Книга Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37 - Татьяна Соломатина

– Акушерка! Старшая акушерка. Долбаная, грамотная, опытная старшая акушерка!

– Маковенко не записала назначение в истории родов.

– А ты ей не подсказала? Ты таким сложным способом хочешь помочь мне избавиться от Светланы Борисовны? Марго, это не надо делать за счёт несчастных баб! Извините, Катя.

– Я же его люблю-у-у, а он!.. – снова захныкала Катя. – Я ему позвонила, что роды начали-и-ись, он сказал, что прие-е-едет, а са-а-ам, ой, схватка-а-а!!!

Мальцева сосредоточилась на исследовании.

– На высоте схватки…

– Головка прижимается ко входу в полость.

– Нет, Марго, она уже вставилась в прямом размере входа, и… Где Маковенко?

– В отделении.

– Так позовите!

Вторая акушерка вылетела из смотровой родзала.

– Катя, пока не вставайте. Сейчас вас осмотрит ещё один доктор.

– Он мне говорил, что не готов стать отцом, но я подумала, что когда я рожу-у-у… – продолжала завывать роженица.

– Маргарита Андреевна, сделайте что-нибудь, бога ради.

– Что я могу сделать?.. Катя, немедленно прекрати! Сейчас же перестань! Мужиков может быть много, а ребёнок – это на всю жизнь, сосредоточься! Если твой парень говно – то и хрен с ним!

– Не-е-ет, я же его люблю-у-у-у, он хоро-о-оший!

В смотровую внеслась взъерошенная Маковенко, на ходу надевая флазелиновую шапочку. Вслед за ней вошёл интерн. Ну, разумеется. Он же пока прикомандирован к отделению обсервации! Кажется, Татьяна Георгиевна забыла попросить профессора о переводе… Не до того сегодня было. Просто забыла. Просто! Забыла! Ничего более.

– Мы с Александром Вячеславовичем делали обход моих палат, а так я всё время в родзале, Татьяна Георгиевна.

– Смотрите! – коротко кинула Мальцева.

Светлана Борисовна, приняв важный вид, выполнила внутреннее акушерское исследование.

– Шейка матки сглажена, пропускает три пальца – шесть сантиметров, предлежащая часть – головка. Плодный пузырь цел, – безапелляционно констатировала она в пространство смотровой.

– Вы внимательно посмотрели? Больше ничего не хотите нам сказать? Александр Вячеславович, вы?

Интерн надел перчатку, обработал наружные половые органы роженицы стерильным раствором и приступил к исследованию.

– Я могу ошибаться, но у нас задний вид затылочного предлежания и высокое прямое стояние стреловидного шва. И плоский плодный пузырь. Он не надувается во время схватки.

– Да, спасибо, что дождались схватки, в отличие от нашего многоопытного вра-ча!

Маковенко покраснела. Разумеется, Татьяна Георгиевна понимала, что не стоит чихвостить ординатора при акушерках и интерне. Но если ординатор настолько бестолков, что ничего не понимает в акушерских ситуациях, не может настоять на проведении УЗИ и делает рутинные, никому особо не упавшие назначения, то… То давно пора её перевести в послеродовое физиологическое отделение. Например. Или в женскую консультацию. А ещё лучше, чтобы она ушла из медицины вообще. Поскольку она настолько нечувствительна к выбранному ремеслу, что совершенно непонятно, кой чёрт занёс её в акушерство и гинекологию!

– Светлана Борисовна, за каким чёртом вас занесло в акушерство и гинекологию?! – тут же громко вопросила Мальцева, несмотря на свои несколько покаянные мысли. – Вы полагали, тут лопатой гребут бабло, особо не напрягаясь? Даже снег гребут лопатой ох как сильно напрягаясь!

Из коридора раздалось пиликанье.

– Айфон! Звонит мой айфон!!! – завопила Катя, чуть не спрыгивая с кресла. – Это он!

– Лежать! – прижала её Маргарита Андреевна обратно. – Ты что, совсем ненормальная?!. Айфон? – тут же озадаченно уточнила она, продолжая придавливать локтём рвущуюся с кресла Катю. – Мне твоя мамаша тут плакалась про «макароны не на что купить», а у тебя – айфон?! Даже у меня, моя милая, самый обыкновенный мобильный телефон. Голимый китайский «Самсунг». И ничего, хватает. И даже тушёночки иногда удаётся к макаронам подмешать.

– Я в кредит, – жалобно проныла Катя.

– Да! Красиво жить не запретишь.

– Принесите мне, это он, это – он!

Пиликанье смолкло.

– Ну вот, он обидится и не придё-о-о-от!

– Послушайте, милая, почему вам не интересно, что это за звери такие: «плоский плодный пузырь», «высокое прямое стояние стреловидного шва» и «задний вид затылочного предлежания»? Которые пропустила врач акушер-гинеколог! – Мальцева зло уставилась на Маковенко. Та пыталась слиться со стеночкой. – Никаких больше родзалов, Светлана Борисовна. Разве что на правах интерна. Рядом постоять, за опытными врачами посмотреть! Вам перед интерном не стыдно?! Я уже не говорю о том, что здесь поперечносуженный таз и крупный плод!

– Он меня бро-о-осит, он не готов стать отцо-о-ом, он мне говори-и-ил, но я ду-у-умала, что когда родится ребё-о-о-нок, то о-о-он…

– Катя, он не родится! – зловеще гаркнула Марго.

– Что?

Роженица наконец перестала всхлипывать и рыдать и сосредоточилась на медицинском персонале, обступившем её в количестве, достаточном для привлечения внимания нормальной разумной женщины.

– Как это – «не родится»? – обвела она людей в пижамах и халатах уже более осмысленным и сильно напуганным взглядом.

– Светлана Борисовна, а вы чего варежку раскрыли? Звоните операционным! Пусть бригада спускается.

Маковенко выскочила из смотровой.

– Катя, Маргарита Андреевна просто хотела отвлечь вас от заезженного «яжееголюблю-у-у-у» и помочь вам сосредоточиться на куда более насущной ситуации. Насколько мне позволяет уразуметь моя аналитическая функция, вы, что называется, залетели, полагая, что это самый верный и лёгкий способ окрутить нравящегося вам мальчика. Вы ошиблись. Пролонгация беременности – самый верный способ выносить ребёнка и, разумеется, родить его. В вашем случае последнее оказалось совсем нелегко. Полагаю, вы до этого дня понятия не имели, что у вас поперечносуженный таз, да и сейчас, как я понимаю, вас это обстоятельство не слишком тревожит. Уж не знаю почему, но у вас вдобавок ещё и крупный плод. Или многоводие. Мои глаза – не ультразвук, так что… Александр Вячеславович, а вы почему ещё здесь?! Тащите сюда Анатолия Витальевича с портативным УЗИ!

Интерн быстро вышел из смотровой.

– Могла бы его и похвалить, – пробурчала Маргарита Андреевна.

– За норму не хвалят. Для акушера-гинеколога распознать вид и позицию, а также топографию швов – норма.

– Он всего лишь интерн.

– Он – да. А ты – старшая акушерка отделения. Так что ты своё ещё получишь!

– Таня, я бы её посмотрела через полчаса. Тут нет ничего ургентного.