Книга Айсберг - Клайв Касслер

— Мне хватило и одного раза, майор. — На этот раз никаких «Дирков». — Когда мне нужны саркастические замечания, я обращаюсь к Дону Риклсу или Морту Салу[6], уверенный в их профессионализме. Я сознаю, что в течение семидесяти двух часов с тех пор, как я утащил вас с теплого пляжа в Калифорнии, вы успели привлечь внимание береговой охраны и русских, морозили задницу на айсберге, глядя на сожженные трупы, не говоря уж о том, что в вас стреляли; потом упали в Атлантический океан и на ваших руках умер человек. Но это не дает вам права делать выговор вашему начальнику.

— Прошу прощения за проявленное неуважение, сэр. — Слова были правильные, но им не хватало искренности. — Однако если я немного резок, это потому, что я чувствую фальшь. У меня сложилось явственное впечатление, что вы бросили меня в сложный лабиринт, но забыли дать карту.

— Правда?

Тяжелые рыжие брови приподнялись на восьмую дюйма.

— Начнем с того, что мы с Ханневеллом оказались на очень тонком льду, используя лучший корабль береговой охраны как пункт дозаправки. Вернее, это я думал, что мы его так используем. Но не Ханневелл. Он-то знал, что все дело — розыгрыш с начала и до конца. Когда коммандер Коски связался с командованием береговой охраны в Вашингтоне, чтобы получить подтверждение приказа о нашем присутствии, я подумал, что мы угодим за решетку. Я смотрел на Ханневелла; он изучал карты, словно ничего не происходило. Рука не дрогнула, и на лбу не выступила испарина. Он был совершенно спокоен, поскольку знал, что вы обо всем позаботились еще до того, как мы вылетели из Далласа.

— Не совсем. — Сандекер взял сигару, закурил и бросил на Питта проницательный взгляд. — Коммандер как раз был настроен на прием из Флориды штормового предупреждения. Вы уже пересекали Новую Шотландию, когда я смог до него добраться. — Он выпустил к потолку большое облако дыма. — Пожалуйста, продолжайте.

Питт откинулся на спинку стула.

— В айсберге мы увидели туманные, почти неразличимые очертания судна. Береговая охрана понятия не имела, в каком оно числится регистре судоходства. Но прошло четыре дня, а никакого расследования не начинали. «Катаваба» была всего в нескольких часах хода, но ее не известили о находке. Почему? Потому что-то кто-то на самом верху, обладая огромной властью, так приказал.

Сандекер повертел сигару в пальцах.

— Полагаю, вы понимаете, о чем говорите, майор?

— Дьявольщина, нет… сэр, — ответил Питт. — Не зная фактов, я строил догадки. Но вы с Ханневеллом не ломали головы. У вас не было ни малейшего сомнения, что погибшее судно — это «Лакс», яхта, которая уже больше года числится пропавшей. У вас были точные доказательства. Как и откуда вы их получили, не могу сказать, но они у вас были.

Зеленые глаза Питта блеснули. Он смотрел в глаза Сандекеру.

— В этом месте мой хрустальный шар заполняется туманом. Я удивился, но Ханневелл был искренне поражен, когда мы обнаружили, что «Лакс» сгорел. Этого не было в плане, верно, адмирал? На самом деле именно в этот момент всё, включая ваши подробно разработанные планы, начало рушиться. Против вас работал кто-то, кого вы не приняли во внимание. Кто-то, обладающий возможностями и ресурсами, которых ни вы, ни организация, на которую вы работаете, не учитывали.

Вы уже не управляли событиями. Даже русские были сбиты со следа. Против вас работал изощренный мозг, адмирал. И его послание было написано огненными буквами: этот парень действует не ради мороженого и торта на дне рождения.

Он убивает людей, как экспериментатор убивает личинок насекомых. Игра называется «цирконий». Я в ней не участвую. Можно потерять одного-двух людей в погоне за состоянием, но не всех же. Ханневелл много лет был вашим другом, адмирал. Моим — всего несколько дней, и я потерял его. Я отвечал за него и виноват в его смерти. Его вклад в благосостояние общества так велик, что я могу только мечтать о подобном. Лучше бы там на берегу умер я, а не он.

Сандекер никак не реагировал на его слова. Он задумчиво постукивал пальцами по крышке стола, не отрывая взгляда от лица Питта. Потом встал, обошел стол и положил руку Питту на плечо.

— Вздор! — тихо, но решительно заявил он. — Чудо, что вы оба добрались до берега. Ни один букмекер в мире не примет ставку на то, что безоружный вертолет собьет вооруженный пулеметом реактивный самолет. Виноват только я. Я получал намеки на то, что может произойти, но оказался недостаточно умен и не угадал расклад. Я не вводил вас в суть дела, потому что в этом не было необходимости. Вы были лучшим кандидатом на должность «извозчика». Как только вы доставили бы Ханневелла сюда, в Рейкьявик, я бы ближайшим рейсом вернул вас в Калифорнию. — Он замолчал и взглянул на часы. — Через час шесть минут разведывательный реактивный самолет Военно-воздушных сил вылетает в аэропорт Тайлер в Нью-Джерси. Оттуда вы сможете добраться до западного побережья.

— Нет, адмирал, спасибо. — Питт встал со стула и подошел к окну, глядя поверх острых, освещенных солнцем крыш города. — Я слышал, что исландки прекрасны особой холодной красотой. Хотел бы убедиться в этом лично.

— Я могу приказать.

— Не стоит, сэр. Я понимаю, что вы хотите сделать, и благодарен вам за это. Первое покушение на нас с Ханневеллом удалось лишь отчасти. Второе было гораздо более изощренным и коварным, и целью был я один. Третье станет шедевром. Я бы хотел задержаться и посмотреть, как его поставят.

— Простите, Дирк. — Сандекер вернулся к дружеской манере. — Я не собираюсь взмахом руки лишать вас жизни.

Прежде чем встать над вашей могилой, я прикажу арестовать вас и предать суду военного трибунала за умышленное уничтожение правительственной собственности.

Питт улыбнулся.

— Я как раз собирался поговорить с вами о служебных распоряжениях, адмирал. — Он пересек комнату и небрежно сел на край стола. — В течение прошедших полутора лет я выполнял все приказы вашей конторы. И не усомнился ни в одном из них. Однако пришло время кое-что выяснить. Первое: надо проверить, можете ли вы отдать меня под трибунал. Сомневаюсь, чтобы Военно-воздушные силы примирились с тем, что один из их офицеров предстанет перед морским судом. Второе, более важное: НПМА — не капитанский мостик флагманского корабля. Поэтому вы не мой командир. Вы просто мой босс — не больше и не меньше. Если мое неподчинение оскорбляет морские традиции и ваши чувства, вам остается только уволить меня. Вот как обстоят дела, адмирал, и мы оба это знаем.

Несколько секунд Сандекер не отвечал, но в его глазах появилась улыбка.

Потом он запрокинул голову и расхохотался — могучим горловым басом, и его хохот заполнил всю комнату, от ковра до потолка.

— Если есть человек хуже нахального Дирка Питта, пусть заболеет сифилисом и сгниет в аду! — Он вернулся за свой стол, сел и заложил руки за голову. — Ладно, Дирк, возвращаю вас в команду, но обязуйтесь подавать прямые мячи и не играть свою игру. Согласны?