Книга Мистер Рипли под водой - Патриция Хайсмит

Официант объявил, что вино и пиво здесь не подают. Они заказали кофе. Два кофе.

Мысли Тома были заняты отнюдь не Северной Африкой, он думал о Цинтии Граднор. Цинтия — воплощение холодности и английской отчужденности. Держалась ли она так же холодно с Бернардом Тафтсом? Охладела ли к нему под конец? Том вряд ли мог ответить на этот вопрос, как и постичь, каковы были их истинные сексуальные отношения, так отличающиеся, возможно, от того, что эта пара демонстрировала на публике. Как далеко Цинтия зашла в том, чтобы подвергнуть опасности его, Тома Рипли, не подвергая опасности себя и Бернарда Тафтса? Странно, хотя Цинтия и Бернард не были женаты, Том воспринимал их как одно целое. Они явно были любовниками, и в течение долгого времени, но это не имело значения. Цинтия уважала Бернарда, по-настоящему любила его, и Бернард, вероятно, считал себя недостойным ее любви, мучился чувством вины из-за того, что подделывал картины Дерватта.

Том вздохнул.

— Что случилось, Том? Ты устал?

— Нет! — Том не чувствовал себя уставшим. Он широко улыбнулся, ощутив настоящую свободу, ведь он находится в сотнях милях от своих «врагов», если их можно назвать врагами. Он мог бы их назвать подонками, и это относилось не только к Притчардам, но и к Цинтии Граднор.

И тут же — не успел Том додумать эту мысль — он снова принял озабоченный вид. Он почувствовал это и потер лоб.

— Чем мы займемся завтра? Пойдем в музей Форбса? Это находится наверху, в касбе[22]. Помнишь?

— Да! — Лицо у Элоизы вдруг просветлело. — Le Casbah! Затем Сокко.

Она имела в виду Гран-Сокко, или главный рынок. Они купят там что-нибудь по выгодной цене, будут торговаться, чего Том не любил, но знал, что все равно будет торговаться, чтобы не выглядеть дураком и не платить дурацкую цену.

По дороге в отель Том не стал утруждать себя спором о цене и купил фиг, бледно-зеленых и чуть более темных — те и другие совершенно спелые, а также прекрасного зеленого винограда и пару апельсинов. Затем уложил фрукты в два пластиковых пакета, которые ему дал продавец.

— Они будут красиво смотреться в нашей комнате, — сказал Том. — Мы и Ноэль угостим фруктами.

Вода в номере снова была, что очень их порадовало. Сначала Том принял душ, после него Элоиза. Затем они в пижамах растянулись на кроватях, наслаждаясь прохладой, созданной кондиционером.

— Здесь есть телевизор, — сказала Элоиза.

Том встал и включил его, вернее, попытался включить.

— Только из любопытства, — сказал он Элоизе.

Телевизор не работал. Он проверил штепсельную розетку, которая, похоже, была исправна, поскольку находилась в том же гнезде, что и выключатель обыкновенной лампы.

— Завтра, — пробормотал Том, возвращаясь назад, — я попрошу кого-нибудь посмотреть, в чем там дело.

* * *

На следующее утро они посетили Гран-Сокко перед тем, как отправиться в Касбу, и воспользовались такси, чтобы отвезти в отель покупки Элоизы: коричневую кожаную сумочку и пару красных кожаных сандалий — вещи, которые они не собирались носить с собой целый день. Том, попросив таксиста подождать, оставил пакет у портье. Затем они поехали на почту, где Том отправил таинственный предмет, похожий на ленту для пишущей машинки. Он переупаковал его еще во Франции. Авиапочтой, но без регистрации, как и хотел Ривз. Том не указал обратный адрес, даже выдуманный.

Затем уже на другом такси они поехали в Касбу, поднимаясь все выше по узким улочкам. По ту сторону гавани находился замок «Йорк» — не про него ли он читал, что Сэмюэл Пипс[23]какое-то время жил там, — его каменные стены казались огромными и удивительно прочными из-за маленьких белых домишек, прилепившихся сбоку по обеим сторонам. Рядом стояла мечеть с высоким зеленым минаретом. Когда Том осматривал ее, началась молитва. Четыре раза в день крик муэдзина призывает верующих к молитве, но теперь этот призыв записан на пленку. Люди слишком ленивы, чтобы вставать в четыре часа утра и взбираться по ступеням на верх минарета, подумал Том, но безжалостно будить этим криком других в такую рань. Он представил, как верующие вылезают из постели, читают молитву, обратясь лицом к Мекке, и затем снова забираются в постель.

Тому очень понравился музей Форбса с его оловянными солдатиками — больше, чем Элоизе, решил он. Элоиза говорила мало, но, казалось, как и Том, зачарованно смотрела на сцены сражения, на лазареты для раненых солдат с окровавленными повязками на головах, построения различных полков, в том числе и кавалерийских, — все это можно было увидеть на длинных прилавках под стеклом. Фигурки солдат и офицеров примерно в четыре с половиной дюйма высотой у артиллерийских орудий и повозок, пропорциональных их размеру. Поразительно! Как захватывающе это могло бы быть для семилетнего ребенка, подумал Том, внезапно остановившись. Его родители умерли, утонули, когда он вполне мог бы играть в оловянных солдатиков. Тогда он находился на попечении тетушки Дотти. Она никогда не понимала прелести оловянных солдатиков, да и не стала бы тратить деньги на их покупку.

— Как здесь пустынно! Даже как-то не по себе, — сказал Том Элоизе. Удивительно, в больших комнатах, по которым они бродили, не было ни души.

Смотрители тоже отсутствовали. В большом вестибюле хранитель, молодой человек в белой джеллабе, попросил их расписаться в книге для посетителей. Элоиза согласилась, затем Том оставил свою подпись в толстой книге с кремовыми страницами.

— Merci et au revoir! — это все, что они сказали на прощанье.

— Возьмем такси? — спросил Том. — Смотри! Как ты думаешь, это может быть такси?

Они направились вниз по дорожке между зелеными лужайками к единственной пыльной машине, стоявшей на обочине дороги. Им повезло. Это действительно было такси.

— Au Cafe de Paris, s'il vous plait[24], — сказал, наклонившись к окну, Том, прежде чем они сели.

Теперь Ноэль занимала их мысли — Ноэль, которая через несколько часов сядет на самолет в Руаси. Они отнесут тарелку со свежими фруктами к ней в комнату (которая располагалась ниже этажом прямо под ними) и возьмут такси до аэропорта, чтобы ее встретить. Том потягивал томатный сок с долькой лимона, прикрепленной к стенке стакана, а Элоиза пила чай с мятой, о котором она слышала, но никогда до сегодняшнего дня не пробовала. От него исходил очень приятный запах. Том отпил маленький глоток. Элоиза сказала, что ей ужасно жарко, но, похоже, чай помогает, хотя она не представляет, каким образом.

Их отель находился в двух шагах. Том заплатил. Он снимал свой белый пиджак со спинки стула, когда ему показалось, что человек, которого он увидел на главном бульваре слева от себя, знаком ему.