Книга Козырь в рукаве - Светлана Алешина

Тысячу раз был прав наш мудрый Виктор, когда говорил, что эмоции притупляют бдительность. Я ведь пленница, и за мной надо присматривать.

– Извини, дружище, такова жизнь, – сказала я, вышла в коридор и заперла за собой дверь на задвижку.

Несколько мгновений из помещения не раздавалось ни звука. То, что произошло потом, с трудом поддавалось описанию. Я никогда не была на корриде, но, полагаю, атака двери разъяренным Беней ей ничуть не уступала. От ударов сотрясалась не только дверь, но, казалось, все здание. Я с уважением посмотрела на засов. Единственное, что меня беспокоило, так это петли. Рев братка, наверное, слышно было за квартал.

Я поспешила наверх. Хотя я и была уверена, что, кроме нас двоих, в здании больше никого нет, задерживаться не стоило. В «номер», любезно предоставленный мне хозяевами этого уютного заведения, я заходить не стала, все мое имущество было при мне.

Глава 7

Входная дверь открывалась проще, чем я ожидала. Еще не было четырех часов, но весеннее солнышко уже катилось к закату. Я зажмурилась и подставила лицо под теплые лучи. Еще недели две-три – и начнется настоящая весна, с травкой, цветами и теплыми грозами. Прошла какая-то пара часов с момента моего заточения, а я ощущала себя узницей, вырвавшейся на свободу после нескольких лет, проведенных в подземелье.

«Лада» стояла во дворе. Интересно, Бене удалось-таки сюда заехать, сидя за рулем, или машину ему пришлось толкать? Я заглянула в салон. Пустая сумка сиротливо лежала на заднем сиденье, котенка видно не было. Все двери заботливо заперты. Я обошла машину кругом и вернулась в здание.

На столе ключей, естественно, не оказалось, какие-либо ящики в столе отсутствовали. Только сейчас мне пришло в голову, что на связке были ключи не только от «Лады», но также от квартиры и кабинета в редакции. Я с беспокойством подумала, во что это может вылиться. Ключи необходимо было найти во что бы то ни стало. И не только для того, чтобы вызволить Фимку, но также и во избежание массы возможных неприятностей.

Я села в кресло. Перспектива обшаривать все помещения меня совершенно не привлекала. Последний раз ключи я видела у Бени в руках. Вряд ли он стал бы их куда-нибудь класть, скорее всего просто сунул в карман. Но спортивные штаны он уже сменил на джинсы. Следовательно, надо было найти Бенины штаны или обыскать самого Беню. С момента разговора огрызка-патрона по телефону прошло минут двадцать как минимум. Значит, у меня осталось каких-то пять – десять минут. Сделав глубокий вдох, я выбралась из уютного кресла и направилась снова в подвал.

Удары в дверь не прекратились и тише не стали, но теперь раздавались с большими интервалами. Проходя по коридору и толкая и дергая за ручки поочередно все двери, в перерывах между ударами я услышала много чего нового и интересного о себе, своих родственниках, естественно, о Фимке и еще о многом другом, известном мне и не очень. Теперь словарный запас Бени значительно расширился. В поисках нужной мне двери я с любопытством слушала со вкусом построенные многоэтажные фразы, причем о существовании некоторых слов, преимущественно эпитетов, до этого момента я даже не догадывалась. Иностранец свихнулся бы, тщетно пытаясь вникнуть в смысл того, что сейчас произносилось. Я пожалела, что со мной нет диктофона, такого шедевра русской словесности мне еще не доводилось слышать.

Наконец одна из дверей распахнулась, я нашарила выключатель. Я стояла на пороге просторного тренажерного зала, святилища Бени. Я двинулась вдоль тренажеров неизвестного мне предназначения. Неожиданно с другой стороны я уловила какое-то движение. Взвизгнув, я бросилась за ближайший тренажер. Всю стену зала по правую руку от входа сплошь покрывали зеркала. Перед ними на резиновых ковриках были аккуратно разложены гантели, штанги и другие железки.

Я нервно рассмеялась, подошла поближе. Из зеркала на меня глянула испуганная, но довольно милая физиономия. Я сказала ей «Привет!» и поправила слегка растрепавшуюся прическу.

Посмотрим, что мы имеем. Я качнула ногой гирю, та даже не шелохнулась. Рядом лежали огромные гантели. Нет, мне бы что-нибудь полегче, по силам, так сказать. На человека с моими способностями и возможностями инвентарь явно рассчитан не был. А, между прочим, позаниматься было бы неплохо, ноги после ночных пробежек слегка побаливали. Наконец в углу зала обнаружилось несколько отшлифованных палок. Я выбрала одну и помчалась обратно.

Бенины броски на дверь стали еще реже и слабее, а меня это совершенно не устраивало. Я дождалась очередного удара и тихонько позвала:

– Беня!

За дверью воцарилась тишина.

– Бенедиктов, ты как там? – участливо поинтересовалась я.

Браток выдержал паузу – я представила, как он набирает воздух в легкие, – и разразился пространным монологом. А ведь мне его действительно было жаль. Меня грызло чувство вины, как если бы я плохо обошлась с ребенком, пусть даже непослушным.

Я осмотрела засов. Крепкий металл стойко выдержал натиск, но немного погнулся. Я взялась за задвижку, но тут Беня замолчал, иссяк, бедняга. Ему срочно требовался новый стимул.

Я немного подумала и сообщила:

– Бенедиктов, ты в курсе, что ты придурок?

Браток взревел с новой силой. Под аккомпанемент витиеватых эпитетов в свой адрес я неслышно отодвинула засов, заняла позицию рядом с дверью, махнула пару раз палкой на уровне Бениной головы. Ничего сложного, все равно что в большой теннис играть.

Дождавшись, пока браток замолчит, чтобы сделать очередной вдох, я быстро произнесла:

– Бенедиктов, что ты там вопишь, как раненый слон, выходи, в натуре, поговорим.

Что мне нравилось в Бене, так это его предсказуемость. С трубным ревом он бросился в атаку на дверь. Я сжала покрепче палку, но Беня, не встретив на пути сопротивления, достойного его силе, распахнул дверь и промчался мимо меня со скоростью пули, точнее, увесистого ядра. За мгновение преодолев пространство узкого коридора, браток впечатался в стену напротив, которая и затормозила его славный полет.

На несколько мгновений мы так и застыли – я с палкой над головой и Беня, нежно прижавшийся к стене. Затем наша скульптурная композиция распалась. Беня повернулся ко мне, при этом вся его правая сторона, включая нижнюю челюсть, все еще стремилась сохранить форму плоской поверхности стены. Он промычал что-то невразумительное, потом жалобно поскулил и медленно стек на пол.

Я постояла еще некоторое время со своим оружием наготове, но Беня признаков жизни больше не подавал. Я нерешительно подошла поближе, потыкала его палкой в бок. Нижняя челюсть братка так и осталась свернутой набок, очевидно, вывихнул, бедняга. Из открытого перекошенного рта стекала слюна. Припомнив, как Бородин нащупывал пульс у Иринки, я старательно воспроизвела его действия. Не то чтобы я слишком беспокоилась за Беню, но почему не потренироваться, если возникла такая возможность. Пульса не было.

Вот так, Ольга Юрьевна, славно поохотилась, завалила молодого гоблина. Хорошенькое дельце! Теперь, как законопослушная гражданка, я должна или позвонить в милицию, или закопать труп в саду. Я бы предпочла второй вариант, но вот проблема – ни одного сада поблизости я припомнить не могла. Я ощупала вены на своей шее и обеих руках. У меня пульса не было тоже. Это обстоятельство немного успокаивало, относительно своего состояния я-то уж была уверена на сто процентов.