Книга Демон Эльдорадо - Олег Никитин

Сейчас под ней сидела на скамье молодая женщина. Она привела дочь, лицо которой искажала боль. Лежа на холщовой подстилке, девочка поскуливала со сжатыми зубами, пока Уймун с помощью сына разминал ей тазобедренный сустав. Вдоль всего края подстилки, прижимая ее к земле, стояли глиняные фигурки людей и животных с оскаленными мордами. Лекарь негромко напевал, а его подручный свистел, выбирая паузы между словами Уймуна. Они сделали все, чтобы у злых духов и врагов больного не было возможности помешать исцелению.

– Господин… – Женщина при виде верховного жреца вскочила и склонилась со сложенными на груди руками. Уймун отвлекся от лечения и тоже хотел приветствовать Аталая, но тот хмуро кивнул и жестом приказал лекарю продолжать.

– Где содержится наш пострадавший? – тихо спросил он у Ило.

– В комнате для тяжелых больных.

– Все понятно, – сказал лекарь, окончив осмотр девочки. – Принеси наш отвар для этого случая.

Мальчик сбегал к дому, снял с открытой полки обожженный до черноты глиняный кувшин в форме старушечьей головы и нацедил лекарство в глубокую чашку, затем подал ее отцу. Тот потрогал отвар языком, поморщился и силой заставил девочку выпить его. Пациентка мычала и мотала головой, но все-таки допила мерзкую, судя по всему, жидкость, чтобы тут же с выпученными глазами прижаться к матери. Похоже, ее так и тянуло стошнить, однако она крепилась.

– Я даю тебе еще семь раз по столько же, – сурово бросил лекарь и подал знак сыну, чтобы тот наполнил отваром пустую емкость. – Пей каждый вечер, и болезнь пройдет. И больше не приходи ко мне с этим суставом, помогать не буду – это значит, ты нарушила мое приказание.

– Нравится мне этот мастер, – пробормотал Ило. – Мертвого поднимет.

Уймун быстро выпроводил посетителей и не мешкая провел высоких гостей в дом, в комнату для тяжелых больных. Она примыкала к саду и не имела окон, чтобы ночной холод не тревожил живущих там пациентов. Но несколько отверстий под самым потолком все же обеспечивали нужную вентиляцию, иначе находиться тут было бы немыслимо.

На соломенных подстилках вдоль стен лежало несколько человек, состояние которых на вид было крайне тяжелым. Одного рвало в глиняный таз чем-то темным, второй то и дело стонал и метался, снедаемый жаром, так же как и третий – этого мучило отсутствие только что удаленной руки. Служанка как раз обрабатывала ему культю какой-то мазью, размотав окровавленное узкое полотно. Безрукий требовал у нее коку, но девушка отрицательно мотала в ответ головой.

Еще двое страдало от застарелой любовной болезни – тела их были покрыты кровоточащими язвами.

Сердце у Аталая все-таки проснулось и заныло, как всегда с ним бывало в последние годы при виде чужой боли. Верховный жрец незаметно потер грудь ладонью.

– Гнойная опухоль, – пояснил лекарь. – Поранился ножом… Пришлось отрубить руку по самый локоть.

Он шагнул к горящему возле входа факелу и подсыпал в плошку, закрепленную рядом с ним, табака. Поднялся густой сизый дым, и дышать стало заметно легче – неприятные запахи растворились в табачном дыму почти без остатка. А вот злым духам, что витали тут, питаясь мучениями людей, наверняка пришлось несладко.

Пострадавший при явлении пришельца жрец лежал немного в стороне от других больных и отличался от сотоварищей тем, что не подавал признаков жизни. Это был совсем молодой жрец, примерно одного с Ило возраста, и брови его так и застыли в горестном разлете, каковой придало им, похоже, явление белокожего гиганта.

– Что с ним? – встревожился Аталай. – Он спит?

– Вот уже больше суток, – усмехнулся лекарь. – Хотите осмотреть рану?

Верховный жрец кивнул. Уймун бесцеремонно приподнял голову жреца, схватив его за уши, и развернул к свету. Гости склонились над затылком жреца – тот был чисто выбрит, и на месте «проплешины» виднелась обычная багровая ссадина, даже не загноившаяся.

– Очевидно, мозг получил повреждение от удара и теперь отказывается реагировать на свет, звук и даже прижигание. – Он показал на плечо пострадавшего, где краснел свежий ожог, густо смазанный заживляющим снадобьем. – Я не буду держать его здесь до самой смерти. А она непременно случится, поскольку больной не ест и не пьет.

– И ты ничего не можешь сделать?

– Только вскрыть голову и удалить ушибленную часть мозга, – пожал плечами лекарь. – Ни призывами к богам, ни кровопусканием или промыванием желудка, ни травами – ничем таким этому юноше не помочь. Полагаю, лучше всего удалить часть черепной кости и напустить на рану муравьев, они съедят испорченные ткани и тем самым вернут к жизни соседние, здоровые. Потом заделаю дырку золотой пластиной… Мне понадобится согласие его родственников. Но ведь тебе нужно, чтобы он рассказал нечто важное? А такая операция может убить в нем все его знания, даже самые крепкие.

– Вряд ли он сможет рассказать нам то, чего мы и так не знаем, – покачал головой верховный жрец.

– Значит, он первым увидел посланца богов? – отошел от официальной формы поведения лекарь, опуская голову раненого на подстилку. Стало видно, что за целый день возни с больными он устал ничуть не меньше, чем Аталай от забот о храмовом хозяйстве. – Может быть, его беспамятство – совсем не от удара об камень, а из-за злого умысла пришельца? Допустим, он собирался незаметно бежать и наслал на свидетеля чары.

– Но ведь воин, стоявший рядом, не пострадал, – возразил Ило.

Лекарь с усмешкой покосился на него.

– Мысли богов куда более извилисты, чем у самого зрелого воина. Лишь жрецам с их вековой мудростью под силу проникнуть в них, да и то ненамного. Здесь есть над чем подумать, Аталай…

– Я не против операции на его черепе, – перебил верховный жрец. – Поговори с женой и родителями этого юноши. Как они решат, так и поступи. Можешь заверить их, что продуктами и одеждой мы его обеспечим до самой смерти, если богам угодно будет продлить его бессознательную жизнь после удаления опухоли. Золото для пластины получишь из казны. Сообразуйся с обстоятельствами, ведь тебе не впервой вести такие речи. Ило, не забудь навестить этого юношу после операции, если она состоится, – повернулся он к помощнику. – Потом расскажешь мне, в чем нуждается его семья. Как его зовут?

– Рунтан, – ответил Уймун и повернулся к деревянной полке под факелом. Там у него были разложены связки сухих лекарственных трав, и лекарь выбрал одну из них. – Возьми кровяного корня, Аталай, прикажи заварить настойку. По-моему, тебе нездоровится…

– Суставы у меня не болят, Уймун, спасибо. От моей хвори лекарства нет.

– Как знаешь.

На сегодня, пожалуй, все дела можно было считать законченными. Верховный жрец попросил Ило проводить себя к дому, подсвечивая путь факелом – они взяли его у лекаря.

– У меня есть для тебя важное дело, – сказал Аталай.

– Слушаю, господин, – склонил голову помощник.

– Тайно поговори с рабами Уакарана, с каждым по отдельности. Одари их кокой, пообещай оставить в живых до самой старости, если не проговорятся хозяину. Узнай, не выходил ли мастер церемоний в ту ночь, когда убили раба на приютном дворе, не была ли его одежда в крови. Кто-то же должен был ее стирать, если он испачкался!