Книга Кошмар на улице с вязом - Валентина Андреева

Честно говоря, я не собиралась ради покойной души выводить из строя собственную живую душу, но машинально сделала пару глотков. Трудных, но, как оказалось, очень полезных. Приятное тепло очень быстро разлилось по телу. Вместе с проснувшимся энтузиазмом. Я согрелась.

– Танечка, – умильно улыбаясь, обратился к ней Михаил. – Могу я попросить вас поставить на зарядку мой мобильник? Он у меня во внутреннем кармане куртки. Где-то там и зарядное болтается. Мне отсюда вылезать проблематично. Не хочется всех тревожить.

– Считай, что попросил, – благосклонно улыбнулась Татьяна и выплыла из кухни.

Забыв о своих благих намерениях, детектив мигом сдвинул Наташку, а частично и меня, с места, подлетел к раковине и вылил в нее все содержимое своей кружки. Затем сыпанул в нее растворимого кофе из банки, стоявшей прямо на кухонном столе, и разбавил водой из чайника. К тому моменту, когда из комнаты раздался озадаченный голос Татьяны, сообщавшей, что зарядное устройство она не обнаружила, Михаил уже сидел на своем месте.

– Извините, Танечка. Наверное, впопыхах его дома оставил.

Я, было, решила последовать примеру детектива, но не успела. Танечка с его мобильником уже возвращалась назад.

– А теперь выпьем за здоровье присутствующих. Можно чокнуться. – Татьяна призывно подняла свою совсем не мелкую тару. – Ира, тебе надо бы сразу не меньше половины выпить. Давай, не кочевряжься. Вон, как Михаил. Сразу согреешься. Ты Родионовичу кем приходишься-то? Наталью я сразу рассекретила – гражданская жена. Все лучше, чем простая любовница. Расписаться-то, наверное, так и не успели?

Наташка внимательно изучила дно своей стопки, непонятно куда опрокинутой и, не торопясь, согласилась:

– Ага.

– Ну так теперь пусть законная его за свои денежки и хоронит! – мстительно улыбнулась Танечка. – Была змеей, змеей и осталась. И дочку так же воспитала. Так кем ты Игорю Родионовичу приходишься? – снова обратилась она ко мне с вопросом.

– Сестра она моя, – печально поведала Наташка. – Двоюродная, по тетке из Тамбова, но роднее ее у меня никого нет. А это… – подруга подняла глаза на Михаила и помялась, не зная, кем его обозвать. Решила, что додумается сам себя представить.

– Да ладно. Можешь не объяснять. Все и так ясно. А ты, Ирка, не стесняйся, что старше. Подумаешь, несколько лет разницы. Почему мужикам даже в шестьдесят лет можно за двадцатилетними девками носиться? Врут, что бес в ребро подталкивает. Лишь бы на кого свалить. Пару годков повыкобеливаются, здоровьишко порастрясут, а потом назад ползут – отлеживаться да раны зализывать…

– Потому что они к этому возрасту из ума выживают, плюс врожденная мания собственной исключительности. А надо уметь видеть себя со стороны, но помимо ума у них еще и зрение слабеет, – поучительно отметила Наташка.

Скажите, как это случилось с Игорем Родионовичем? – обратилась я к Татьяне, при этом одарив «гражданскую жену» не очень любезным взглядом. На ее месте следовало меня с этим вопросом опередить. Все-таки обрела другой статус – «гражданской вдовы».

– Да толком никто и не знает. Приехал он сюда на выходные, еще вчера с ним через забор разговаривала. У него поясницу прихватило, я ему растирку принести пообещала. Только он отказался – мазь, говорит, у меня какая-то с собой есть. Наверное, Тонька, зараза, нажаловалась. Я ей растирку для сына давала – ногу он потянул, приходила ныла тут… И ведь объяснила, как пользоваться – тоненьким слоем на больное место и тихо-о-о-нечко растереть. – Татьяна аккуратно продемонстрировала руками ход лечебной процедуры. – А она Сашке всю баночку разом на ногу – шмяк! – Ладонь Татьяны шлепнула по столу, тарелки испуганно звякнули. – К-как он сорвался!.. На третий день только парня нашли. Работники военкомата вместе с участковым. В нашей районной больнице. Так обвинили, что Сашка с моей помощью от армии косит. Ногу-то так разнесло! Тонька, дура, со мной неделю не разговаривала, зато на всю деревню обстрамила. И Родионычу насплетничала. Утром-то в воскресенье я его не видела, а около двенадцати как грохнуло!!! И сразу как полыхнуло!!! Дом-то старый, бревенчатый. Вмиг сгорел. Вся деревня сбежалась, да разве потушишь? Пожарные приехали, для отчета остатки бревен водой полили, бумагу написали и назад укатили. Сказали, бытовой взрыв газа. Газ-то у него баллонный был. Ну, давайте еще разок помянем Родионыча. Порядочный человек преставился. Не чокаемся!

Татьяна смахнула набежавшую слезу и снова наполнила себе и Наталье стопки. – Ты, Наташа, не переживай. Мужик он, конечно, хороший был, но тебе-то с того какая радость? Все равно с женой разводиться не собирался. Хотя о тебе никогда плохо не говорил. Наоборот! Тут как-то разнервничался – головные боли его мучили, и поделился: есть, говорит, Татьяна у меня отдушина – такая замечательная девушка! Все бы к ее ногам сложил. Люблю ее больше жизни. Обстоятельства, как удав, в своих тисках держат. Не могу я ни жить с женой, ни развестись.

Наташка окончательно ошалела. Плохо соображая, а посему не прячась, пригубила стопку и вылила ее содержимое в горшок с фикусом – целое дерево. Опомнившись, виновато посмотрела на недоумевающую Татьяну и пояснила:

– Пусть тоже помянет.

– А может, Игорь Родионович каким-то образом остался жив? – поинтересовался Михаил, с отвращением допивая остатки своей холодной бурды. Честное слово, мне показалось, что он очень пьян. Надо же, как его с кофе повело!

– Так! Тебе больше не наливаем, – снисходительно потрепала его по плечу Татьяна, поднявшаяся с места проверить на трезвость свой цветок. – Как можно остаться в живых при таком пожаре? Косточки, и те не сохранились. Не знаю, чего там милиция насобирала? Какой-то пакетик вроде в морг отправили. Или еще куда. На машине «Скорой помощи». Заодно попутно и бабку Нюру прихватили. Повезло ей с оказией.

– В морг? – ужаснулась я. – Ну и смертность у вас. Неужели так расстроилась из-за пожара? Прямо до смерти.

– Да ты че! Она еще нас всех переживет. Три дня бабка маялась, а все боялась в поликлинику ехать. Конечно, на автобусе растрясет – хуже станет. Выяснилось, что у нее давление выше некуда. А она с ним еще картошку копала… Наталья, ты ж смотри! На том месте, где ты мой «коньяк» пролила, росток показался!

Я хотела полюбоваться чудом, но не смогла встать. Разморило. Михаила, похоже, оно тоже не интересовало. Интересовало другое.

– Танечка, а к Игорю Родионовичу вчера или сегодня никто не приезжал? – спросил он.

– Не знаю. Вчера, правда, видела, что страховщица на велосипеде приезжала, страховку на дом переоформлять… Вот те раз! Значит, теперь эта его стерва еще и деньги за дом получит! Ну где, спрашивается, справедливость?

Я поддакнула и посетовала на то, что Николаю Петровичу ничего не достанется.

Татьяна даже вскинулась от возмущения, я невольно спряталась за Наташку:

– Это какому еще Николаю Петровичу? У Каретникова вроде и родных-то не имелось. Хотя они, в основном, только после смерти благодетеля и объявляются. Постойте-ка… Какого-то брата или племянника он, кажется, поминал. Только своего ли, нет ли… Не помню.