Книга Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской

– Ведь нас на Земле столько разных, – прошептал Бондарь, – нелепых, нетрезвых, с недобрыми снами… Кто сможет простить нас – безумных и грязных? – Он задумчиво почесал переносицу и уверенно закончил: – Тот, кто распят будет нами… Ну да, именно так.

Вишневая «Ауди», вынырнувшая из-за сосен, нарушила затянувшееся уединение Бондаря. Ему хотелось поскорей очутиться в теплом салоне автомобиля, но он остался на месте. Интересно, как Ингрид отреагирует на труп собаки? И вообще, удастся ли ей вести себя как ни в чем не бывало? Облегчать ей задачу Бондарь не собирался. Схватка с доберманами и купание в ледяной воде настроили его на довольно неприязненный лад.

– Ой, – пискнула Ингрид, прижав бутылку шампанского к груди, – что это?

– Где? – спросил Бондарь, озираясь.

– Собака, – пискнула она, выставив перед собой указательный палец. – Мертвая.

Ее глаза метнулись из стороны в сторону, выдавая растерянность. Бондарь поманил ее к себе:

– Идите сюда. Эта собака не кусается. С недавних пор.

– Бедная, – пискнула Ингрид, оставаясь на месте. – Кто ее убил?

– Позвольте задать вам встречный вопрос. – Давно у вас в Эстонии принято травить туристов, как зайцев?

– Прежде у нас такого никогда не бывало, – пролепетала Ингрид.

Щелк! – в мозгу Бондаря автоматически зафиксировалось это: «у нас». А как же Кливленд, штат Огайо?

– В таком случае, – сказал он, медленно приближаясь к девушке, – почин положен. Мне довелось стать свидетелем зарождения доброй эстонской традиции. Оказывается, тут входит в моду охота на людей.

– Я не думаю, что собак натравили умышленно, – сказала попятившаяся Ингрид. – Произошло какое-то недоразумение. Случайность.

Щелк! – Бондарь отреагировал и на эту оговорку. Она сказала «собак», хотя на песке валялся лишь один доберман, а второй пока что не всплыл и лежал на дне.

– Хорошенькая случайность! – воскликнул Бондарь, стремительно шагнув вперед, чтобы приблизиться к девушке вплотную. Споткнувшись о вылизанную волнами корягу, она с размаху села на песок и затараторила, испуганно тараща глаза:

– Я ни при чем! Меня здесь не было! Разве я виновата, что кто-то вывез псов на прогулку, а они набросились на вас?

– Вывез или, может быть, вывел?

– Понятия не имею. Какая разница?

– Разница есть, – недобро усмехнулся Бондарь. – Огромная. Доберманов специально привезли сюда на машине. Чтобы вовремя смыться.

Ингрид отбросила пряди, упавшие на лицо, и покачала головой:

– Говорю же вам: это трагическое недоразумение. В Пярну почти у каждого есть машина, да и собак хватает.

– Допустим. Но почему хозяин даже не попытался отозвать своих зверюг?

– Перепугался и удрал, – произнесла Ингрид скороговоркой. – Если бы собаки покусали случайного прохожего, ему грозило тюремное заключение.

– Ему грозит кое-что похуже. Встреча со мной.

– Почему вы так на меня смотрите? – истерически выкрикнула Ингрид. – Я ездила в магазин! Вот шампанское!

Бондарь отобрал бутылку и небрежно швырнул на песок. Потом наклонился, схватил сопротивляющуюся девушку за руки и заставил ее встать.

– Простудитесь, – мягко сказал он. – Сыро. Холодно.

– Господи, – спохватилась она, – вы же весь мокрый! Скорее домой! Мы выпьем горячего чаю, а потом я высушу и вычищу вашу одежду.

В ее тоне сквозило явное облегчение. Она явно настроилась на пару заслуженных оплеух. Но Бондарь был воплощением галантности.

– А как же прогулка по молу? – спросил он. – И как быть с шампанским, которое, надо полагать, достаточно охладилось?

– В другой раз, – помотала соломенными волосами Ингрид. – Хватит на сегодня приключений.

– Но я жду признания, – напомнил Бондарь. – И мы до сих пор не загадали желание. Одно на двоих.

– Нет, нет. Не сегодня.

– Ловлю вас на слове. Завтра. Прошу вас быть моим экскурсоводом по Таллинну.

– Сергей Николаевич неправильно нас поймет, – нерешительно произнесла Ингрид, но Бондарь успел заметить азартные огоньки, сверкнувшие в ее глазах.

– Вы скажете, что едете в американское посольство, – посоветовал он. – Это так естественно.

– Естественно? В компании молодого мужчины?

– На попечении профессора останется очаровательная жена этого молодого мужчины, – безмятежно заявил Бондарь. – Не приблудная кошка, между прочим.

– Ладно, уговорили, – махнула рукой Ингрид и нагнулась за бутылкой.

– Давайте разобьем на счастье, – предложил Бондарь.

– С ума сошли? – девушка задохнулась от возмущения. – Это дорогое шампанское.

– Я должен вам деньги?

Поколебавшись, Ингрид то ли скривилась, то ли изобразила нечто вроде улыбчивой гримасы скупердяйки, испытавшей внезапный порыв щедрости:

– Нет. Но обед в Таллинне за ваш счет.

– Бензин тоже, – заверил ее Бондарь. А сам подумал, что ему предстоят и другие непредвиденные расходы. Нужно было срочно обзавестись машинным маслом, дабы смазать побывавший в воде «Вальтер». Сердце подсказывало, что без стрельбы в тихом курортном городке не обойдется.

Глава 15Нордическая сиеста

– Ну и вид у тебя! – воскликнула Вера, уставившись на переступившего порог Бондаря. – Такое впечатление, что ты не красотами Пярну любовался, а валялся в кустах! Да я как ревнивая жена просто обязана выцарапать тебе глаза! И оттаскать за патлы твою белобрысую…

– Ш-ш…

Бондарь приложил к губам палец, взял у Веры ручку, которой она заполняла кроссворд, и начертал в углу страницы:

«Придержи язык».

– Смотреть на тебя противно, – упрямо сказала Вера.

– Вот и не смотри.

Бондарь разделся, бросил пистолет в кобуре на кровать, сгреб ворох одежды и вынес за дверь.

– Ингрид поднимется и заберет, – пояснил он.

– С каких пор она взялась тебе прислуживать, эта белобрысая…

Палец Бондаря ткнул в размашистую надпись: придержи язык! Не промолвив ни слова, он захватил джинсы и удалился принимать душ, а когда возвратился, обнаружил Веру сидящей на кровати в той же позе, в которой он ее оставил. На ней было черное белье. Еще более черные волосы напоминали блестящий глянцевый шлем. Она была изящна, как шахматная королева, и ее тянуло потрогать, но Бондарю вовсе не хотелось признавать этого.

– Почему в трауре? – сухо спросил он.

– Самый подходящий наряд для безутешной вдовы, потерявшей мужа, – с вызовом ответила Вера. Ее бюстгальтер натянулся до такой степени, что Бондарю почудился треск рвущейся материи.