Книга Тайна Семи Циферблатов - Агата Кристи

– На этот раз, – сказала Бандл, – я поступаютак, как хочу!

Лорд Катерхэм смотрел на нее с удивлением. То, что у кого-томожет появиться искреннее желание повидать его устрашающую невестку, было длянего совершенно непостижимо. Марсия, маркиза Катерхэмская, вдова его покойногобрата Генри, была очень выдающейся личностью. Лорд Катерхэм признавал, что онабыла замечательной женой для Генри, который без ее участия ни в коем бы случаене занял пост государственного секретаря в министерстве иностранных дел.

С другой стороны, лорд Катерхэм всегда рассматривал раннююсмерть Генри как счастливое освобождение.

Лорду Катерхэму казалось, что Бандл по собственной глупостисует голову в пасть льву.

– О! – сказал он. – Ты знаешь, я бы не сталэтого делать. Ты не представляешь, к чему все может привести.

– Со мной все в порядке, папа. Не волнуйся за меня.

Лорд Катерхэм вздохнул и устроился поудобнее в кресле. Онвернулся к изучению газеты «Филд». Но через минуту-другую Бандл опять просунулаголову в кабинет.

– Извини, – сказала она, – но я еще кое о чемхотела тебя спросить. Что собой представляет сэр Освальд Кут?

– Говорил же тебе – паровоз!

– Мне не нужно твое личное мнение о нем. На чем онделает деньги – пуговицы для брюк, медные кровати или что?

– У него сталь. Сталь и чугун. У него крупнейшиестальные заводы, или как они там называются в Англии. Сейчас он, конечно, неуправляет ими лично. Это компания или компании. Он взял меня директором чего-тотам. Очень подходящее занятие для меня – ничего не делать, только ездить вгород раз или два в год в какую-нибудь гостиницу на Кэннон-стрит илиЛиверпуль-стрит и сидеть вокруг стола, где у них чудесная новая бумага длязаметок. Потом Кут или какой-нибудь умник Джонни произносит речь, изобилующуюцифрами, но, к счастью, ее не нужно слушать, и могу заверить тебя, часто делозаканчивается весьма недурным ленчем.

Не заинтересованная в ленчах лорда Катерхэма, Бандл опятьисчезла еще до того, как он кончил говорить. Во время возвращения в Лондон онастаралась сопоставить узнанное ею.

Насколько она понимала, сталь и детская благотворительностьне составляли единое целое. Одно из этих двух было, очевидно, добавкой, и,скорее всего, последнее. Миссис Макатта и венгерская графиня не подходили длятакой команды. Они были скорее маскировкой. Центром всей затеи, похоже, былнепривлекательный герр Эберхард. Он казался не тем типом гостя, которого ДжорджЛомакс должен был пригласить. Билл неопределенно сказал, что он какой-тоизобретатель. Кроме того, там будут министр авиации и сэр Освальд Кут, укоторого сталь. Это в какой-то степени увязывалось.

Так как делать дальнейшие предположения не имело смысла,Бандл оставила эти попытки и сконцентрировалась на предстоящей беседе с ледиКатерхэм.

Леди жила в большом мрачном доме в одном из самыхреспектабельных районов Лондона. В нем пахло сургучом, птичьим кормом и слегкаувядшими цветами. Леди Катерхэм была большой женщиной, большой во всех смыслах.Ее пропорции были величественными, более чем достаточными. У нее был крупныйклювообразный нос, пенсне в золотой оправе и легкий намек на усы на верхнейгубе.

В некоторой степени она была удивлена, увидев племянницу, ноподставила ей холодную щеку, которую Бандл церемонно поцеловала.

– Совершенно неожиданное удовольствие, Эйлин, –холодно заметила она.

– Мы только что вернулись, тетя Марсия.

– Знаю. Как отец? Как всегда?

Ее тон выражал пренебрежение. Она была невысокого мнения обЭлестере Эдварде Бренте, девятом маркизе Катерхэмском. Она бы назвала егопростофилей, если бы ей было известно такое слово.

– Папа чувствует себя хорошо. Он в Чимниз.

– Вот как? Ты знаешь, Эйлин, я никогда не одобряласдачу Чимниз внаем. Это место – во многом исторический памятник. Нельзядопустить, чтобы оно обесценилось.

– Оно, должно быть, было чудесным во времена дядиГенри, – с легким вздохом сказала Бандл.

– Генри понимал всю ответственность, – ответилаего вдова.

– Подумать только о людях, останавливавшихсятам! – возбужденно продолжала Бандл. – Все основные государственныедеятели Европы!

Леди Катерхэм вздохнула.

– Могу поручиться, что не раз там делаласьистория, – заметила она. – Если бы только твой отец… – И онапечально покачала головой.

– Политика скучна для папы, – сказалаБандл, – хотя, я бы сказала, это одна из самых очаровательных наук.Особенно если знать ее изнутри.

Она сделала свое невероятно лживое заявление, даже непокраснев. Ее тетя посмотрела на нее с удивлением.

– Рада слышать это от тебя, – сказала она. –Я всегда мечтала, Эйлин, что ты посвятишь себя столь современному и приятномузанятию.

– Стараюсь, – ответила Бандл.

– Правда, ты еще очень молода, – задумчивопродолжала леди Катерхэм. – Но с твоими преимуществами и если ты выгодновыйдешь замуж, ты можешь стать одним из ведущих политических деятелейсовременности.

Бандл почувствовала легкую тревогу. На мгновение онаиспугалась, что ее тетя может немедленно предъявить подходящего супруга.

– Но я чувствую себя еще такой глупой, – сказалаБандл. – Хочу сказать, что знаю так мало!

– Легко исправить, – живо ответила ледиКатерхэм. – Могу дать тебе любое количество необходимой литературы.

– Спасибо, тетя Марсия, – поблагодарила Бандл ипоспешно приступила ко второму этапу наступления: – Интересно, вы знаете миссисМакатту, тетя Марсия?

– Разумеется, знаю. Достойнейшая уважения женщина сблестящим умом. Могу сказать, что, как правило, я не поддерживаю женщин,выдвигающих свои кандидатуры в парламент. Они могут использовать для достижениясвоих целей женские средства. – Она помолчала в сомнении, стоит лиговорить о женских средствах, которые она применила для выдвижения своегосопротивлявшегося супруга на политическую арену, и о колоссальном успехе,увенчавшем ее и его усилия. – Но времена меняются. И работа, которуюпроводит миссис Макатта, имеет государственное значение и величайшую ценностьдля всех женщин. Я могу назвать ее настоящей женской работой. Ты должнанепременно познакомиться с миссис Макаттой.

Бандл уныло вздохнула:

– Она будет на приеме у Джорджа Ломакса на следующейнеделе. Он пригласил папу, который, конечно, не поедет, но ему и в голову непришло пригласить меня. Думает, что я идиотка, наверное.