Книга Воронье - Ингрид Нолль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аннетта часто слышала из уст свекрови эту поговорку и ненавидела ее от всей души. Разве это не означало, что она для семьи мужа так, седьмая вода на киселе?
За ужином, который накрыли раньше обычного, Поль спросил брата:
– Когда же, в конце концов, ты познакомишь меня со своей подругой?
Аннетта заинтересованно подняла глаза от тарелки, когда Ахим ответил:
– Понятия не имею. Она вернется из отпуска через несколько дней и, судя по всему, в первые дни будет очень занята.
– А как ее зовут? – не удержалась Аннетта.
Поль и свекровь ответили одновременно: «Джина» и «Грация».
Все рассмеялись, а Аннетта спросила:
– И все-таки?
Но Ахим не пожелал углубляться.
– Не будь такой любопытной, малышка. – Он посмотрел на Аннетту взглядом самого настоящего Адониса.
Как всегда после хорошей еды, настроение было отличным, о покойном больше не говорили. Выпив два бокала красного вина и пару раз посмеявшись, Аннетта раскраснелась и похорошела прямо на глазах. Все же скоро она почувствовала усталость, поскольку еще не отвыкла от больничного ритма жизни.
Свекровь сжалилась, спросив, не хочет ли она уже лечь в кровать, и наконец приготовила ей постель в комнате для гостей. Аннетта сразу задремала и не слышала, когда разошлись по спальням остальные.
Глубокой ночью Аннетта почувствовала, что рядом с ней кто-то лежит, и застонала от давно сдерживаемого желания. Она еще толком не проснулась, когда самоконтроль вновь взял верх.
– Рядом спит твоя мать, – шепнула она, решив дружеской лаской смягчить свой вторичный отказ. Но, коснувшись начавшей лысеть головы, вскрикнула от неожиданности.
Поль включил ночник и посмотрел на жену, качая головой.
– Нет так нет, – сказал он и ушел.
В день, когда Полю исполнилось двенадцать, его переселили в мансарду. Это владение всеми средствами пытались сделать для него привлекательным. «Здесь, под самым небом, – говорила ему мать, – ты будешь жить, как орел на вершине горы». Она так подчеркивала его статус взрослого, что Поль не осмелился возражать. Отец поднялся к нему только один раз предупредить, что электрический обогреватель следовало включать только в очень холодные дни, в противном случае использованное электричество Поль будет оплачивать сам. Поль не особенно старался следовать этому правилу, но расходы за электроэнергию никогда не пересчитывались. Тем не менее зимой он мерз; летом же, напротив, под крышей было слишком жарко.
Лишь много лет спустя Поль признался матери, что тогда ему хотелось остаться в одной комнате с Ахимом, в непосредственной близости от родителей. Тут-то он и узнал, что Ахим, вынужденный слушать ночные лекции старшего брата, оказывается, страдал и больше не мог этого выносить.
Мальчиком он мучился одной мыслью: может быть, его сослали под крышу потому, что он подкидыш, а вовсе не сын своих родителей? Поль не забыл свои детские страхи. Теперь, когда он получше узнал свою мать в плане темперамента, другой вариант казался ему более реальным: отец из великодушия женился на уже беременной матери, но втайне больше любил Ахима, своего родного сына. Это, разумеется, тоже чушь, сказал Поль самому себе, его сходство с отцом никто не может оспаривать.
В отличие от сегодняшнего дня Поль обычно просыпал по утрам. Несмотря на это, он еще помнил, как было трудно, когда ему ночью хотелось в туалет. Он то и дело пытался соорудить временный писсуар, выходящий благодаря смелой конструкции прямо в водосток. Почему ему тогда не отдали пустовавшую комнату для гостей, подумал он недовольно, и почему родители оборудовали себе шикарную ванную, но не потратили ни пфеннига на его потребности? Кроме того, он так до конца и не разобрался, почему брат и сегодня решил ночевать в родительском доме: в конце концов, до его собственной квартиры отсюда недалеко. Сама мысль о том, что у всех остальных туалет в непосредственной близости, а ему придется спускаться по крутой лестнице, заставила Поля заснуть сердитым.
В три часа он проснулся, но смог заставить себя потерпеть еще. В половине четвертого это было уже невозможно. Слишком усталый, даже для того, чтобы выругаться, он отправился вниз. Выйдя из ванной, он заметил свет, пробивавшийся из-под двери комнаты Ахима. Поль осторожно нажал на ручку, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Но постель брата была пуста. Может, Ахим все же уехал домой?
Внезапно страшная мысль мелькнула в его тяжелой со сна голове. Он резко рванул дверь родительской спальни и бесцеремонно включил свет. К счастью, мать не проснулась.
Сумеет ли он когда-нибудь забыть о чудовищном призраке инцеста? Руки Поля дрожали, когда он открывал дверь в комнату для гостей. Чтобы сориентироваться, пришлось включить лампу и здесь. Аннетта крепко спала и выглядела невинной овечкой. Поль погасил свет и плюхнулся на кровать рядом с женой. У него было такое чувство, словно его только что колесовали.
Примерно через четверть часа ему стало лучше, он почувствовал себя довольно сносно. Ольга сейчас шатается по Андалусии, может быть, даже с каким-нибудь латинским мачо. Почему бы ему не попробовать разок с собственной женой? Аннетта была мягкая и теплая, на его прикосновение она среагировала хоть и сонно, но положительно. Наконец она проснулась, повернулась и шепнула ему что-то. Поль так и не понял, почему она вдруг вскрикнула.
Чтобы отвлечься в своей каморке от навязчивых страхов, Поль принялся листать разные книги с иллюстрациями, любимые им когда-то в детстве. Но ни «Открытия на заре цивилизации», ни «Фауна пустынь» не смогли его отвлечь от тяжких мыслей. Наконец он взял в руки «Сказания классической древности». Подростком он считал продиктованные сладострастием проделки Юпитера особенно коварными, ведь отец богов принимал даже облик Амфитриона, чтобы ночью пробраться в постель к его жене. Считается, что Алкмена отдавалась коварному двойнику, ни о чем не подозревая. Можно ли ей верить?
И если Аннетта казалась в постели милой маленькой девочкой, то в отличие от Алкмены ждала, быть может, вовсе не законного мужа Амфитриона, а сразу Юпитера.
Надо ли спросить утром у Аннетты, почему она вскрикнула? Поль уже заранее придумал ответ: крик был не от страха, а от боли, потому что он случайно задел сломанную руку.
Было почти половина пятого, когда Поль услышал тихие шаги этажом ниже. Брат явился домой только сейчас? Он молнией спрыгнул с постели и чуть ли не слетел по лестнице. Свет в коридоре горел, ванная была занята. Дрожа от холода, Поль присел на корточки на ковер и стал напряженно ждать.
Через две минуты дверь ванной открылась и вышел Ахим, на нем был безупречный черный костюм.
Братья уставились друг на друга.
– Что ты делаешь тут на полу? – спросил Ахим.
Одновременно Поль спросил:
– Ты откуда? Почему в костюме?