Книга Список черных дел - Александра Авророва

Светлана Петровна явно собиралась сказать что-то еще, но ее перебила Лерочка:

— А я знала, что тебе понравится! Я пришла в магазин и прямо у них потребовала: «Мне, пожалуйста, дайте такое вино, которое будет пить приличная девушка». Вот они и дали. Не станут же они меня обманывать, правда?

И она посмотрела на меня, как отличница, вызубрившая урок, на любимого учителя. Я засмеялась и поставила подарок прямо перед собой.

За столом первый тост принадлежал Костику — устроителю торжества.

— Давайте выпьем за Анатолия Анатольевича и Ирину Витальевну. То, что сегодня произошло, удивительный пример их прекрасного к нам отношения. Я надеюсь, что мы не посрамим их ожиданий. Послезавтра оденьтесь поприличнее. Михаил Григорьевич, если у Татьяны Ивановны нет подходящего платья, я выдам тебе аванс. Леня, проследи, чтобы твоя Ленка не напилась. Юрик, тебе поручается Лерочка, пусть ведет себя прилично. Витек, будешь танцевать с Ириной — не занудствуй. Надежда — попридержи характер. Лучше всего — молчи и улыбайся. Да, еще подарок… Подарок я куплю с неучтенки. Светик, ты ведь разбираешься в камнях? Сходишь в ювелирный вместе со мной. Тут жмотничать нечего, не тот случай.

Светлана Петровна сидела напротив меня, и я видела, как было напряжено ее лицо во время этого монолога. И я вдруг словно бы прочла ее мысли: «Неужели обо мне он не вспомнит вообще?» Ей было бы легче услышать оскорбительный совет, как остальным, чем не услышать ничего. Зато в конце, во время последней фразы, что-то вдруг дрогнуло в ее глазах, и она стала… честное слово, она стала почти красивой! Я оглянулась. Неужели все вокруг слепы? Ведь происходящее видно невооруженным глазом! Однако никому не было до этого дела.

Вечер раскочегаривался. Я предусмотрительно примостилась рядом с Юрой, поскольку он в основном пребывал в бегах и у меня раньше не было возможности с ним поговорить. Юра оказался приятным парнем. Он прошел армию, причем в десантных войсках, и уверял меня, что это было самое счастливое время в его жизни. Поскольку армия всегда представлялась мне чем-то вроде тюрьмы, я была потрясена и начала расспрашивать. Юра оживился. Его рассказы, сдобренные не всегда приличным юмором, были полны романтики и жизненной силы. Он не произносил красивых фраз о мужской дружбе, но упоение ею и тоска по ней сквозили в каждой истории. Вообще, он был куда взрослее, чем Лера, и взрослее, чем я предполагала. В «Сириусе» его держали за мальчишку и глубоко заблуждались.

— Надюха! — неожиданно помахал пальцем перед моим носом не вполне трезвый Костик. — Ты мне это прекрати! Нечего наших голубков разлучать. Других охмуряй, а Юрку не тронь. Это наша сладкая парочка, правда, детки?

И он, лучезарно улыбаясь, одной рукой стал нежно трепать Юру по плечу, а другой столь же нежно тискать Лерину грудь. Юра отвернулся, лицо его случайно обратилось ко мне, и на меня моментально нахлынула волна непереносимой боли. «Как же он терпит? — молнией пронеслось у меня в мозгу. — И зачем он терпит?» Однако прошло мгновение, и он уже улыбался.

Пили много. Пила даже Светлана Петровна, опрокидывая в рот стопки водки с поразившей меня сноровкой. Леня, открывая бутылку кваса, облил меня — я убеждена, что нарочно. Платья было жаль, но я поведала, что в такую жару нет ничего лучше, чем освежиться, а пьяная вдрызг Лерочка, приняв это за чистую монету, тут же вылила на себя бутыль минералки. Эффект был потрясающ. Я убедилась сразу в двух вещах — что в мокром виде ее блузка становится прозрачной и что под блузкой нет ничего. Зрелище было такое, что облизываться начал даже Олег. Я поняла, что пора смываться, и тихонько встала.

— Я тебя провожу, — прошептал Юра и прошел за мной.

Провожатый мне действительно требовался. Хотя я была уверена, что почти не пила, голова кружилась изрядно. На каждый тост приходилось делать хоть глоток, а тостов было много. На свежем воздухе стало легче, зато почему-то захотелось плакать.

— Юра, — попросила я, чувствуя на глазах слезы, — забери ее оттуда! Ей там не место.

— А как? — отчаянно ответил он, захлебываясь и торопясь. — Ты думаешь, я не пытался? Ты думаешь, мне нужны их паршивые деньги? Мне она нужна, понимаешь? Я жить без нее не могу! Я как первый раз после армии ее увидел, восемь месяцев с тех пор прошло, и словно в омут головой. Уезжал, девчонкой была, смотрела на меня снизу вверх, а приехал — обалдел. Сперва думал — никогда она меня не полюбит. Я обычный, а она… Мне казалось, если она меня полюбит, все отдам, ничего мне больше в жизни не надо! А теперь она любит, а мне все мало, мало. Она ведь не понимает, что со мною делает. Она считает, раз она любит меня, а не их, мне не к чему ревновать. Она не видит этих унижений. Да, у меня нет квартиры — действительно нет. Живу с родителями, да еще брат старший с женой. И Лера с родителями и с братом. Я бы пошел в любую общагу, по лимитной прописке, как угодно, но она ведь не согласна! Она не понимает, зачем жить в плохих условиях, если можно заработать и жить в хороших. Я ей сказал, что при моей зарплате я заработаю на квартиру лет этак через двадцать. Вот она и предложила мне устроиться сюда. Я ведь не понимал ничего вначале. Господи, я бы институт бросил, все бросил, только б найти такое место, чтобы сразу дали эти двадцать штук баксов! Но кто мне их даст? Я ничего не умею. Не в киллеры же наниматься? Дать в газете объявление: «Хорошо стреляющий мужчина готов на любую работу». Вот до чего я дошел! Я ведь с ней рассорился как-то даже. Шлюхой назвал. Она так плакала, ты себе не представляешь! До сих пор в ушах стоит. Она ведь не считает себя шлюхой. Ей нужны деньги на отдельную квартиру, чтобы мы могли пожениться, и она пытается их заработать. Смешно, правда?

Это и правда было смешно. До слез. Тем более, что Юрина мечта о двадцати тысячах долларов на покупку квартиры была иллюзорной. Если появится квартира, выяснится, что Лерочке нужна машина. За машиной — гараж, за гаражом что-нибудь еще. Она никогда не остановится. Однако говорить об этом бедному парню мне не хотелось.

— Прости, — закончил он. — Я сам не пойму, чего это я вдруг на тебя все выплеснул. Нашло что-то.

— Потому что я очень вам сочувствую, — вздохнула я. — Но я не знаю, что тут делать. Только надеяться.

Я вспомнила Манон Леско и снова вздохнула.

Глава 6

Дома меня ждали голодные звери и толстая тетрадь. Зверями пришлось заняться тут же, а тетрадь я оставила на завтра, с радостью вспомнив, что сегодня пятница. Я уснула, едва успев опустить голову на подушку.

Проснулась я от настойчивого телефонного звонка. Шатаясь, я подбрела к отвратительному порождению цивилизации и сняла трубку.

— Кто говорит?

— А кто вам нужен? — поинтересовалась я. Как ответить незнакомому человеку на вопрос о том, кто я? Это вопрос философский.

— Мне? М-м-м… Вы… м-м-м… Надя?

— Да.

— Это Андрей. Тот самый.

Я тупо молчала, не в силах продрать глаза.

— Я сосед. Софьи Александровны сосед. С дачи, — беспокойно пояснил голос.