Книга Портрет невинности - Жаклин Бэрд

Сказать, что мать Лоренцо была в восторге от подарка, значило бы не сказать ничего. Портрет стоял на камине, наполовину загораживая изображение сурового, мрачного мужчины, очень похожего на Лоренцо.

— Не знаю, как вас отблагодарить, Люси, — улыбнулась ей Анна. — Вы изумительно ухватили характер моего Антонио. Но вы ведь знали его, у вас наверняка остались фотографии. Когда вы написали этот портрет?

— В марте второго года обучения в колледже. Антонио и Дэмиен только что вернулись из своего кругосветного путешествия и остановились в доме, который снимали мы с однокурсниками, и стали планировать поход в горы. Мне нужна была модель для экзаменационного портрета, и Антонио вызвался попозировать. Мне пришлось постоянно подкупать его рахат-лукумом в шоколаде, который он обожал, чтобы он сидел спокойно, но вообще было весело, — сказала Люси с улыбкой. — Думаю, что сейчас, когда я старше и у меня больше опыта, я смогла бы написать лучший портрет.

— О нет! — запротестовала Анна. — Он прекрасен! Мне не пришло в голову, что Антонио позировал, но теперь я это вижу. Где еще удалось бы вам поймать этот свет в его глазах, как не в окружении друзей, когда он был здоров и счастлив? Это удваивает ценность вашего подарка.

— Я рада, что он вам понравился, — смущенно пробормотала Люси, заметив слезы в глазах Анны.

— Безумно понравился. Предлагаю тост за моего Антонио!

Анна подняла бокал. Люси поднесла свой к губам, но едва коснулась ими шампанского. Съеденный ею маленький кекс, поднос с которыми принесла служанка, был приторно-сладкий, и теперь ей хотелось только чаю и нормальной еды. Она украдкой бросила взгляд на Лоренцо: он смотрел на мать с такой нежностью, что у Люси заболело сердце. Он никогда не смотрел так на нее и никогда не посмотрит. Она поставила бокал на стол и неловко заерзала на стуле.

— Тебе не понравилось шампанское, Люси? — любезно спросил Лоренцо.

Она снова взглянула на него. В его глазах не было ни капли нежности, только черный лед. Люси почувствовала, что должна уйти отсюда, иначе не выдержит и закричит, что вряд ли понравится Лоренцо.

Люси сидела в одной комнате с милой плачущей женщиной и человеком, который ее ненавидел, на ней не было трусиков и ей очень хотелось в туалет.

— Нет, оно очень вкусное, — ответила она, вставая. — Но прошу меня извинить. Я сегодня с восьми утра в пути и хотела бы освежиться, если не возражаете.

— Ну конечно, дорогая! Как грубо с моей стороны! Но я так растрогалась…

— Хватит, мама, — перебил ее Лоренцо, тоже поднимаясь. — Я покажу Люси ее комнату.

Взяв ее под руку, он повел ее к выходу. Как только они оказались в коридоре, Люси стряхнула его пальцы.

— Нас никто не видит, нет нужды притворяться, — прошипела она.

Лоренцо поднял брови и сказал:

— Следуй за мной. — Он провел Люси светлым просторным коридором и открыл одну из дверей. — Следующая комната — моей матери, так что здесь ты будешь в полной безопасности.

От чего или от кого? — чуть было не спросила Люси.

Войдя в комнату вслед за Лоренцо, Люси задохнулась. Белизна и золото, атлас и кружева, гравировки и резьба по дереву…

— Ванная и гардеробная здесь, — показал Лоренцо на дверь в противоположной стене. — Думаю, служанка уже распаковала твои вещи. Если тебе что-то понадобится, просто позвони.

Люси была так зла, что ей хотелось задушить Лоренцо шнурком от звонка. Несколько часов назад он сдирал с нее трусики, а теперь стоял перед ней абсолютно ледяной, далекий, чужой… Нет, лучше не вспоминать о том, что случилось несколько часов назад.

— Все, что мне нужно, — чашка чаю и сэндвич. За весь день я съела только тот крошечный кекс и умираю от голода.

— Разве тебе не предложили пообедать в самолете?

— Предложили, но я отказалась: мне показалось, что этот наглый стюард имеет в виду что-то другое.

— Что?! — Лицо Лоренцо исказилось от гнева, равнодушная маска исчезла, словно ее и не было. — Почему ты не сказала мне? Я немедленно уволю его!

— Не стоит. В его поведении нет ничего удивительного: я думаю, он привык доставлять тебе доступных женщин.

Лоренцо стиснул зубы и гневно нахмурился, а Люси быстро юркнула в ванную. Она не удивилась, услышав, как оглушительно хлопнула дверь спальни.

Глава 8

Ванная не уступала роскошью остальным комнатам. Отделанная бледным мрамором, с ванной на постаменте и душевой кабинкой современной конструкции, она производила впечатление, что здесь собрали все возможные приспособления и средства по уходу за телом. На одной из полок скромно стояла косметичка Люси.

Заметив шапочку для душа, Люси не смогла устоять, надела ее на голову, разделась, выбрала восхитительно пахнущий гель и забралась в кабинку, с наслаждением подставляя усталое тело горячим струям. Полностью расслабившись, она вылезла из душа, вытерлась огромным мягким полотенцем и обернула еще одно вокруг тела; достав из сумки щетку, расчесала волосы. Выйдя из ванной, она обнаружила на столике поднос с чаем и сэндвичами. Лоренцо выполнил ее просьбу, но она была уверена, что принесла все это служанка. Люси села в шезлонг и налила себе чаю.

— Люси! Люси…

Лоренцо не хотел прикасаться к ней. Ему хватило одного взгляда, чтобы возбудиться. Она лежала на шезлонге, закинув руку за голову, другую положив на живот. Полотенце, в которое она завернулась после душа, чуть сползло, обнажив нежную грудь. Длинные ресницы бросали густую тень на щеки, и, хотя ее вид мог бы легко совратить праведника с пути истинного, ее окружал флер невинности, от которой у Лоренцо защемило в груди.

Люси открыла глаза и зевнула. Увидев поднос, она вспомнила, где находится, и поняла, что отключилась.

— Наконец-то проснулась.

Люси подняла голову и посмотрела на Лоренцо. Он переоделся в другой костюм, заметила она, потом осознала, куда он смотрит, вспыхнула и быстро села, натягивая полотенце на грудь. Лоренцо насмешливо прищурился:

— Не стесняйся, я и так все там видел. К тому же я пришел не за этим. Ужин в восемь, у тебя полчаса на подготовку. И еще: моя мать устраивает вечеринку в среду, хочет представить тебя своим друзьям. Так что уехать раньше четверга у тебя не получится.

— Но ты же можешь просто отменить ее, — сказала Люси, закрепляя конец полотенца под мышкой.

Она встала, чувствуя себя очень уязвимой в одном полотенце в присутствии Лоренцо, излучавшего первобытную энергию даже в своем темном классическом костюме. Глубоко дыша, пытаясь успокоить сердце, она добавила:

— Тебе придется отменить вечеринку. Я сказала Элейн, что вернусь самое позднее в среду вечером, и она взяла выходной в четверг.

— Я ничего не знал о вечеринке до сегодняшнего дня. Если бы знал, то принял бы меры. Я привез тебя сюда, чтобы вычеркнуть из своей жизни и жизни моей матери, а не привязывать тебя к нам еще крепче.