Книга Без ума от графа - Кристина Брук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только не надо на меня так смотреть. Этот номер со мной не пройдет. Пусть хоть все мужчины Лондона попадают к твоим ногам, меня среди них не будет.
— Да мне и не надо, чтобы ты лежал у моих ног, — рассмеялась Розамунда. — Несмотря на все твое обаяние, Энди, мне известно, что у тебя каменное сердце.
Энди было нахмурился, но сразу же улыбнулся.
— Нет, оно не каменное, дорогая. Скажу тебе по секрету, у меня совсем нет сердца.
«Как, должно быть, это удобно», — подумала Розамунда.
И тут же удивилась своим мыслям.
— Чепуха! Конечно, оно у тебя есть. Но если оставить сантименты, то ты у меня в долгу после всего, что случилось в прошлом году.
— Верно, — согласилась Сесили. — Розамунда вызволила тебя из беды. Ты едва не скомпрометировал себя, а всему виной эта отвратительная Эмма Хоулинг.
Энди побледнел от нахлынувших на него воспоминаний. Вопреки его заверениям он никак не мог оставаться равнодушным к женским страданиям. Даже непривлекательные, с визгливыми голосами девицы, выезжавшие в свет уже десятый сезон и безуспешно пытавшиеся выйти замуж, вызывали у него сочувствие.
Если бы не сообразительность и решительность Розамунды, Эмма Хоулинг вынудила бы его жениться на ней.
— Сдаюсь, вы победили, — сказал он, подняв руки. — Ладно, дорогая Розамунда, обещаю сделать все, что в моих силах.
В дверь кто-то постучал — по-особенному. Этот тайный стук был известен только молодым Уэструдерам, а также тем немногим, кто пользовался их общим доверием.
Первой подбежала к дверям Сесили, следом за ней поднялся Эндрю. В дверь вкатилась невысокая Тибби, поправлявшая перчатки.
— Славные мои. Пора собираться на раут.
Розамунда тепло улыбнулась своей любимой компаньонке.
— Благодарю тебя, Тибби.
Попрощавшись с Сесили и поцеловав ее на прощанье, Розамунда взяла под руку Эндрю, и они вышли из комнаты.
— Жаль, что не могу остаться дома с Сесили, — посетовала она. — Так не хочется ехать на раут.
Эндрю насмешливо приподнял брови.
— Скучаешь по своему гиганту?
Розамунда рассмеялась, пытаясь скрыть смущение.
— Скучаю? Боже мой. Конечно, нет. Не говори чепухи, Эндрю.
На рауте было шумно, людно и скучно — впрочем, такими были все вечера, устраиваемые леди Бигглсуорт. При входе кто-то наступил на подол платья Тибби и порвал оборку. Ей пришлось отойти, чтобы как-то исправить изъян в своем туалете. А тем временем Розамунда прошла в комнату для карточных игр.
Там уже сидели Эндрю, еще один джентльмен и две леди — вчетвером они собирались составить партию в вист. Встав за спиной Энди, Розамунда стала молча следить за игрой, всей душой желая, чтобы вечер закончился как можно скорее.
— Вы, как всегда, прекрасны, дорогая, — шепнул кто-то Розамунде на ухо.
— Ах! — Она вздрогнула от неожиданности. — Как вы меня напугали, капитан.
Капитан Филипп Лодердейл в блестящем красном мундире выглядел просто ослепительно. Он был настолько хорош, что от него невозможно было отвести глаз. Золотистые волосы, пронизывающий взгляд карих глаз, строгий классический профиль — такая внешность заставила бы побледнеть от зависти даже статую древнегреческого бога.
Несмотря на красоту Лодердейла, Розамунда почему-то оставалась к нему совершенно равнодушной, более того, она страстно желала...
Нет-нет, ни о какой страсти к Гриффину Деверу не могло быть и речи. Она всего лишь хотела выйти замуж, она так мечтала о семье. Она просто устала ждать.
Лодердейл увлек ее от карточных столов в сторонку, и они уселись на кушетке в углу. Он был мастером по отысканию укромных мест на вечерах и раутах, где можно было даже на виду у гостей пошептаться в благопристойном уединении.
Не зная, с чего начать, Розамунда спросила:
— Как ваши дела, сэр?
— Признаюсь, — капитан насмешливо улыбнулся, — они сразу испортились, как только до моих ушей долетела эта неприятная новость.
— Какая же?
— О появлении в Лондоне вашего жениха. Все только и говорят о том, что он приехал ради вас. — Карие глаза капитана с подкупающей укоризной смотрели на нее. — Как вы могли, дорогая? Вы ни единым словом не обмолвились об этом неприятном сюрпризе.
Отвернувшись от его вопрошающего взгляда, Розамунда заметила своих знакомых и приветливо им кивнула.
— А разве я могла поступить иначе? — повернувшись к нему, спросила она. — Мы с ним помолвлены, и у меня нет ни малейшего желания отказываться от помолвки. Будьте так добры, капитан, оставьте вашу манеру вести себя со мной излишне фамильярно. Я никогда не давала вам повода для этого.
Усмехнувшись, в знак согласия он кивнул головой.
— Разумеется, леди Розамунда. Прошу меня извинить, если я забылся и нарушил приличия.
Капитан лукаво посмотрел на нее. Розамунда удивленно воззрилась на него.
— Но ведь эта новость не стала для вас сюрпризом, — продолжал он тем временем. — Вы же знали о том, что Трегарт в Лондоне.
— Да... — смутилась она, — знала.
Разговор зашел в тупик, и Розамунда почувствовала себя в чем-то виноватой. Но разве она поощряла его? Разве давала понять, что его общество ей очень приятно? Вовсе нет. Какие, однако, странные создания мужчины: порой им кажется, что предмет воздыханий отвечает взаимностью.
Лидгейт так стиснул зубы, что желваки заходили на скулах.
— А что, лорда Трегарта здесь нет?
— Вот именно его здесь нет.
Капитан рассмеялся.
— Какой же он доверчивый малый. Будь я графом, ни за что не выпускал бы вас из виду даже на минуту.
— Его доверие вполне оправданно, — холодным тоном произнесла Розамунда.
Уклоняясь от дальнейших расспросов и намеков, она попыталась перевести разговор на другую тему.
— Лучше скажите, сэр, как вы себя чувствуете? Рана больше не беспокоит?
— Она зажила — по крайней мере так считают врачи, — ответил Лодердейл. — Мне уже пора возвращаться в полк.
Ей стало страшно. На горизонте опять маячила война с Наполеоном, который, по слухам, собрал немалые силы. Конечно, она не любила Лодердейла, но относилась к нему чисто по-дружески. Правда на какой-то миг ей стало досадно, почему у него рана не столь тяжелая, чтобы помешать приступить к исполнению его воинских обязанностей. Однако она не подала вида, что тревожится за его жизнь.
— Вы скоро уезжаете?
— На следующей неделе. — В его голосе явственно слышалось сожаление. — Трегарт приехал за вами, не так ли? Все же приехал. Его следовало бы высечь за выказанное пренебрежение. — Он с нежностью посмотрел на нее. — Вы брильянт чистейшей воды.