Книга Высокий блондин на белой лошади - Наталья Андреева

– Опять? Он что, правая рука? Поверенный во всех делах?

– Да.

– Надо будет с ним поговорить. Продолжайте.

– В общем, все было готово. Мы ужинали при свечах, пили шампанское… – Выражение моего лица было романтическим. Я это чувствовала. – Все было так хорошо…

– До того момента…

– До какого момента? – сразу насторожилась я.

– Диана Сергеевна, вопрос, который я хочу вам задать, весьма деликатного характера. Вы меня понимаете…

– Абсолютно нет!

– Тем не менее мне придется его задать. Когда вы отправились в постель?

– Да как вы смеете!

– То есть… Вы хотите сказать…

– Да, да, да! Мы ужинали, он объяснялся мне в любви, но ничего такого…

– Простите, но я вам не верю. И раньше не верил, а сейчас и подавно. Взрослые люди. Вы давно его любите. Он, как я понял, тоже от вас без ума. На дворе глубокая ночь. Вы – женщина свободная. Его жена ждет только к утру. На столе свечи, вы пьете шампанское. И вы хотите сказать, что это все?

– Но ведь это же любовь, – беспомощно посмотрела на него я. – Ведь она же настоящая. А? Разве могло быть иначе?

– Теперь я все понял. Это сцена из любовных романов. Только там все невинно. До финала, где герои наконец-то оказываются в объятиях друг друга. Признаться, я читаю женские романы.

– Вы?! Читаете?! Женские романы?!

– Жена их обожает. Приносит из библиотеки связками. Потрепанные книжки в мягком переплете, которые рассыпаются на отдельные листочки. Я, признаться, люблю расслабиться. Легкое чтение этому способствует. И если напрягу память, смогу даже назвать вам автора.

– Автора чего?

– Той романтической истории, которую вы мне поведали. Хотя… Они похожи, как две капли воды. Шеф влюбляется в секретаршу. Романтический ужин при свечах, и все такое прочее. Словно под копирку.

– Да? – с сожалением сказала я. – А мне показалось, что это только моя история.

– Диана Сергеевна, вы закончите свой замечательный рассказ?

– Да, конечно. Осталось совсем чуть-чуть. Он очень благородный человек. Андрей… – Признаться, я едва удержалась от отчества. – Он сказал, что не посмеет стать моим… гм-м-м… В общем, чтобы наши отношения перешли рамки дозволенного. Пока я не стану его женой. По крайней мере, пока он не свободен. Он сказал, что если я согласна, все будет решено завтра же.

– То есть в воскресенье? Ведь уже была суббота.

– Разумеется, он и имел в виду субботу. Ведь все началось в пятницу. И завтра никак не могло означать воскресенье. Мы договорились, что я ему позвоню. На домашний телефон. Жена, мол, уже будет в курсе, и стесняться нечего.

– А вы знаете номер его домашнего телефона?

– Ну разумеется!

– Как давно?

– Очень давно. Ведь я же заказывала ему билеты. И вообще.

– Понятно. И чем все кончилось?

– Я пошла в ванную комнату, он при этом предупредил, что там лампочка перегорела. Пришлось сделать свои дела в темноте.

– Губки накрасить в темноте?

– Вы меня в краску вгоняете.

– Извините. А где в это время был он? Пока вы… гм-м-м… делали свои дела?

– На кухне. Ждал меня.

– Звонил кому-нибудь?

– Что вы!

– На сто процентов?

– Я бы услышала.

– А вообще, в то время, пока вы были в квартире, он куда-нибудь отлучался?

– Что вы! Я же говорю: он глаз с меня не сводил! Когда я вышла из ванной комнаты, он уже ждал в прихожей, где подал мне пальто. Мы вышли из двери и…

Тут я запнулась, потому что вспомнила про ключ. Тот самый ключ, который лежал под ковриком. Как с этим?

– Что ж вы замолчали, Диана Сергеевна?

– Ничего. Кстати, а как вы вошли в квартиру? То есть сотрудники милиции? Вас впустила квартирная хозяйка?

– Нет. Когда Елизавета Тимофеевна узнала, что в ее квартире возможно произошло убийство, и милиция хочет это проверить, она испугалась. Женщина в возрасте, сердце шалит. Сказала, что ключ от входной двери лежит под ковриком. Им мы и воспользовались, – охотно пояснил Герман Осипович.

– Вы сказали, под ковриком?! Ключ лежит под ковриком?! – мне на мгновение стало плохо. Еще немного, и я потеряю остатки самообладания.

– Да. А что такое с вами, Диана Сергеевна? Вам плохо?

Я судорожно схватилась за стакан. Слава богу, в нем еще оставалась вода! Это привело меня в чувство. Герман Осипович сверлил меня взглядом.

– Диана Сергеевна, что там с ключом?

– Ничего, – упавшим голосом сказала я. – У меня такое ощущение, что я схожу с ума!

– У меня это ощущение уже давно, – холодно сказал следователь. – Я рад, что и вы наконец-то это поняли. Заканчивайте ваше сочинение.

– Это все. Мы вышли из дома, сели в машину, и Андрей Николаевич отвез меня домой. Я была дома в три часа ночи. К сожалению, никто этого не видел. Как я подъехала на белом «Мерседесе». Очень обидно!

– А главное, у вас нет алиби. Северного Максима Александровича убили гораздо раньше. Между половиной восьмого и половиной девятого вечера. Когда, по вашим словам, вы сидели в офисе. Искали свое счастье в Интернете.

– Да, это так.

– У вас есть свидетели?

– Я была там одна. Я же говорю, все разошлись еще в половине седьмого. Пятница, вечер. Шеф в отъезде.

– Хватит врать-то. Теперь я скажу вам, как было. Вы тоже ушли в половине седьмого. Быть может, едва за последним сотрудником закрылась дверь. Вскочили и упорхнули. У вас было назначено свидание на съемной квартире. Поскольку ваш любовник женат, вы держали это в глубокой тайне. А поскольку ехать недалеко, вы были на квартире, принадлежащей гражданке Васильевой, в начале восьмого. Возможно, взяли такси. Часов в восемь между вами и Северным вспыхнула ссора. Извините за интимную подробность, но в момент нанесения ножевых ударов он был без одежды, что наводит на мысль об интимных отношениях, которые, вопреки вашей логике, между вами были. Иначе говоря, вы были в постели. Либо только что ее покинули. Вероятно, пошли на кухню за шампанским, а по дороге прихватили нож. Я услышал много интересного, услышал все, кроме подробностей убийства гражданина Северного.

– Никакого убийства не было! – запротестовала я.

– Откуда же, по-вашему, взялся труп? Кровь на простынях?

– Понятия не имею!

– А теперь без эмоций, рассуждая логически, – вкрадчиво сказал следователь, – скажите честно, Диана Сергеевна, какая история кажется вам более правдоподобной? Ваша или моя?

– Ваша, – потупившись, сказала я. – Если без эмоций – то ваша.