Книга Патология лжи - Джонатон Китс

Перри на секунду скрывается из виду, затем возникает в молочном отделе.

– Тебе не кажется, что он выглядит немного зловеще?

– Да нет.

– Ты не думаешь, что он может оказаться убийцей-психопатом?

– Я думаю, кто угодно может им оказаться. Но он точно психопат. – Она смотрит на меня. – Он один?

Я пожимаю плечами.

– А ты не пробовала использовать арахисовое масло для решения своих мышиных проблем? Я слышала, грызуны его находят очень соблазнительным – ну, американские грызуны, по крайней мере.

Мы обшариваем полки. Семнадцать сортов на выбор. Она вопросительно смотрит на меня, но я не ела его с третьего курса.

– Может, спросить у тех, кто здесь работает?

– Одни проблемы с этими грызунами, – замечает она. – Ничего, я уверена, мы и сами разберемся. Ты что-нибудь понимаешь в ингредиентах и наполнителях?

Я в них ничего не понимаю, но зато я умею управлять информацией и знаю, как в любой ситуации преподнести необходимую долю правды – без сбивающих с толку подробностей, которые могут навести на нежелательные умозаключения. Мы всегда так поступаем, чтобы не выглядеть занудами, потому что в таких ситуациях полуправда выигрышнее чистой лжи. Я протягиваю Эмили маленькую упаковку «Скиппи».

– Здесь меньше всего соли.

Она кивает, но не слушает меня. Внимательно читает ярлычок на каком-то снотворном, ее губы движутся, точно в молитве, ее длинные ногти выглядят кричаще красными на фоне желто-белой коробочки. Неужели мыши и снотворное едят? Интересно, сколько им нужно для передозы? Я решаю не озвучивать эти вопросы, поскольку это может навести на мысль о моей опытности.

Перри сменил секцию туалетных принадлежностей на секцию кухонной утвари, мы с Эмили сворачиваем за угол. Наша тележка все еще почти пустая, хотя Эм добавила туда три бутылочки снотворного. Чтобы наполнить тележку, я покупаю пару пачек салфеток. Они редко бывают мне нужны, но я все время их покупаю, чтобы выглядеть практичнее. Мои шкафы уже забиты ими до отказа, когда-нибудь придется пожертвовать все это добро Армии Спасения.

Разыскивая любимую марку тампонов, я спрашиваю Эмили, как она собирается заставить мышей есть снотворные таблетки.

– Мышей – таблетки? Зачем мышам таблетки? Это снотворное для меня.

– Ты решила покончить с собой из-за этого гребаного мышиного нашествия?

– Покончить с собой?

– Снотворное…

– Это от бессонницы, Глория. У меня бывает бессонница, поэтому я решила купить таблетки. Знаешь, люди принимают снотворное не только когда хотят убить себя.

– А у тебя-то от чего бессонница? Если кому и нужно принимать снотворное, так это мне.

– Расследование? – Ее голос становится сочувственным.

– Они обвиняют папочку, точно он в самом деле мог кого-то убить. Продажи журнала падают. Все это совершенно несправедливо. Перри Нэш может оказаться психопатом, расчленяющим трупы, а ФБР этого даже не заметит. Я могу совершить убийство, а мой отец отправится в тюрьму.

7

Папочка говорит, что я должна нанять Мэдисон Оливетти консультантом по маркетингу, и я склонна согласиться. В основном из-за ее внешности. Ее глаза – в рамке толстой пластиковой оправы (аксессуар с шиком дешевых магазинчиков), костюм – исключительно черно-белая гамма, четкие жесткие линии контрастируют с ее округлыми формами.

Я не сомневаюсь, что она сноб: двигается так, словно разгуливает в одиночестве, голая, по собственной квартире.

Я не сомневаюсь, что папочка трахает Мэдисон. Сперва он не хочет ничего рассказывать, и мне приходится сопоставлять его слова с тем, что сообщило ФБР. Затем он излагает подробности. Она очень услужлива, к тому же покладиста на операционном столе. Она специалист по опросам, ее специализация – разнообразные выборки, она занимается повышением рейтинга непопулярных кандидатов, участвовала по меньшей мере в пяти политических кампаниях на уровне штата. Она может помочь «Портфолио».

Как и большинство папочкиных романов, этот тоже начался с врачебной консультации. Мать Мэдисон – одна из лучших папиных пациенток, постоянная клиентка, вводит силикон в свое тело так же часто, как двигает мебель в гостиной. Это модно, поэтому сезонные колебания психики заставляют ее опережать свое время – так же как Лиззи Борден опередила свое.

Мэдисон в этом плане более консервативна. Она познакомилась с папочкой вскоре после своего двадцатипятилетия. Мать подарила ей сертификат на косметическую операцию по выбору клиента. По-видимому, операционному столу она предпочла папочку, хотя, на мой взгляд, это ошибка, особенно если посмотреть на ее выдающийся нос. Папочка обычно щепетильнее в выборе, но он уже прошел через разные стадии. Насколько мне известно, я – единственная женщина, которая не потеряла с ним свою хирургическую невинность.

Папочка хочет, чтобы Мэдисон работала в «Портфолио», потому что верит в полезные связи. Мне Мэдисон нужна в «Портфолио» потому, что я в них не верю. Главное то, что я противостою большинству опрометчивых решений папочки. От этого зависят наши отношения.

Глория: Вы не могли бы для начала объяснить, почему вы остались без работы.

Претендент: Я не безработная, мисс Грин, любой настоящий журналист знает, что сейчас в политике мертвый сезон.

Глория: Все кандидаты, с которыми вы работали, проиграли выборы.

Претендент: Некоторые победили.

Глория: Но с кандидатом в страховую комиссию штата вы не справились?

Претендент: Она единственная, кого не переизбрали.

Глория: Вы хотите сказать, что не смогли сохранить пост члена страховой комиссии?

Претендент: Это не моя вина, мисс Грин, она сама проиграла кампанию. Если бы вы читали газеты, до того как стали главным редактором, то знали бы, что у нее был роман с мэром Тибурона, который в то время все еще был женат на бывшем вице-губернаторе.

Глория: Вы вините меня в убийстве Пи-Джея?

Претендент: Если быть точным, двое из трех подписчиков придерживаются этого мнения. Они уверены, что ФБР бездействует.

Глория: А вы им верите?

Претендент: Не имеет значения, во что я верю. Я могу вам помочь, мисс Грин, я могу вас спасти.

Глория: Подыскав для меня мэра Тибурона?

Претендент: Сообщив вам, что только один из десяти респондентов оценивает журнал как «удовлетворительный».

Глория: А почему я должна доверять вашим методам?

Претендент: Трое из десяти думают, что вы должны подать в отставку из-за этого расследования.

Глория: Почему я должна верить вашим цифрам?

Претендент: Семь из десяти предпочли бы другого редактора, если это означает, что журнал стал бы больше похож на то, каким должен быть. Четверо из десяти уверены, что журнал стал хуже, потому что вы проводите слишком много времени на телевидении и раздавая интервью газетам, вместо того чтобы работать.