Книга Неподходящее занятие для женщины - Филлис Дороти Джеймс

Потом голоса стали неразборчивы. Корделия сумела понять только слова Изабел:

– По-моему, такая работа для женщины совсем не подходит…

Ножка стула проскрежетала по полу. Корделия стрелой метнулась наверх и закрыла кран. Чтобы облегчить свою совесть, она постаралась припомнить, что говорил ей Берни по поводу расследования одного случая супружеской неверности: «Нельзя заниматься этой работой и оставаться джентльменом».

Она еще немного подождала и, когда Хьюго с Изабел удалились, спустилась в гостиную. Софи и Дейви распаковывали сумку с продуктами. Софи улыбнулась ей и сказала:

– Изабел устраивает сегодня вечеринку. У нее дом здесь поблизости, на Пэнтон-стрит. Там, видимо, появится куратор Марка Эдвард Хорсфолл, и мы подумали, что вам будет интересно потолковать с ним. Гости соберутся к восьми, но вы можете сначала прийти сюда. А сейчас мы отправляемся на прогулку. Возьмем напрокат плоскодонку на час-другой. Пойдемте с нами. Вы увидите, что это и в самом деле наиболее приятный способ посмотреть Кембридж.

* * *

Прогулка по реке вспоминалась потом Корделии как серия кратких, но пронзительно отчетливых эпизодов, когда зрение сливалось со всеми другими чувствами, а время па мгновение останавливалось, пока залитый солнцем пейзаж не запечатлевался в ее памяти. Солнце поблескивало в воде, золотило волосы на груди и руках Дейви. Софи, стоя на корме, правила лодкой и время от времени поднимала руку, чтобы смахнуть со лба бисеринки пота.

Когда они проплывали под мостом Силвер-стрит, в борт плоскодонки вцепились чьи-то руки, затем из воды показалась мокрая голова. Оказалось, что это знакомому Софи захотелось искупаться. Под ее протестующие крики он схватил корзинку с провизией и один за другим уплел три бутерброда…

Воздух вибрировал от смеха и оживленных голосов, а покрытые зеленью берега были устланы телами загорающих студентов, подставивших под лучи солнца свои бледные физиономии.

Когда течение усилилось, за шест взялся Дейви, а Корделия и Софи растянулись на подстилках напротив друг друга. Оказавшись на некотором удалении, вести беседу между собой они не могли. Корделия догадалась, что Софи только этого и надо. Время от времени она давала Корделии пояснения, словно хотела подчеркнуть чисто познавательный характер прогулки.

– Здание, напоминающее праздничный торт, которое вы видите вдалеке, это колледж Святого Джона, а это Клэрбридж – один из самых красивых мостов Кембриджа. Его построил Томас Грумбалд в 1639 году. Говорят, за проект он получил всего три шиллинга, представляете?

У Корделии никогда не хватило бы духу перебить эту милую болтовню чем-то вроде: «Признавайтесь, это вы с братом убили вашего любовника?!»

В лодке, скользившей по залитой солнцем реке, такой вопрос казался бы совершенно абсурдным и неуместным. Незаметно для себя она подошла к той черте, когда была готова спокойно признать себя побежденной и отнести все свои подозрения за счет расшатавшихся нервов и желания оправдать деньги, которые собирался заплатить ей сэр Роналд. Она поверила, что Марка Кэллендера убили, потому что хотела поверить. Все, что узнала она об этом ушедшем из жизни человеке, не могло не внушать симпатии и сочувствия: его одиночество, трудолюбие, отчуждение от отца, заброшенность в детстве… Но самое опасное, что она, кажется, начала чувствовать себя призванной отомстить за него.

Поэтому, когда Софи вновь взяла в руки шест, а Дейви осторожно, чтобы не раскачивать лодку, перебрался на нос и растянулся рядом с Корделией, она уже была уверена, что не сможет даже вымолвить имени Марка. И все же неожиданно даже для самой себя, движимая уже не профессиональным, а чисто человеческим любопытством, она вдруг спросила:

– Сэр Роналд хороший ученый?

Дейви взял укороченное весло и стал лениво поводить им по самой поверхности воды.

– Скажем так: он весьма и весьма уважаем в научном мире, – сказал он наконец. – И даже более чем уважаем. Сейчас его лаборатория разрабатывает новые методы использования биологических агентов для оценки степени загрязнения морей и устьев рек. На практике это требует нудной и рутинной работы с растительными и животными микроорганизмами. А в прошлом году они добились хороших результатов, исследуя причины разрушаемости пластмасс. Сам Р. К. ничем особенным не блещет. Впрочем, трудно ожидать блестящих научных идей от человека, которому перевалило за пятьдесят. Его огромное достоинство в умении находить таланты и организовать работу группы в духе этакого научного братства. Один за всех… ну и все такое. Мне этот стиль не по душе. Вообразите, публикуя свои труды, они подписываются не своими именами, а как Исследовательская лаборатория Кэллендера. Я бы никогда не согласился. Свои работы я публикую исключительно для увековечения славного имени Дейвида Форбса Стивенса. Да и чтобы подняться в глазах Софи, конечно же. Тиллингов тянет к удачливым…

– Поэтому вы и не остались там, когда он предложил вам работу?

– Да, и поэтому тоже. Он чересчур щедро платит, но и требует за это непомерно много. Я не хочу быть купленным. Кроме того, мне не нравится напяливать каждый вечер фрак, как мартышка в цирке. Я занимаюсь молекулярной биологией, а не шаманством. Мои папочка с мамочкой воспитали меня добрым методистом, и я не вижу оснований менять свои религиозные убеждения во имя научных взглядов сэра Роналда.

– А что такое Ланн?

– О, этот парень просто их домашнее чудо! Сэр Роналд нашел его в каком-то сиротском приюте, когда ему было пятнадцать лет. Только не спрашивайте меня, как это произошло. Из него вырастили поистине выдающегося лаборанта. Лучшего просто не найти. Не существует на свете прибора или инструмента, которым Ланн не умел бы пользоваться и не знал бы, как за ним ухаживать. Между прочим, пару инструментов он изобрел сам, а сэр Роналд помог ему получить на них патенты. Если во всей лаборатории кто-нибудь и незаменим, то это скорее всего Ланн. И уж на все сто процентов Роналд Кэллендер относится к нему с куда большей теплотой, чем изволил растрачивать па собственного сына. А Ланн, как нетрудно догадаться, просто молится на Р. К., и обоих такие отношения вполне устраивают. Здесь сэру Роналду нужно отдать должное: он умеет окружать себя преданными рабами.

– А что вы скажете о мисс Лиминг? Она – тоже его рабыня?

– Не уверен, что достаточно хорошо знаю ее. Она отвечает за хозяйство и, видимо, как и Ланн, незаменима. У них с Ланном странные отношения на грани любви и ненависти, а может быть, это ненависть чистой воды – я мало разбираюсь в подобных психологических нюансах.

– Откуда же у сэра Роналда деньги, чтобы платить за все это?

– Ваш вопрос сам по себе тянет на миллион. Ходят слухи, что большую часть своего состояния он унаследовал от покойной жены, а потом они с мисс Лиминг очень выгодно вложили эти деньги. Кроме того, он что-то получает за выполнение научных заказов. Хотя все равно это хобби обходится ему в немалые деньги. Пока я жил у него, там говорили, что его работой заинтересовался трест «Уолвингтон». Если заказ будет крупным, а вкладывать деньги в скромные проекты они считают ниже своего достоинства, то проблемы Роналда Кэллендера будут надолго решены. Смерть Марка сильно подпортила ему. Через четыре года Марк должен был получить большое наследство и, как он говорил Софи, почти все деньги собирался отдать отцу.