Книга Бог сумерек - Всеволод Глуховцев

– Ну... все! Не найдут. Привал!.. Палыч!.. Палыч!.. Па-алыч!..

Но Палыч как рухнул наземь, так ничего и не видел, не слышал, только дышал, хватал ртом огромные куски воздуха и жадно глотал их: все-таки водка, “Прима”, пиво каждый день – не шутка.

Игорь привалился спиной к клену, пистолет положил рядом, стволом в сторону. Закрыл глаза. Он тоже дышал тяжко, его грудь вздымалась, он старался отрегулировать дыхание... Открыл глаза и увидел, что Палыч тоже более или менее оклемался, приподнялся на локтях.

Они посмотрели в глаза друг другу.

– Что... с Серегой?.. – все еще дыша обрывисто, спросил Палыч и тут же закашлялся.

– Готов, – ответил Игорь хрипло и опять смежил веки.

Помолчали. Слышно было лишь их дыхание. Потом Палыч спросил:

– Ты видел?..

– Да. – Игорь не открыл глаза. – Убитых мне видеть доводилось, к несчастью. Сразу видно: покойник лежит, сознание потерял или просто пьяный... Ч-черт! – скрипнул зубами он. Открыл глаза. – Ведь это я сказал, а, Палыч?! На крыльце, помнишь? Серега спросил: куда нам идти, налево, направо?.. А я сказал: налево. Вот и сходили... налево. Повернули бы вправо, и был бы жив...

– А, брось! – Палыч даже рукой махнул, как смог в таком положении. – Налево песнь заводит, направо сказку говорит... все равно ничего не изменилось бы! Между прочим, на крыльце ты сказал не “налево”, а сказал: “все равно”. А Серега, если хочешь знать... Жалко, конечно, парня, но... Знаешь, что мне Васька тогда говорил? Ну вот когда мы с ним на кухне шептались?.. – И Палыч рассказал Игорю все о бабкиных прорицаниях.

Игорь не удивился.

– Судьба, значит? – спросил он спокойно.

– Не знаю. – Палыч покривился. – Насчет судьбы... вопрос такой...

– Слишком философский, – помог ему Игорь.

– Ну да, – согласился Палыч.

Игорь задумчиво покивал. И сказал неохотно:

– Выберемся из этой передряги – схожу в церковь, закажу по Сереге службу. Заупокойную.

Палыч повел бровями и плечами, неопределенно так, как человек широко мыслящий. Вслух же вымолвил такое:

– Выберемся... выберемся ли?..

Игорь шевельнул лопатками, поморщился, встал, стянул с себя ветровку, затем и рубаху. Аккуратно разложилих на кустах подлеска.

– А как твое ясновидение, Палыч? – поинтересовался он. – Выберемся?..

Кореньков серьезно подумал.

– M-м... Пока не знаю. Честно, не знаю, Игорь. Но тяжести на душе нет. Не чувствую. Что уже неплохо...

– А вчера чувствовал? – быстро спросил Игорь. – Как та цыганка?

– Ну, так, как она, так явно – пожалуй, нет... Но предчувствие все-таки было. Было. Но вам, понятно, я не говорил.

– Понятно... А сейчас на душе, значит, тихо-мирно?

– Ну, – усмехнулся криво Палыч, – насколько возможно в такой ситуации...

– Ясно, ясно, – Игорь засмеялся, – ну, хорошо... Ладно, давай о делах более насущных. Что делать будем, куда подадимся?

– Пока того не ведаю... – Палыч перевалился на бок, двумя пальцами выудил из нагрудного кармана неизменную мятую пачку. – Три штуки осталось, – с сожалением констатировал он, прикуривая. – Слушай, а жратву-то нашу... и все барахло... я растерял в угаре этом... – Тут он прыснул смехом, и Игорь фыркнул.

И обоих разобрал такой хохот, что они тряслись, сто–нали и всхлипывали до изнеможения.

– Ой, не могу... – Палыч, качая головой, вытер слезы, – истерика какая-то...

– Она самая и есть. – Игорь тоже с силой вытер ладонью под глазами. – Нервная реакция. А то нам весело, сил нет...

Успокоились, Палыч покурил.

– Вот что, – сказал он серьезно. – В город нам никак не сунуться, согласен?

– Практически так.

– Так. Следовательно?

– Следовательно, будем жить в лесу. Построим шалаш...

– Ну, будет, будет! Тоже мне, талант юмориста открылся... Я вот что: пока мы тут с тобой ржали, как кони, меня одна идейка посетила, а такие внезапные идеи – я уж тоже за свою жизнь усвоил! – у меня самые продуктивные. Сечешь?

– Дар?

– Наверно. Так вот она, идейка: не пришипиться ли нам с тобою где-нибудь на пустой даче? Здесь точно участки есть неподалеку. Как тебе идея?

– Ну, на первый взгляд бред, – спокойно сказал Игорь. – Но если дар... – Он развел руками. Палыч скривился, шибко поскреб в затылке.

– Да уж... Ну а, допустим, у дачного сторожа? Бабки ему предложить. Твоих ведь хватит?.. Ты не думай, мы как только выкарабкаемся, я тебе отдам.

– Палыч, о чем ты!.. А насчет сторожа... ну здесь тоже процент успеха...

– И тем не менее. – Кореньков оживился, встал даже. – Давай попробуем!

Игорю пробовать вовсе не хотелось. Ну как, на самом деле, объяснить этому самому сторожу идиотское желание пожить у него в сторожке?.. Романтикой? Вдохновением? Мы, мол, два поэта... Все это Игорь понимал. Но видел он и то, что с Палычем в самом деле все не просто так. Что-то ведет его по жизни. И не просто ведет, а хранит. И это “что-то” мудрее, нежели человеческий ум. Мудрее всех нас.

Поэтому он помедлил несколько секунд, решился, встал:

– Ну, давай, – и потрогал рубаху. Высохла.

– Так! – Палыч сделал сосредоточенный вид. – Ты ориентируешься, где мы находимся?

– Вполне.

– Отлично! Цыганские дворы где? Игорь прищурился... и показал рукой:

– Там. Километров пять.

– Ага. Ну-с, а несколько левее, вот там примерно, должны быть сады. Это я помню точно... Кстати, вот -еще плюс: вряд ли им в голову придет, что мы вернемся почти назад. А? Логично?

– Логично, логично. – Игорь затолкал рубаху в джинсы, взял пистолет. Палыч глянул на оружие, нахмурился, как бы припоминая нечто... и леревел взгляд на лицо Игоря.

– Слушай... – сказал он медленно, – а ты... этих двух, что, заглушил совсем?

– Не знаю. – Игорь дернул ртом. Взял ветровку, накинул ее. – Пошли... Целился на поражение.

Палыч, очевидно, почувствовал какую-то нервозность в Игоревом ответе. Он ничего не сказал, и они прошагали молча метров сто, а потом Палыч произнес мягко:

– Ну, это было честно. Они ведь в нас не из пальца стреляли. Вот и получили то же самое.

– Да, – глухо отозвался Игорь.

Кореньков больше ничего не стал говорить. И Игорь замолчал. Так они и шли, размеренно и в темпе. Игорь выдерживал направление по каким-то одному ему ведомым ориентирам – и все оказалось на удивление верным. Деревья стали редеть, под ногами появился всякий хлам, и очень скоро после этого путешественники разглядели впереди сетчатую металлическую изгородь.