Книга Брызги шампанского - Михаил Черненок

– Отдохнул, как на Канарах?

– По мнению знающих людей, нары – не Канары, – присаживаясь рядом с ним, тоже улыбнулся Слава и посмотрел на Бирюкова. – Скучали, Игнатьич, без меня?

– Некогда было скучать, – Бирюков похлопал ладонью по стопке лежавшей перед ним бумаги. – Вот сколько Петр уже напахал.

– Что в этой «пахоте» интересного?

– Есть кое-что, но сначала докладывай свою информацию.

Голубев подробно рассказал о проделанной им оперативной работе. В завершение добавил:

– Взятые у Куделькина и Кафтанчикова охотничьи патроны вместе с дробинками, «позаимствованными» у Егора Захаровича, передал Тимохиной для экспертизы. Лена пообещала без задержки определить химический состав дроби и провести ее идентификацию с дробью, извлеченной из раны потерпевшего, и с обнаруженной в земле на месте происшествия.

– Сегодня утром в конторе «Светлого пути» побывал? – спросил Бирюков.

– Разумеется. Там, кроме тощего главбуха и учетчицы Замотаевой, смахивающей по комплекции на мадам Грицацуеву из фильма «Двенадцать стульев», никого не было. С их слов, Семен Максимович Гусянов в пятницу никуда уезжать из Раздольного не собирался. Куда его унесло и когда вернется, не знают.

– А вообще часто он из села отлучается?

– Говорят, постоянно то в Кузнецк, то в Новосибирск на своем джипе гоняет. Иногда по двое, а то и более суток неизвестно где проводит.

– Как же он акционерным обществом руководит?

– Наскоками. По-моему, это общество нужно Гусянову лишь для того, чтобы на короткой ноге общаться с руководством района. В основном же Семен Максимович по самую макушку влез в частный бизнес и азартно сколачивает большие деньжищи.

– Чем объясняешь странный отъезд Семена Максимовича из Раздольного?

– Ничем, Антон Игнатьич, объяснить не могу. Если, скажем, он каким-то образом узнал о гибели сына, то, логически рассуждая, должен бы сразу примчаться в морг, в милицию или в прокуратуру. Гусянов же рванул в неизвестном для нас направлении. Отсюда напрашивается вывод, что Семен Максимович либо в чем-то заблуждается, либо какой-то злодей направил его по ложному следу.

– Может, он свои следы заметает… – высказал предположение Лимакин.

– Какие? – повернувшись к следователю, спросил Слава. – Неужели думаешь, что Капелька заказал убийство собственного сына, а после случившегося испугался разоблачения?

– Этот сын не только проматывал отцовские деньги, но еще и хамил своему бате. Родительское терпение небеспредельно. Могло и лопнуть.

– Конечно, такая версия возможна, – после недолгого раздумья согласился Голубев. – Однако лично я склонен к тому, что Вован по пьянке учинил на лугах банальнейшую «разборку» с каким-то строптивым охотником.

– Кто, по-твоему, из раздоленских охотников способен на кровавую строптивость? – спросил Бирюков.

– В беседах со мною все были покладистыми и, кажется, даже откровенными. Во всяком случае, не заискивали и не увиливали в сторону от конкретных вопросов. Признаться, у меня давно крутится мыслишка, что «строптивец» пока еще не попал в круг нашего зрения.

– Тогда нам очень долго его искать придется, – вновь заговорил следователь. – Давай вначале порассуждаем о тех, кто оказался в круге. И начнем с деда Егора Ванина. Согласен?

Слава отрицательно повел головой:

– Нет. Сначала расскажите, что узнали в мое отсутствие, а потом уж будем рассуждать.

Бирюков поправил лежавшие перед ним бумаги:

– Узнали мы не так много, но кое-какие предварительные выводы уже сделать можно. Так, химический состав моторного масла, обнаруженного на луговой дороге и у таверны, оказался одинаковым. Следовательно, Владимир Гусянов приехал на луга с другом, которого называл Крупой, и в его машине.

– И этому другу Лиза Удалая перевязывала руку? – уточнил Голубев.

– Видимо.

– Значит, этот преподобный Крупа стрелял из пистолета!

– Нет, Слава. Судя по отпечаткам пальцев, из «Макарова» стрелял Гусянов. Других отпечатков на пистолете нет.

– Странно… Почему же тогда у Крупы пальцы на правой руке, по словам Лизы, как в мясорубке побывали?

– Скорее всего, он хотел подхватить с земли пистолет, выпавший из руки Гусянова, и с близкого расстояния получил по пальцам заряд дроби. Второй выстрел из ружья ведь был по пистолету, лежавшему на земле.

– А чья кровь осталась на траве?

– Вероятно, Крупы. Ни по группе, ни по резус-фактору она не сходится с гусяновской.

– Смотри, какое остроумное решение принял охотник-дуэлянт! Он же после Вована мог запросто завалить и Крупу. Однако не сделал второго трупа, а только лишил противника возможности сопротивляться. Видать, смекалистый мужик, а?..

– Потому я и завел речь о старике Ванине, – сказал следователь. – Егор Захарович – умудренный жизнью человек. Фронтовик, бывший снайпер. Реакция у него должна быть отменная…

Голубев закрутил головой:

– Не туда гребешь, Петя!

– Дослушай мою мысль до конца. Фермер Куделькин попросил Егора Захаровича присмотреть за сеном. Свата кузнеца старик спровадил от озера миром. Буквально следом у стога появился Гусянов с Крупой. Дед Егор попытался и с ним поступить так же, как с предыдущим охотником, но не тут-то было…

– Такого и не могло быть.

– Почему?

– Вован к деду Егору относился с уважением и не забузил бы с ним.

– С пьяных глаз в сумерках он мог просто не узнать старика.

– Свежо предание, да верится с трудом. У Егора Захаровича столь впечатляющая фигура с белой бородой, что не узнать его просто невозможно даже по пьяни. К тому же, если бы дед Егор принимал участие в «дуэли», то как бы он в пистолетно-ружейной перепалке услышал удар пули об сухую березу? Мы же по его подсказке нашли эту пульку. Кстати, она из какого пистолета?

– Из «Макарова», обнаруженного на месте происшествия.

– Ну, вот! Чем возразишь?

Лимакин пожал плечами:

– Пока возразить нечем.

– Значит, оставим Егора Захаровича в покое?

– Давай пока оставим.

Голубев повернулся к Бирюкову:

– Надо бы, Антон Игнатьич, через уголовный розыск Кузнецка поискать владельца пистолета.

– Уже нашли. Сегодня утром по факсу пришел ответ на наш запрос, – сказал Бирюков и заглянул в одну из бумаг. – Судя по номеру, обнаруженный нами пистолет принадлежал убитому в прошлом году Валерию Александровичу Падунскому.

– Так это же бывший муж Лизы Удалой! – воскликнул Слава. – Какую информацию о нем сообщают?