Книга Супруг-незнакомец - Линн Рэй Харрис

– Я могу тебе чем-то помочь, Калила? – спросила она.

Калила покачала головой.

– Ступайте, ваше высочество. Я сделаю все за десять минут. Это просто. Потом я буду рада научить вас, если вы захотите.

– Спасибо, – сказала Изабелла и прошла на террасу вслед за Аданом. Он подставил ей стул, и она тяжело опустилась на него.

– Я ничего не могу сделать как следует, – сказала она.

Адан ухмыльнулся, садясь напротив нее.

– Ну, не знаю. Я могу вспомнить пару вещей, которые ты делаешь исключительно хорошо.

Ее это не успокоило.

– Так неприятно думать, что Калиле теперь приходится готовить завтрак. У нее и так дел хватает.

– Да, – сказал Адан, и его сердце отозвалось привычной болью и нежностью к своей старой няне. – Но, впрочем, для нее это не ново. Все будет хорошо.

Она внимательно посмотрела на него своими зелеными глазами:

– Ты ее очень любишь, да? Я подумала, что она уже стара, чтобы нянчить Рафика, но она, наверное, была еще твоей няней.

– Она заменила мне мать, – признался он, сам поражаясь своему признанию.

– Твоя мама рано умерла?

Адан невесело рассмеялся.

– Нет. Она до сих пор в полном порядке. У нее великолепный дом и при нем целый двор. Она рассказывает всем своим друзьям, как гордится тем, что ее сын – король. Если бы она могла привести меня к ним и потрепать за щеку, гордилась бы еще больше.

– Сочувствую, Адан, – тихо сказала она, нахмурившись.

Он неловко пожал плечами:

– Для моей матери дети были словно трофеи. Ценные приобретения, которые можно показывать другим. Дети ее раздражали, поэтому она предпочитала видеть нас только при параде. И отсылать прочь, как только мы произвели нужное впечатление.

– Значит, Калила вырастила тебя?

– Да. Она всегда была рядом, лечила наши ссадины и обнимала, когда мы в этом нуждались. – Он вздохнул. – Она должна была бы спокойно жить на пенсии, но больше было некому…

Он осекся. Изабелла отвела взгляд и прижала руку ко рту. Когда она повернулась к нему, ее глаза блестели, но она не плакала. Улыбка вздрагивала на ее губах.

– Я же говорила, что ничего не могу сделать как следует, – сказала она. – Может, было бы лучше, если бы ты вообще меня не нашел.

Недавно он и сам так думал, но не хотел ей об этом говорить.

– Почему бы нам не подумать о настоящем, хабибти? Прошлого не изменишь.

– Ты и вправду такой всепрощающий? – спросила она, приподняв бровь. – Или просто наслаждаешься создавшимся положением?

Несмотря на нежелание сердиться, клубок гнева снова зашевелился у него внутри. А еще вины, потому что он действительно наслаждался сексом. Может быть, даже слишком.

– Мы провели вместе одну ночь, Изабелла, – сказал он. – Не начинай строить планы на этом зыбком основании.

Изабелла сама не знала, зачем поддела его. Почему она просто не плыла по течению, наслаждаясь завтраком и чудесным послевкусием ночи?

Потому что была испугана. Испугана тем, что происходило между ними, своими чувствами к нему и сыну. Она уже сейчас понимала, что, если ей придется уйти, она не вынесет этого. И она пыталась вернуть себе чувство реальности.

А в реальности у них был секс. Умопомрачительный секс, но не более. Одной ночи наслаждения, даже если до этого он три года хранил целомудрие, было недостаточно, чтобы он захотел оставить ее навсегда.

Она понимала это и сама, но хотела услышать от него, чтобы очнуться. Ей нужно было увидеть его осуждение вместо тепла, чтобы оставаться на земле. Этот мужчина не собирается влюбляться в нее, не был влюблен и раньше.

Если бы секс был волшебным зельем, то оно сработало бы три года назад. Кроме того, она теперь была другим человеком. Сейчас ей не нужна его любовь. Все, что ей нужно, – это оставаться в жизни своего сына. Она знала, каково это – расти без матери, и не хотела, чтобы ее сын пережил подобное. И еще она не хотела, чтобы он разрывался между родителями, которые используют его как пешку в своих разногласиях.

– Я не строю планы на этом основании, – резко сказала она. – Я…

Тут появилась Калила с подносом, и Адан вскочил, чтобы помочь ей. Он взял поднос из ее узловатых рук, укоряя за то, что она не послала горничную.

– Они все были заняты, ваше величество, – сказала она. – И это было нетрудно.

– Называй меня Адан, – твердо сказал он, – ты же обещала.

Пожилая женщина взглянула на Изабеллу, потом кивнула.

– Да, обещала. А теперь, Адан, будь хорошим мужем и накорми свою жену, – сказала она перед тем, как уйти в дом.

Изабелла прикусила губу, когда он отвернулся. Знал ли он, сколько эмоций отражается на его лице, когда он говорит с Калилой. Любовь, вина, боль, огорчение.

Ей захотелось встать и крепко обнять его, сказать, что все будет хорошо. Он был обременен столькими обязанностями, и она чувствовала себя виноватой, что добавляет ему хлопот.

Еда была простая, но сытная. Изабелла налила им по чашке горячего кофе. Они ели в молчании. Изабелла рассматривала сад. При солнечном свете лабиринт казался совсем другим, не таким волшебным.

Она подумала, что их одежда, должно быть, все еще лежит там, и покраснела от воспоминаний. По коже пробежали мурашки.

Она пыталась не думать о случившемся и все же не могла думать о другом. В ее голове с утра крутились воспоминания.

Каждое погружение в ее тело, каждый поцелуй, каждый вздох, каждая ласка были для нее откровением. Как она раньше могла жить, не зная этого наслаждения, такого простого и такого изысканного?

И как она могла допустить такую чудовищную ошибку и позволить этой ночи случиться? Но когда она прикоснулась к нему в лабиринте, то не в силах была удержаться. Она должна была понять, куда ее приведут чувства.

Быть может, именно это она сделала два года назад в доме своего отца? Последовала за своими чувствами в мрачное, ужасное место, которое разлучило ее с мужем и ребенком? Узнает ли она когда-нибудь, что случилось?

– Ты говорила, что твоя мать вздохнула с облегчением, когда ты покинула ее дом после выздоровления, – внезапно сказал Адан, выводя ее из задумчивости. – Почему?

Ей всегда было тяжело думать об их отношениях с матерью. Но если он был откровенен, ей следовало отплатить той же монетой.

– Мои родители развелись, когда мне было одиннадцать, – сказала она. – После этого я очень редко виделась с матерью. Отец не отпускал меня в Штаты, а мама не приезжала в Джафар. Сначала она часто звонила мне, но постепенно звонки прекратились. В конце концов, она стала для меня чем-то вроде друга по переписке.

– Ты чувствовала неловкость, остановившись у нее?