к любым организациям, которые смогут ее оказать, — пообещал Кармайн.

— Кто руководит расследованием? — спросил Макинтош.

— За неимением лучшего, сэр, в настоящий момент — я, но положение может измениться. Как видите, в деле замешано много разных полицейских управлений.

— Вам нужна помощь, Кармайн?

— Да, сэр.

— Тогда я созвонюсь с губернатором, — решил Моусон, уверенный в своем могуществе. Почему бы и нет?

— Поможет ли следствию предложение награды от «Парсон продактс»? — спросил Ричард Спейт. — Скажем, полмиллиона? Миллион?

Кармайн опешил.

— Нет, мистер Спейт, ни в коей мере! Во-первых, это привлечет внимание прессы к Хагу, во-вторых, огромные вознаграждения только осложняют полиции задачу. За вознаграждением охотятся проходимцы всех мастей. Зацепку оно может и не дать, а полиция впустую потратит время и силы на изучение десятков тысяч ложных показаний. Если расследование зайдет в тупик, возможно, нам поможет какая-то сумма, но не более двадцати пяти тысяч. Поверьте мне на слово, этого более чем достаточно.

— В таком случае, — вмешался Роджер Парсон-младший, вставая и направляясь за кофе, — предлагаю сделать перерыв — до тех пор, пока лейтенант Дельмонико не сможет сообщить нам новые сведения. Профессор Смит, вы и ваши подчиненные должны оказывать всестороннюю поддержку лейтенанту. — Он попытался наполнить чашку из кофейника, не сумел и возмутился: — Кофе нет! Мне нужен кофе!

Пока профессор рассыпался в извинениях и объяснял, что мисс Вилич обычно делает кофе ближе к концу заседания, Кармайн включил кофеварку и взял яблочный кекс. Моусон не обманул: вкус был изумительный.

Тем же днем в кабинет к Кармайну ворвался комиссар Джон Сильвестри с известием, пришедшим из Хартфорда: в Холломене будет создана особая следственная группа, так как его полицейские лаборатории — лучшие во всем штате. Главой особой группы назначен лейтенант Кармайн Дельмонико.

— Бюджет неограничен, — добавил Сильвестри. Он стал еще больше походить на огромного черного кота. — Плюс право привлекать к следствию любого полицейского на территории штата.

«Спасибо, Моусон, — мысленно произнес Кармайн. — Я получил почти неограниченную свободу действий, но готов поставить свой полицейский жетон, что пресса обо всем пронюхает раньше, чем я выйду из кабинета. Стоит только чиновникам подключиться к делу, и языки заработают без устали. А что касается губернатора… Серийные убийства, в особенности граждан, достойных уважения, лишь прибавляют политической одиозности».

Сильвестри он сказал:

— Я лично побываю во всех полицейских управлениях штата и введу их в курс дела, а пока будет лучше, если в состав особой группы войдем только мы с Патриком, Эйб и Кори.

Глава 5

Среда, 20 октября 1965 г.

Прошло две недели. Шумиха, поднятая газетами, телевидением и радио, постепенно начала утихать. В прессу не просочилось ни единого упоминания о кремации, что несказанно удивляло членов особой группы. Очевидно, подействовало давление свыше: влиятельные политики нажали на все кнопки, чтобы не допустить распространения этих кошмарных подробностей. Зато «карибский фактор» муссировался без зазрения совести. Количество жертв достигло одиннадцати, первой из них предположительно стала Розита Эсперанса, пропавшая в январе 1964 года. Ранее подобных случаев не было зафиксировано ни в штате, ни за его пределами. И конечно, в прессе убийца сразу же получил прозвище — Коннектикутский Монстр.

Сотрудникам Хага пришлось в эти дни туго. Они находились под постоянным прицелом подозрительных взглядов, слышали фразы, оборванные на полуслове, избегали обсуждения вопросов, не выходящих из головы каждого «хагиста». Было только одно утешение: полицейские перестали посещать институт; даже лейтенант Дельмонико, который в течение восьми дней прочесывал этаж за этажом.

Трещины в структуре Хага в основном возникли в окружении доктора Курта Шиллера и разбегались от него во все стороны.

— Не подходите ко мне, фашист! — кричал доктор Финч Шиллеру, когда тот приходил с профессиональными вопросами.

— Да можете оскорблять меня сколько угодно, — с негодованием отзывался Шиллер, — здесь, среди американских евреев, я даже ответить вам не смею!

— Будь моя воля, вас бы давно депортировали! — зверел Финч.

— Нельзя винить целую нацию в преступлениях, совершенных немногими, — твердил Шиллер, побелев и стиснув кулаки.

— Это еще почему? Вы все виноваты!

Вмешавшийся Чарлз Понсонби брал Шиллера за локоть и уводил к себе.

— Но я же ничего не сделал, ровным счетом ничего! — горячился Шиллер. — Откуда вообще известно, что труп расчленили, чтобы кремировать? Это же сплетни, досужая болтовня! Я ни в чем не виноват!