Книга Дело Каллас - Ален Жермен

– Три крепких, один слабый.

– Как по-вашему, месье Лебраншю, она выйдет на сцену?

– Вне всякого сомнения, инспектор Джонсон! Она скорее лопнет, чем откажется от такого рекламного трамплина! Она та еще карьеристка!

– Гм-м… дельце-то весьма деликатное. Эта дама окутана подозрениями… Это единственное, в чем я не сомневаюсь, – подвел итог инспектор Легран.

– И мы все так думаем! – оживился журналист. – Но тем не менее мы не должны сидеть сложа руки и ждать новой драмы.

– А что делать? – спросил инспектор Джонсон, почесывая переносицу.

– Не устроить ли ей ловушку? – предложил критик, в глазках которого заблестели лукавинки.

– Что вы имеете в виду? – озабоченно спросил Бертран.

– Что-то вроде инсценировки, подобной тем, что встречаются в операх XVIII и XIX веков, когда самые таинственные истории распутывались с помощью призраков. Знаю, это покажется вам несколько допотопным, но во многих лирических постановках развязка наступает с появлением привидений. И вот я подумал: а не воспользоваться ли нам этим старинным рецептом, чтобы вывести из равновесия нашу диву?

– Боюсь, дорогой друг, что ваше романтическое воображение не уживется с приземленным мышлением нашей полиции. Вы путаете прошлое с настоящим, – возразил Уильям.

– Позвольте ему объясниться, – вмешался доктор Отерив. – У детективов-любителей иногда возникают разумные идеи. Что до меня, то я всегда любил дома с привидениями!

– О'кей, Жан-Люк. Но только ради вашего удовольствия, – сдался Бертран. – Продолжайте, месье Лебраншю. Наши уши на гвозде внимания, как говорят на Востоке.

– Премного благодарен. Итак, для успешного осуществления моего плана нам нужна в первую очередь дублерша: девушка, способная ломать комедию и импровизировать в случае необходимости. Ее задача: нарядиться Кармен и заставить поверить, что Дженнифер Адамс вернулась на место преступления для мщения.

– Вы шутите! Это несерьезно! Неужели вы и вправду думаете, что мадемуазель Сара фон Штадт-Фюрстемберг поймается на эту удочку? У нас полицейское расследование, а не кукольный театр! Очень жаль, но я на это не пойду, – возмутился Уильям.

– Позвольте мне настаивать. Если Сара фон Штадт-Фюрстемберг действительно убийца, то встреча с жертвой – живой и невредимой – будет для нее сильнейшим эмоциональным ударом. Это побудит ее совершить ошибку. У вас нет улик? Тогда что вы теряете? Пойдите на эксперимент! Если же она невиновна, то отделается испугом и припишет все неудачной шутке своих коллег, которые ее недолюбливают. Но если за ней есть грех, как мы считаем, вы, господа инспекторы, сможете припереть ее к стенке и добиться признания.

– Извините, что лезу не в свое дело, но сдается мне, что игра стоит свеч, – поддержал его Жан-Люк.

– И потом, в вашем сценарии «на воре шапка горит» нам потребуется поддержка Джейн, ее костюмерши… Если только она согласится участвовать в ваших махинациях, – задумчиво заметил Уильям.

И в самом деле следов у него не было никаких, и он не знал, с чего начать. Предложение журналиста по крайней мере позволяло начать действовать. Нет ничего хуже бездеятельности. Все это, правда, было не по закону, неофициально, однако в точке, где они находились…

– А что ты думаешь о Сенте Келлер, Бертран?

– О хористке, которая живет у твоей матери?

– Да.

– Ничего особенного.

– Я имею в виду ее внешность.

– Скорее, неприглядная. А к чему это?

– Вообрази ее в гриме, в парике, одетой, как Дженнифер Адамс.

– Ты хочешь сделать из нее Кармен?

– Угадал!

– Неужели ты принимаешь предложение месье Лебраншю, Билл? Спустись на землю!

Инспектор Джонсон, проигнорировав возмущение друга, продолжал развивать свою мысль.

– Проблема в том, согласится ли Сента подвергнуться риску. Ведь это может быть опасным! Особенно если Сapa и в самом деле преступница. Почуяв ловушку, она может совершить рецидив!

– Мы будем поблизости и защитим ее, – заявил Эрнест, увидевший, что полицейский из Скотленд-Ярда всерьез заинтересовался его планом.

– Конечно. Но всякое может случиться. Что-то непредвиденное, какое-либо недоразумение… Доктор, а вы как думаете?

– Как врач скажу: ежели эта дама действительно убийца, то появление той, которую она считала мертвой, может сильно потрясти ее, и она выдаст себя жестом или словом.

– Допускаю, что все вы правы! Сдаюсь! – капитулировал Бертран. – Но ваш псевдоромантический фарс не даст доказательств, которые можно было бы представить в суде!

– Итак, все согласны! – с видимым энтузиазмом заключил Эрнест Лебраншю. – И вы не пожалеете!

– Кто займется Сентой?

– А почему бы не твоя мать? – предложил Бертран.

– Пожалуй, ты прав. Она знает ее лучше, чем мы. Если предложение будет исходить от матушки, она не так испугается. Остается отработать мельчайшие детали нашей стратегии. Все должно быть готово ко вторнику, к вечернему спектаклю.

– Жаль, я не могу присутствовать на нем. На послезавтра у меня назначена операция.

– Какая жалость, Жан-Люк, нам будет вас не хватать!

– Вы и без меня справитесь, Бертран. А коль уж вам так необходим врач, не забывайте, что Роберт – психиатр и, стало быть, прекрасно может меня заменить.

Оба мужчины, взглянув друг на друга, слегка покраснели; эта деталь не укрылась ни от инспектора Джонсона, ни от Эрнеста Лебраншю.

– А, вот и кофе! – воскликнул критик. – Счет оплачиваю я.

– Ну уж нет, идея была моя, – не согласился Бертран.

– Я настаиваю! Я проведу его по статье «накладные расходы». Учитывая, господа, что я намерен просить вас о представлении эксклюзива для «Мира меломанов» на это расследование, думаю, моя газета может вам предложить этот вкусный ужин.

– В таком случае я пас. Ке-дез-Орфевр не отличается такой щедростью!

– Как и Скотленд-Ярд!

24

– Ваше платье, мадемуазель! Вы где-то зацепились, а я и не заметила! Я сейчас зашью дырку прямо на вас, большими стежками… Потом шаль прикроет шов, и ничего не будет видно.

Джейн вытащила из изнанки лацкана своего халата иголку с уже вдетой красной ниткой – было там и несколько других, с нитками различных цветов – и, присев, зашила порванное место на платье чуть ниже спины, остаток нитки отрезала маленькими ножницами, которые всегда носила в правом кармане.

– Вот, сегодня продержится, а завтра я сделаю это получше. На всякий случай сейчас скреплю для надежности английской булавкой.

За кулисами царило возбуждение. Момент напряженного ожидания наэлектризовывал исполнителей. Проявит ли себя еще раз убийца? Всех без исключения интересовал этот вопрос. Кто будет следующей жертвой? Технические работники, рабочие сцены, среди которых было несколько полицейских, пребывали в полной готовности, подстерегая каждое подозрительное движение. Сара фон Штадт-Фюрстемберг находилась под постоянным наружным наблюдением. Ловился ее мельчайший жест. Никогда еще певица не пользовалась таким вниманием. За ней даже заехал лимузин, сопровождаемый двумя полицейскими на мотоциклах, чтобы отвезти ее в театр. У служебного входа ее ждала толпа почитателей, любопытных, папарацци. Она сделала вид, будто хочет избежать контакта с журналистами, однако замедлила шаг настолько, чтобы фотографы сделали побольше снимков, а телеоператоры отсняли побольше кадров с ее изображением. Теперь-то уж точно она попадет на первые полосы международной прессы. Для подтверждения статуса звезды ей сейчас не хватало романа с американским миллиардером, греческим судовладельцем или членом английской королевской семьи. Богатые люди любят знаменитых женщин, одаренных способностью тратить их денежки! Она прикрыла глаза, и перед нею поплыли горы драгоценностей, мехов, платьев от знаменитейших модельеров; ко всему этому добавились пришедшие на ум клише: яхта, конюшня, открытые спортивные машины, вилла на берегу Лазурного берега, замок в Турени, золотая посуда, черная икра в ведерках, ванна, наполненная выдержанным шампанским, тайский массажист, горничная-швейцарка, шофер-австралиец, сицилийский телохранитель, русская компаньонка из рода Романовых – обедневшая эмигрантка с княжеским титулом – и, как верх совершенства, французский повар! Нужно бы еще взять лучшего учителя пения, лучшего аккомпаниатора и знаменитого врача, который оставит всех своих больных, чтобы заниматься только ею. Несколько любовников из среды известных интеллектуалов, актеров или спортсменов – футболист, теннисист, игрок в гольф или олимпийский чемпион – были бы неплохим обрамлением.